Не пара - Тори Майрон

С каждой секундой необходимость оттолкнуть его возрастает всё больше и больше. И как только мой недолгий ступор проходит, я предпринимаю попытку сделать это.

– Оливер… Нет, – цежу сквозь поцелуй и толкаю его в плечи, но Оливер меня не слышит. – Пожалуйста, не надо.

– Любимая, не отталкивай меня. Я так по тебе скучал, – шепчет он и снова целует, съедая все последующие звуки, которые я пытаюсь выдавить из себя.

– Оливер! Нет, – толкаю ещё раз, мечтая поскорее отстранить его губы и руки от себя.

Его прикосновения мне не отвратительны. Нет. Но и не приятны. Они кажутся неправильными, неуместными, не вызывающими у меня физического отклика.

– Остановись! Прошу тебя. Остановись!

– Я не могу, – он отрывается от моих губ и начинает покрывать всё моё лицо и шею короткими поцелуями. – Не могу. Я так скучал. Думал, что подохну без тебя.

– Об этом нужно было думать до того, как изменять мне.

– Чёрт! Ну прости ты меня, идиота, – оторвавшись от моей шеи, он касается пальцем щеки и заглядывает мне в глаза таким взглядом, что у меня все внутренности скручиваются в тугой узел. – Я ошибся. Ужасно ошибся. Но я никогда больше не повторю подобного. Никогда, Диан. Я люблю тебя. Люблю. И знаю, что ты тоже меня любишь.

И снова страстный поцелуй затыкает мне рот, а в следующий миг я чувствую, как стена исчезает за моей спиной. Оторвав меня от земли, Оливер крепко сжимает меня и уносит из коридора. Бешеный пульс начинает бить в висках, когда понимаю, что мы двигаемся в гостиную.

– Нет, Оливер! Я не буду с тобой спать! Не буду! – от страха мой голос начинает звучать громче, но Оливер всё равно не слышит меня. Или же не хочет слышать.

Всего несколько мгновений – и я оказываюсь завалена на диван, а затем придавлена мужским телом. Губы саднят от вероломных поцелуев, отчаяние со страхом пролетают по венам, колкая дрожь сотрясает тело, когда твёрдый бугор прижимается к моей промежности.

– Оливер, умоляю! Нет! Я не буду! Тебе придётся меня изнасиловать! Не иначе!

И только последними словами мне удаётся достучаться до его здравого разума. Оливер резко отпускает мои губы и смотрит на меня мутным взглядом.

– Я никогда не стану насиловать тебя, – оскорблённо выдаёт он. – Слышишь? Никогда.

– В таком случае отпусти и слезь с меня.

– Я же сказал, что не могу. Пока тебя искал, я днями и ночами мечтал о том, чтобы снова увидеть тебя дома. И вот ты здесь. Я не могу тебя отпустить. Не хочу, чтобы ты уходила. Этот дом пустой без тебя, а я как будто не живой без тебя. Ты моё всё, Диана. Всё! И если не хочешь секса, его не будет. Я никогда не стану брать тебя силой. Просто обними меня и поцелуй. Просто будь рядом. Ты мне нужна, – с неслыханным прежде отчаянием произносит Оливер и начинает тереться гладко выбритой щекой о моё лицо, словно истосковавшийся по хозяйке котик. Целует, обнимает, нашёптывает слова о любви и…

Разбивает мне сердце. Вдребезги. На ошмётки. До горьких слёз и удушливой боли, распространяющейся по телу ледяным ознобом и стягивающей мне горло незримой петлёй.

Сколько раз я мечтала, чтобы Оливер стал таким ласковым и нежным? Как сильно в последние годы мне не хватало проявлений его чувств и такого пылкого физического контакта? И что же сейчас?

В том то и дело, что ничего.

В ответ на его слова и действия я не испытываю ничего из того, что должна испытывать любящая женщина. Ничего из того, что я всегда испытывала от первого же прикосновения Логана. И теперь я наконец понимаю почему. Чётко и ясно. Без колебаний и сомнений.

Я люблю Оливера, но я больше не влюблена в него. А то сильное щемящее чувство, которому я все эти недели не могла найти определения, – не что иное, как жалость.

Да, мне очень жаль Оливера, как бы это смешно ни звучало. И неважно – «ошибся» Оливер всего раз или же изменял мне постоянно, мне всё равно его до безумия жалко.

Он вызвал во мне жалость, когда мы впервые встретились возле фитнес-клуба. Я пожалела его и дала ему свой номер телефона, когда он с мольбой выпрашивал его. Я жалела его каждый раз, когда отвечала на звонки. Жалела, и потому не рассказала о Логане. Жалела, когда услышала тоску в голосе и согласилась встретиться в городе. И сейчас, пока он трётся об меня и целует, я тоже испытываю жалость. А всё потому, что он всё ещё любит меня, а я его – нет. По крайней мере, не так, как женщина должна любить мужчину.

– Прости меня, Диана. Прости. Я всё ради тебя сделаю. Только прости. Я люблю тебя. С первого взгляда полюбил и буду всегда любить. Ты – моя жизнь, – прерывисто шепчет он, целуя мои влажные щёки. Слёзы льются из глаз безостановочно. Обильно. Горько. Точно так же, как плачут осколки моего сердца.

Перед глазами, словно скоростная кинолента, проигрываются все пять лет наших отношений. Все прекрасные моменты и не очень. Все улыбки, смех, правила и запреты. Все комплименты и упрёки, когда-либо сказанные Оливером. Наша встреча, первые свидания, совместное житьё, переезд в дом, его обустройство. Тысячи завтраков и ужинов. Разговоры, спокойный секс и путешествия.

За пять лет мы с Оливером пережили многое. Он был моим всем – лучшим другом, родным человеком, защитником, командиром, абьюзером и первой сильной любовью. И сейчас я так горько плачу, потому что должна сделать ему адски больно. А для меня причинить боль близкому человеку – мучительно. До невозможности сделать полноценный вдох. Но я должна наконец дать ему чётко понять, что между нами всё кончено. Окончательно и бесповоротно. Теперь уж точно.

– Тебе не нужно ничего ради меня делать, Оливер, – будто не своим голосом произношу я.

– Ты уже меня простила? – с неприкрытой надеждой уточняет он, ещё больше усложняя меня задачу со всем покончить, но дальше тянуть нельзя. Иначе станет лишь сложнее.

– Простила, Оливер, – отвечаю я без лукавства и заставляю отяжелевшие руки подняться, чтобы обхватить ладонями его лицо.

Хочу, чтобы он видел мои глаза. И хочу видеть его, как бы невыносимо это ни было. Особенно, когда в них загорается запредельное счастье.

– Я простила тебя, – сглатываю, продолжая заливаться слезами. – Но я всё равно никогда не вернусь к тебе, потому что больше не люблю тебя.

Секунда – и то самое счастье в его тёмных глазах разбавляется… Нет, не ожидаемой мной