Волонтеры Челкеля - Андрей Валентинов

— Косухин, отдайте оружие, — скучным голосом произнес Арцеулов и на всякий случай нащупал в кармане «бульдог».

Степа внешне не отреагировал, но в душе обиделся и, не желая ругаться с врагом революции, отвернулся.

— Ростислав Александрович, — вмешалась Берг. — Ну что вы, право!

— Он военнопленный, — все тем же скучным голосом пояснил капитан и встал. Косухин затоптал окурок и тоже лениво поднялся, держа карабин за цевье.

— Степан! — негромко произнес Лебедев. Косухин покосился на брата, хотел было сплюнуть, но сдержался и аккуратно поставил карабин в противоположный угол. Арцеулов удовлетворенно хмыкнул и стал смотреть в окно.

— Надо уходить, — заметил полковник. — Пока они не вернулись.

— Опасно, — пожал плечами Арцеулов. — Это может быть ловушкой.

— Не знаю… — неуверенно проговорил Лебедев. — Честно говоря, я в этом мало понимаю…

Арцеулов продолжал внимательно наблюдать. На поляне стало светлее — над горизонтом поднималась ущербная луна. В ее неярком свете можно было разглядеть ровный строй лиственниц на противоположной стороне поляны, засыпанные снегом кресты старого кладбища и множество следов — человечьих и звериных, покрывших пространство вокруг церкви. Внезапно в дальнем углу поляны капитан заметил какое-то движение. Через минуту он понял, что не ошибся — кто-то шел по дороге, шел быстро, легко скользя по снегу на лыжах.

— К нам гости, — проговорил Арцеулов, заряжая оружие. — Кажется, перерыв закончился.

— Так че, карабин можно брать? — обиженным голосом поинтересовался Степа и, не дожидаясь ответа, тоже подошел к окну.

Человек, шедший на лыжах, был один. Он быстро вышел на поляну, секунду постоял, а затем тем же легким шагом заскользил к церкви.

— Не стрелять, — приказал Лебедев. — Подождем немного.

Капитана и самого не тянуло нажимать спусковой крючок. Одного — будь это человек или даже не человек, — он не боялся. Да и этот лыжник был не похож на врага.

Лыжник был уже совсем близко. Теперь было можно разобрать, что он очень высокого роста, в полушубке и большой мохнатой шапке, с охотничьей двустволкой за плечами. Подойдя к самой двери, гость остановился и стал снимать лыжи.

— Постойте, постойте, — проговорил Арцеулов, всматриваясь. — Да ведь это наш хозяин!

— Родион Геннадьевич? — удивился полковник. — Странно…

— Точно, — уверенно кивнул капитан. — В таком случае, господа, я открою дверь.

Ему никто не возразил. Через несколько секунд дверь скрипнула, и поздний гость шагнул за порог. Хотя свет догоравшего факела и прилепленных у алтаря свечных огарков был слаб, сразу же стало ясно, что Арцеулов не ошибся. Родион Геннадьевич, ссыльный учитель, стоял на пороге и, сняв лохматую шапку, не спеша осматривал церковь.

— К сожалению, я опоздал, господа, — негромко и печально произнес он. — Мне надо было поторопиться. А лучше всего пойти с вами…

Ему не ответили. Учитель еще минуту постоял на пороге, затем подошел к телу Семирадского, откинул полушубок и перекрестился.

— Мы рады вас видеть, — наконец заговорил полковник. — Но, Родион Геннадьевич, здесь очень опасно…

— Знаю, — кивнул тот. — И предупреждал одного из вас. Впрочем, я так и думал, что мне не поверят. Я не должен был вмешиваться, наверно, но меня попросили… У некоторых из вас есть надежные заступники.

— Кого вы имеете в виду? — недоуменно поинтересовался полковник.

Дхар не ответил, а Арцеулов вдруг вспомнил странного чешского офицера — и Ксению. Мысль эта показалась ему дикой, но ничего другого в голову не приходило.

— Не буду спрашивать о том, что здесь было, — продолжал Родион Геннадьевич. — Жаль господина профессора, но он сам шел навстречу судьбе… Я пришел сказать, чтобы вы отдохнули до утра. Те, кто вас преследовал, ушли, по крайней мере, до завтра. Так что, господин Арцеулов, можете забрать свой перстень с порога. Вы поступили правильно, но лучше, если бы вы последовали моим советам…

— Родион Геннадьевич, — перебила его Берг. — Может, хоть вы объясните нам! Что здесь было?

— Нет, — покачал головой учитель. — Боюсь, вы не поймете. Что с того, если я скажу, что ваши враги прислали сюда стаю мхэру-цхоров, а затем напустили на вас Подземную Смерть — Гургунх-Эра? Вы все видели сами, и можете назвать это теми словами, которые вам понятны.

— Мы убили их главного, — сказал Арцеулов и вкратце рассказал о краснолицем Венцлаве. Дхар медленно покачал головой.

— Тот, кто назвал себя Венцлавом, не сгинет от огня. Он лишь сбросил свою мертвую плоть и вскоре вернется. Впрочем, думаю, до Сайхена вы доберетесь спокойно…

— А собаки… или волки, или что это там было? — спросил полковник.

— Я отогнал их, — чуть улыбнулся учитель. — То, что я сделал, спугнуло и Подземную Смерть, что рвалась к вам из-под земли. Признаться, и сам не очень верил, что поможет, но как видите…

— Родион Геннадьевич, — заговорил молчавший все это время Богораз, — вы нас очень обяжете, если все-таки объяснитесь. Вашего главного оппонента, к сожалению, нет в живых, а мы выслушаем вас с куда большим доверием, чем сутки назад. Уж поверьте.

— Ну, хорошо, — кивнул Родион Геннадьевич. — Все объяснить не смогу, но хотя бы это… Я не просто фольклорист. Мои предки были хармэ… По-русски что-то вроде волхвов. Я потомок великого Рхас-хармэ, который вручал Черный меч самому Ранхаю, сыну Фроата. Кое-что рассказывал мне дед. Мы — дхары, не боялись всей этой нечисти… В отличие от вас — асхаров…

— Асхары — это русские? — поинтересовалась Берг.

— Нет. Асхары — это люди. Хомо сапиенс, так сказать. Конечно, после Петербургского университета начинаешь иначе смотреть на многое. Долгое время то, что передал мне дед, казалось лишь фольклором. Я ведь и писал об этом… Дед передал мне Главное Заклятие хармэ. Против него не устоят ни оборотни, ни люди. Извините, господа, за несколько несвоевременную лекцию из области древнедхарской мифологии…

— Постойте, постойте, товарищ, — не удержался Степа. — Ну, про чертей да про ведьм нам с Колей… то есть с господином полковником, тоже бабка рассказывала. Тока вы все-таки больше на человека смахиваете. Ну, на этого… асхара, стало быть…

— Вы хотели ответа? Я ответил. Впрочем, ваша бабка могла рассказывать и о нас. Асхары называли нас чугами или чугайстрами…

— Погодите, — вмешалась Берг. — Чугайстры — это что-то вроде леших?

— Да, — кивнул Родион Геннадьевич. — Хотя дхары, естественно, ничего общего с фольклорными лешими не имеют. Во всяком случае, я еще не слыхал о лешем с высшим образованием. Впрочем, господа, это все не ко времени. Сейчас вам надо отдохнуть, а перед рассветом — уходите. Я покараулю…