Полночь - Дин Кунц

Несколько секунд прошли в тишине. Время текло медленно. Левой рукой Сэм поглаживал Муза по спине. Он чувствовал, как собака дрожит.

Тук-тук-тук.

Неожиданный звук удивил Сэма, он предполагал, что существо уже исчезло.

Тук-тук-тук.

Существо стучало в стекло, как бы проверяя, насколько прочно оно, или вызывая человека, который прятался в доме.

Тук-тук-тук. Пауза. Тук-тук-тук.

Такер со своими компаньонами укрылся от ветра и дождя на ветхом крыльце старого дома. Полусгнившие половицы громко скрипели под их шагами. На одном из окон хлопала на ветру единственная уцелевшая ставня, остальные уже давно сгнили и отвалились.

Такер попытался объяснить, куда он ведет своих товарищей по стае, но найти и произнести нужные слова оказалось делом необычайно трудным. Помимо гортанных возгласов, хрипов и лая, он смог выдавить из себя только отдельные слова: «…здесь… прятаться… здесь… спокойно».

Второй самец, по-видимому, полностью потерял дар речи, так как не мог произнести ни слова.

С явным усилием самка отозвалась: «…спокойно… здесь… дом».

Такер взглянул на своих товарищей по стае и понял, что они очень изменились внешне за время их ночных приключений. Вчера вечером самка напоминала кошку – своими повадками, телом, кошачьими ушами и острыми зубами, которые она ощеривала, если шипела от ярости, гнева или любовного желания. Черты кошки еще сохранились, но теперь она стала больше походить на Такера, на волка – крупная голова сужалась спереди, напоминая скорее волчью, а не кошачью морду. Ноги тоже похожи на волчьи, а ступни как будто образовались в результате скрещивания человека и волка, передние же конечности представляли собой нечто среднее между рукой и лапой, но на них имелись когти, куда более длинные и опасные, чем волчьи. Второй самец, который раньше странным образом совмещал в себе черты какого-то насекомого и гиены, теперь тоже был ближе по своей внешности к волчьему обличью Такера.

С общего молчаливого согласия Такер стал вожаком их маленькой стаи. Подчиняясь его воле во всем, его компаньоны переняли и его внешний вид как образец для подражания. Он понял, что это важный момент в их нынешнем существовании, возможно, это даже общий закон их новой жизни.

Такер не увидел в этой способности постоянно изменять свой внешний вид никакой опасности для себя. На дальнейшие рассуждения у него не хватило терпения. Его больше беспокоил насущный вопрос поиска убежища.

– …спокойно… сюда… здесь.

Он провел их через сломанную дверь в прихожую старого дома. Штукатурка в комнате покрылась трещинами и местами полностью осыпалась, сквозь нее виднелась дранка, напоминающая кости полуразложившегося тела. В гостиной с голых стен свешивались лохмотья обоев, как будто старый дом сбрасывал свою кожу в процессе превращения не менее страшного, чем то, которое пережил Такер и его товарищи по стае.

Такер решил произвести осмотр дома, и это обследование обратилось для него в целую цепь открытий. Сопровождаемый своими компаньонами, он обнаружил в темном углу столовой целую кучу каких-то поганок, в другой комнате на стене слабым светом светилась плесень.

На полу повсюду был крысиный помет, валялась иссохшая тушка птицы, очевидно, залетевшей в разбитое окно и сломавшей себе крыло. В кухне на полу лежал полусгнивший труп пришедшего сюда умирать койота.

Во время обследования дома Такер понял, что это место, конечно, не является идеальным для убежища. Комнаты были слишком большими, и в них гуляли сквозняки, так как стекла в окнах были выбиты. И хотя в воздухе совсем не ощущалось человеческого запаха, он догадывался, что люди изредка все же забредают сюда, и это может послужить причиной для беспокойства.

Надежное убежище все же было найдено, когда Такер обнаружил на кухне люк в подвал. По скрипучим ступенькам они спустились в темное подземелье. Здесь не было холодных сквозняков, пол и стены были сухими, а воздух чистым, с запахом известки, так как стены подвала были покрыты штукатуркой на известковом растворе.

Видимо, случайные прохожие редко заглядывают в подвал, подумал Такер, если же кто-то из них рискнет спуститься сюда… что ж, тем хуже для него, он попадет в ловушку, из которой ему не выбраться.

Это было прекрасное, лишенное окон укрытие. Такер пробежался по периметру подвала, его когти стучали и царапали пол. Он обнюхал углы и обследовал полуразвалившуюся печь. К его удовлетворению, ничто не внушало беспокойства. Они могут свернуться здесь на полу и отдыхать, будучи уверенными, что никто их не обнаружит, а если даже и обнаружит, то незваному гостю не поздоровится, они отрежут ему путь к отступлению и расправятся с ним.

В таком глубоком, темном и спокойном месте они могут превратиться в кого захотят и никто их не увидит.

Последняя мысль поразила Такера. Превратятся в кого захотят?

Он не понимал, откуда возникла эта мысль и что она означала. Он просто неожиданно почувствовал, что, вырождаясь в «одержимых», они запустили какой-то механизм, который не в силах контролировать и который теперь зависит от какой-то примитивной части их мозга. Такера охватила паника. Он до этой ночи уже . неоднократно превращался в «одержимого», и ему всегда удавалось возвращаться в человеческий облик. Но теперь… Страх лишь на одно мгновение сковал его, так как он не мог долго сосредоточиваться на одной мысли, он даже не мог теперь вспомнить, что означает слово «одержимый». Тем более что его в этот момент отвлекла самка, пожелавшая совокупиться с ним.

Вскоре все три тела сплелись в один клубок, они царапали друг друга, содрогались и сливались в одно целое. Их протяжные возбужденные крики наполняли пустой дом подобно голосам привидений, поселившихся в заколдованном месте.

Тук-тук-тук.

Сэма так и тянуло подняться, взглянуть в окно и наконец-то оказаться лицом к лицу с загадочным существом, ему не терпелось увидеть его вблизи.

Но, принимая во внимание опасные повадки этих тварей, надо было учитывать и возможность нападения и перестрелки. Это наверняка привлекло бы внимание соседей, а затем и полиции. Сэм не мог лишить себя надежного укрытия, ему просто было некуда отсюда идти.

Он только крепче сжал рукоятку револьвера, держа другую руку на спине Муза, и продолжал сидеть под подоконником и прислушиваться к звукам с улицы. Он слышал голоса, но слов разобрать было нельзя, так как сквозь стекло проникало только несвязное бормотание. К первому голосу присоединился второй, они, вероятно, спорили о чем-то.

Затем последовало молчание.

Сэм прислушивался, ожидая, что после паузы опять раздадутся голоса или стук в стекло, но ничего не было слышно. Наконец, когда его ноги уже начали затекать, он убрал свою руку со спины Муза и, поднявшись, выглянул в окно. Он был готов к тому, что увидит ужасную тварь, прижавшуюся своей безобразной мордой к стеклу, но за окном никого не было.