Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол - Федор Раззаков

— А может, просто кому-то хочется сберечь честь мундира? — высказал предположение Виктор Гришин.

— Вы на что намекаете? — не скрывая своего возмущения, спросил Устинов.

— Товарищи, мундир в данном случае у нас с вами сейчас один — мы члены одной партии, — напомнил собравшимся о непреложном факте Михаил Суслов. — И мы должны подумать о том, как мы будем выглядеть накануне съезда в глазах не только наших товарищей по коммунистическому движению, но и всего мира. Ведь если мы, предположим, признаем тот факт, что это зверство совершили советские солдаты, вы представляете, что из этого раздует буржуазная пропаганда?

— А если мы скроем этот факт, как мы будем выглядеть в своих собственных глазах? — не согласился с этим заявлением Рашидов. — И еще: представьте себе, как наше решение будет воспринято в Афганистане. Если это преступление совершили наши солдаты, а мы их оправдаем, как это отразится на остальных военнослужащих? Не развяжет ли это руки другим подобным мерзавцам?

— Что вы хотите этим сказать? — вновь подал голос Андропов.

— Я хочу сказать, что это преступление должно стать для нас серьезным уроком, — глядя в глаза главе КГБ, заявил Рашидов. — Мы должны, наконец, серьезно обсудить ситуацию, сложившуюся вокруг афганской проблемы. Мы все сильнее втягиваемся в этот конфликт, который приобретает характер затяжного. Насилие с обеих сторон становится неконтролируемым. А ведь когда все это начиналось, нас уверяли, что обстановка в Афганистане быстро стабилизируется и афганские власти сами наведут у себя порядок. А вместо этого война расширяется, насилие растет и уже более миллиона афганцев покинули свою страну и стали беженцами. Все это негативно сказывается на имидже нашей страны, поскольку значительная часть мусульманского мира начинает осуждать нас. Разве этого мы добивались, когда вводили наши войска в Афганистан?

— Не переводите эту проблему в плоскость межэтнических разногласий, — перебил Рашидова министр обороны.

— Это почему же? — в разговор вступил глава Казахстана Динмухамед Кунаев, который был таким же нацменом в составе Политбюро, как и Рашидов. — Шараф Рашидович поднял важную проблему — о наших взаимоотношениях с мусульманским миром. Я периодически выезжаю с официальными визитами в разные страны, в том числе и мусульманские, и вижу — отношение к нам изменилось там не в лучшую сторону. Нам надо что-то с этим делать.

— Товарищи, это тема для другого обсуждения, а мы сегодня собрались по конкретному случаю, — вновь вернулся в разговор Брежнев, который внимательно следил за ходом этого обсуждения.

Он вовсе не хотел, чтобы в преддверие съезда Политбюро раскололось по национальному признаку. Он хотел другого — осадить силовиков, которые слишком уверовали в то, что генсек ослаб и плохо контролирует ситуацию. Именно поэтому он выбрал сегодня сторону тех, кто был склонен считать, что зверство в Афганистане совершили отщепенцы в советской военной форме.

— Я поддерживаю выводы генерала армии Александра Михайловича Майорова и прошу этого и от вас, — подвел черту под этой дискуссией генсек. — Надо привлечь этих негодяев к суду. Я сам фронтовик, как и Шараф Рашидович, и прекрасно знаю, что такое война и как там реагируют на подобного рода эксцессы. У нас в 18-й армии был похожий случай. Мы освобождали Чехословакию и там двое наших солдат изнасиловали и убили молодую чешку. Так их нашли и публично расстреляли перед строем, чтобы другим неповадно было. Сегодня, конечно, такое показательное наказание невозможно, но и спускать насильникам и убийцам с рук их деяния тоже нельзя. Поэтому я ставлю вопрос на голосование: кто за то, чтобы предать суду мерзавцев, опозоривших звание советского солдата?

И Брежнев первым поднял руку. Вслед за ним это сделали и все остальные — все до единого. Вскоре после этого все одиннадцать преступников были осуждены: зачинщиков приговорили к расстрелу, а остальных к максимальным срокам тюремного заключения.

Вспоминая иногда перипетии того заседания, Рашидов прекрасно осознавал, что Андропов с Устиновым вряд ли простят ему его принципиальность и, когда представится такая возможность, обязательно отыграются. Что, собственно, и произошло, когда один из них занял пост генсека.

Рашидов вернулся во главу стола и вновь опустился в кресло. После чего продолжил:

— Если бы эти недруги были только в Москве, это было бы полбеды. Но они есть и здесь, в Узбекистане.

Они как тот Троянский конь, который помог данайцам одолеть троянцев. Помните: «Бойтесь данайцев, дары приносящих»? Наши с вами «данайцы» спят и видят, чтобы благое дело искоренения коррупции в нашей республике повернуть против нас. Вот почему они добиваются моей отставки, поскольку именно я на протяжении двух десятков лет являюсь гарантом сплоченности нашей партийной организации. Эти люди не понимают, что выступая против меня, они обрекают на незавидную участь и себя. Ведь сказано: «Если хочешь отомстить, то не забудь вырыть две могилы — для своей жертвы и себя». Так и будет, поскольку эти люди являются орудием в чужих руках.

— А товарищ Андропов об этом знает? — задал вполне резонный вопрос глава Андижанского обкома.

Вместо ответа Рашидов в течение нескольких секунд молча смотрел в глаза задавшему вопрос и этот взгляд говорил больше, чем какие-либо слова.

— Товарищи, мы должны уяснить для себя одну очень важную вещь, — продолжил свою речь Рашидов, вновь обращая свой взор ко всем сидящим. — Мы стоим на крутом переломе, когда речь идет о том, как будут развиваться дальше дела в нашей республике. Мы должны действовать не разобщенно, а сплотиться. Даже те из вас, кто относится ко мне не слишком хорошо, должны понять — только вместе мы сможет противостоять проискам недругов. Как говорили наши предки: «Ручьи сливаются в реки, а люди соединяются в силу». Поэтому я призываю слиться в одну реку самаркандцев и ферганцев, ташкентцев и бухарцев, а также всех остальных. Троянский конь уже вступил на землю нашей республики и от каждого из нас теперь зависит, откроются наши ворота навстречу беде или останутся закрытыми.

Вот уже более трех часов Баграт Габрилянов колесил на трамвае № 9 по Ташкенту в надежде обнаружить прекрасную незнакомку, которую он потерял вчера. Маршрут у сыщика-любителя был приличный: трамвай начинал свой путь из двадцать второго квартала в районе Чиланзара, затем шел по Фархадской улице, выходил на улицу Шота Руставели у вокзала и двигался мимо парка Кирова, текстильного института и гостиницы «Россия», затем делал поворот и снова шел к Чиланзару. Весь этот путь занимал более часа, так что Баграт успел за эти более чем три часа совершить три внушительных круга. Все это время он внимательно вглядывался в людей, которые входили в трамвай, в надежде, что среди них появится его Тамилла. Однако люди входили и выходили десятками, но не было среди них той, которую искал Баграт. Более того, перед его взором проходило множество молодых и красивых узбечек, но ни одна из них по своей красоте не могла сравниться с Тамиллой. «Угораздило же меня влипнуть в эту историю, — размышлял про себя Баграт. — Надо же было такому случиться: приехать из столицы Грузии и на улице, носящей имя великого грузинского поэта встретить девушку, которая исчезнет в неизвестном направлении, не оставив ни имени, ни адреса».