Убийцу скрывает тень - Мэттью Скотт Хансен

Собак он нашел только с фонариком. Они сгрудились в дальнем конце сарая и испуганно таращились на хозяина.

— Что за черт…

Берту стало не по себе. Было ощущение, что кто-то стоит за его спиной. Но в этом случае собаки непременно бы лаяли. Он знал их отчаянный характер…

— Чего это вы… — сердито начал он. Но фразу закончить не успел. Гигантский кулак опустился на его макушку, почти вбив голову в плечи. Берт был мертв раньше, чем фонарик, выпавший из его руки, долетел до земли.

Престарелый двуножка был явно тощим. Им одним, безмясым, не наешься. Он взглянул на одуревших от страха неподвижных собак. Время от времени нужда заставляла, и он ел собак. Но двуножки вкуснее. Да и кости покрупнее. Собачьи обгладывать замучишься.

Он повернулся в сторону деревянной пещеры. Есть надежда, что там найдется еще один двуножка. Он бросил мертвого старика на землю и направился к деревянной пещере.

За одной из дыр, закрытых теплым льдом, он разглядел спящую двуножку. Тоже старая. Только не самец, а самка. И похоже, мясистая. Он по-прежнему удивлялся странности этих двуножек! Остальные животные сразу чувствовали его приближение — даже во сне. И пускались наутек. А двуножки совершенно глухие. Вот и эта преспокойно спит, хотя он в одном шаге от нее.

Он коснулся пальцем теплого льда. Тот оказался менее твердым, чем теплый лед твердошкура, который он перевернул. Прикинув расстояние от теплого льда до двуножки, он решил действовать быстро. Хотелось есть и было не до забав. Эту двуножку он мучить не станет.

Его лапа с легкостью прошла через теплый лед, и двуножка проснулась от треска и звона. В первый момент она не испугалась, а просто удивилась. Когда он ощутил ее страх, его лапа была уже на ее горле. Вытащив двуножку наружу, он мгновение-другое наслаждался ее ужасом, потом сжал ей горло, и она тут же сдохла. Он вернулся к самцу, подхватил его с земли и — с двумя трупами под мышкой — зашагал прочь.

Крис сидела в изголовье кровати, подпихнув под спину большую подушку. Она еще не отдышалась от девятибалльного оргазма. Ее грудь была в поту — своем или чужом.

Мак — приятный сюрприз — оказался нежным и неэгоистичным любовником.

Сейчас он, вконец обессиленный, лежал рядом.

— Ну что, по новой? — пошутил он.

Крис изъявила серьезную готовность.

Мак понял свою ошибку и смущенно рассмеялся.

— Сперва закурю! — сказала Крис, чтобы спасти его от неловкого положения. Она вскочила, чтобы достать сигареты из сумочки.

Мак проводил взглядом ее роскошное голое тело и вздохнул про себя: «Отчего именно нехорошие женщины так хороши в постели?»

Крис возвращалась. Ее груди были истинным произведением… то ли природы, то ли хирургического искусства. Так или иначе, они были чудесны и подпрыгивали восхитительно.

Словно угадав немой вопрос в его глазах, Крис сказала, ложась обратно:

— Будь уверен — настоящие.

Мак не мог не улыбнуться.

Закуривая, Крис спросила:

— Встречаешься с кем-нибудь?

Перед ответом Мак задумался: зачем она этим интересуется — из чистого любопытства или намерена заявить свои права?

— Нет. В последнее время — один. Конечно, бывают приключения, но ничего интересного.

— Ты однажды сказал, что я сильная. А как насчет интересности? — спросила она и затянулась.

Мак привстал, чтобы поцеловать ее и дать себе время взвесить последствия предстоящего ответа. Крис отвела сигарету, позволила чмокнуть себя в губы и тут же вернулась к вдыханию канцерогенов.

— Да, ты интересная, — сказал Мак.

— Приятно слышать. Быть среди неинтересных совсем не по мне.

— Помимо этого ты красивая и… опасная.

— Опасная?

Крис сползла с подушки и курила теперь в горизонтальном положении, пуская облачка дыма в потолок. Мак легонько поводил пальцем по ее пупку, и Крис стала смеяться и ерзать.

— Прекрати! Щекотно!

Мак подчинился. Нежно поглаживая ее плоский живот, он прошептал:

— Да, ты опасная: самовлюбленная и эгоистичная, чтобы не сказать эгоцентричная. Именно поэтому имеешь успех на телевидении.

Крис самодовольно усмехнулась. Его слова она воспринимала как похвалу. Она не стеснялась названных качеств. Да, они отпугивают заурядных мужчин… но на что ей заурядные мужчины? Безмерный эгоизм давал Крис власть над людьми «тонких чувств», которые мялись и деликатничали вместо того, чтобы ломить вперед, ни на что и ни на кого не обращая внимания. Ей нравилось, что он верно угадал природу ее могущества и, несмотря на это, лежит рядом, смело лаская ее правую грудь.

— Да, спорить не буду — я самовлюбленная эгоистка, — заметила Крис с гордой улыбкой.

— Но ведь это означает одиночество, — сказал он. — Тебе не горько быть одной?

Крис задумалась. Этот простой вопрос она себе никогда не задавала. Одинока ли она? Строго говоря, в Сиэтле у Крис не было друзей, и она даже не пыталась сблизиться с кем-нибудь из сотрудников «Седьмого канала», даром что жила и работала на новом месте уже несколько месяцев.

— С чего ты взял, что я одинока? Никакого особенного одиночества я не ощущаю… — Дальнейший разговор на эту тему мог оказаться для нее болезненным, и Крис вывернулась простейшим способом: — Давай лучше про тебя поговорим. Неужели тебе нравится быть винтиком в полицейской машине?

Мак перевернулся на спину и уставился в потолок.

— Ну, в общем и целом я доволен своей работой. И я не идентифицирую себя со своей должностью. Иная работа подминает человека под себя — заставляет соответствовать во всех отношениях. Моя — позволяет трудиться с полной отдачей и в то же время не ломать себя как личность. Я не обязан всех любить и перед всеми лебезить. Меня ценят и уважают за реальные заслуги. Я доказал, что мне можно доверять.

— Кстати, о доверии, — со смешком сказала Крис. — Проверим-ка, насколько ты доверяешь мне.

Крис перекатилась на живот и встала на колени. Потом наклонилась над Маком, взяла его член двумя пальцами левой руки и отодвинула крайнюю плоть. В ее глазах плясали чертики, и он с опаской спросил:

— Что ты имеешь в виду?

Крис медленно приближала правую руку с горящей сигаретой к его головке. Ближе, ближе…

— Подобный тест входит в программу обучения журналистов? — спросил Мак не столько шутливо, сколько нервно.

Она молча улыбалась. Красный кончик сигареты продолжал приближаться к обнаженной головке члена.

Когда до цели оставалось не более половины дюйма, Мак не выдержал и резко отбросил правую руку Крис.