Танкист живет три боя. Дуэль с «Тиграми» - Юрий Корчевский

Учитывая, что повреждения не столь тяжкие, их не отправили в тыл, в эвакогоспиталь, чему экипаж был только рад, потому что появлялась возможность потом, после выписки, вернуться в свою часть.

Парни быстро шли на поправку, только плохо заживающая рука у Ивана Ивановича вызывала беспокойство.

Через две недели всех, кроме механика-водителя, выписали, а его отправили на лечение в тыл.

Через военного коменданта экипаж разыскал свой полк.

– С возвращением! – Комбат поочередно обнял каждого. – Очень вовремя! А почему не все?

– Механика-водителя отправили в тыловой госпиталь на долечивание.

– Что-то вашему экипажу с водителями не везет. Ладно, располагайтесь пока. Найдем для вас и самоходку, и механика.

Механик-водитель нашелся в этот же день – молодой разбитной парень, полная противоположность солидному и степенному Ивану Ивановичу. Едва представившись экипажу, начал травить анекдоты.

– Рядовой Александр Сытнев, можно просто Саша.

– Давно из учебки? – поинтересовался Павел.

– Давно! Три месяца как. Как раз перед Новым годом выпустили.

– Не воевал еще, стало быть?

– Не успел, – развел руками Саша. – А что вы все такие смурные?

– После госпиталя, всем экипажем туда попали.

– Подбили?

– Немецкий танк таранили.

– здорово! Прямо как Виктор Талалихин! Только он на истребителе.

Следующим днем они получали самоходку. В техпарке им показали боевую машину. Вся рубка ее была в шрамах от снарядов и осколков.

Павел поинтересовался, когда была выпущена машина.

– Да она же новая, полгода не будет, как с завода! Это же «сотка»!

И в самом деле, СУ-100 начали выпускать осенью 1944 года. Видимо, машина побывала в передрягах, и ей досталось.

Полдня экипаж принимал машину. Наконец они надоели помпотеху.

– Парни, чего вы ее, как девку на выданье, ровно свахи, осматриваете? Двигатель исправный, гусеницы сами подтянете, пушка стреляет – чего еще надо?

И в самом деле. Павел махнул рукой:

– Двигаем на заправку и в пункт боепитания.

Они заправили полный бак, получили снаряды, а потом направились в оружейку – за автоматами и гранатами – ведь самоходка из ремонта пришла «голой».

В полку было много новых людей. за те дни, что экипаж провел в госпитале, сменилась добрая треть личного состава. Вновь прибывших необстрелянных бойцов распределяли в опытные, успевшие повоевать экипажи. В технике недостатка не было – не 1941 год. Но потери были велики. Немцы дрались ожесточенно, однако Первый Украинский фронт за март здорово продвинулся вперед. Наши войска окружили и уничтожили группировку немцев в районе Оппельна, овладели городами Нейсе, Нетрелен, Рыбник, Ратибор, вышли к предгорью Судет и пересекли германо-чехословацкую границу. А в день, когда экипаж Павла вернулся в полк, командование Первого Украинского фронта получило директиву Ставки ВГК о подготовке наступления на Котбус и южнее Берлина.

Солдаты и командиры сами видели, что готовится наступление, хотя им никто об этом не говорил. В тылах накапливались свежие части, на склады завозились снаряды, патроны и топливо. Экипажам выдали новые карты с местностью вплоть до Берлина. Всем хотелось как можно быстрее добить немцев, ворваться в их столицу и завершить войну. Единственное, что расстроило Пашку и других командиров экипажей, – так это топографические карты. Судя по ним, их фронт будет наступать значительно южнее немецкой столицы. Стало быть, и лавры победителей достанутся их соседям – Первому и Второму Белорусским фронтам. Но Ставка решила именно так, а в армии приказы не обсуждаются, а выполняются.

Наступление началось 16 апреля силами трех фронтов – Первого и Второго Белорусского под командованием Г. К. Жукова и К. К. Рокоссовского и Первого Украинского фронта под командованием И. С. Конева. Войска Первого и Второго Белорусских фронтов наносили удар с востока на запад, прямо на Берлин. Войска Конева первоначально в штурме Берлина участвовать были не должны, их направление наступления проходило южнее немецкой столицы.

Первый Украинский фронт начал артналет в 6.15 утра, затем разом зажгли сотни дымовых шашек. Ветер сносил дым на немецкие позиции, и враг не мог стрелять прицельно. Причем немцы испугались, думая, что на широком участке фронта русские применили против них химическое оружие. Поднялась паника, поскольку противогазы имелись у немногих.

Под прикрытием дыма наши войска форсировали реку Нейсе и захватили плацдарм. Саперы и понтонеры приступили к строительству мостов и переправ. Тут же по ним пошли танки, самоходки, артиллерия. Плацдарм начал расширяться, расти в глубину.

К исходу дня войска Конева вышли ко второй полосе обороны на рубеж Котбус – Вейсвассер – Ниски. Бойцы же Первого и Второго Белорусских фронтов наткнулись на ожесточенное сопротивление немцев и смогли за день пройти всего несколько километров.

К исходу второго дня наступления, 17 апреля, войска Первого Украинского фронта смогли вплавь перебраться через реку Шпрее и занять плацдарм. Ночью по наведенным мостам на другой берег Шпрее пошла бронетехника. В этот же день Сталин приказывает И. С. Коневу повернуть 3-ю и 4-ю танковые армии на север и наступать на Берлин с юга.

На помощь Гитлеру к Берлину спешила группировка генерала Венка.

Тогда Павел и его экипаж не знали замыслов командования, маршалы и генералы были для них сродни небожителям. Их же солдатское дело простое – воевать там, где прикажут. Не отлынивать, не трусить, а драться самоотверженно и стойко, как и полагается русскому солдату. Собственно, в этой войне показали свое умение воевать только немецкие и русские войска. Румыны, венгры, итальянцы и прочие союзники оси показали себя воинством нестойким и к ожесточенным боям неспособным. И вооружение, и снабжение у них было значительно хуже немецкого.

Их самоходно-артиллерийский полк продвигался во втором эшелоне. Наши тяжелые танки и самоходки прорывали немецкую оборону и шли вперед, сея в немецких тылах панику и блокируя железнодорожное и автомобильное сообщение. В тылу наших наступающих войск оказывались укрепленные пункты, отдельные ДОТы и окруженные группы, попытавшиеся выйти на соединение со своими. Вот их-то и уничтожали части второго эшелона, служа одновременно резервом.

Павлу запомнились бои за Цоссен. Передовые части ушли вперед, немцы оказались в кольце. По их обороне нанесли удар наши штурмовики. Сначала прошлись реактивными снарядами по целям, указанным разведкой, вторым заходом отбомбились, на третьем поработали пушками.

Павел впервые видел вблизи, как «работают» наши штурмовики Ил-2.

Только «летающие танки» освободили воздушное пространство, открыла огонь артиллерия.

На позициях немцев творился огненный ад, все было затянуто дымом и пылью. Казалось, там в гуще разрывов не могло уцелеть ничто живое. Но когда танки, самоходки и пехота пошли в атаку, немцы встретили их огнем.