Безвинная - Гейл Кэрриджер

Настоятель был заметно разочарован.

Мадам Лефу, которая пристально смотрела на него всё время, пока он наблюдал за ее подругой, резко отвернулась и стала разглядывать саркофаг.

— Что они держали в руках? — спросила она.

Алексия заинтересовалась и подошла поближе. Сначала ее внимание привлекли поразительно красивые миндалевидные глаза статуй и только потом то, о чем говорила изобретательница. Кисть руки, на локоть которой опирался мужчина, была поднята и развернута так, словно он угощал невидимую лошадь такой же морковкой. А между согнутыми большим и указательным пальцами другой руки, той, что обнимала женщину, явно исходно находился какой-то маленький предмет. Женщина тоже, оказывается, не прохлаждалась: она словно наливала что-то в чашу или подносила кому-то бутылку вина.

— Хороший вопрос.

Обе дамы выжидающе смотрели на настоятеля.

— Женщина держала пустую керамическую бутыль — то, что в ней содержалось когда-то, давно высохло и растворилось в эфире. Мужчина протягивал на раскрытой ладони кусок мяса. Археологи нашли захороненный здесь же скелет животного. А вот в другой руке он держал нечто весьма необычное.

— Что же?

Тамплиер пожал плечами, запустил палец под свой высокий воротник и нащупал цепочку, висевшую на шее. Осторожно вытянул ее из-под ночной сорочки, сюртука, жилета и рубашки. Все трое придвинулись ближе к свету, струящемуся от входа. На цепочке висел маленький золотой амулет. Алексия с мадам Лефу наклонились, чтобы рассмотреть получше.

— Анх? — Алексия удивленно заморгала.

— Из Древнего Египта? — мадам Лефу приподняла превосходно очерченную черную бровь.

— Выходит, эти две культуры хронологически пересекались между собой? — Алексия пыталась вспомнить даты египетской экспансии.

— Возможно, между ними и существовали какие-то связи, но более вероятно, что этот предмет попал в руки этрусков в ходе торговли с греками.

Алексия внимательно разглядывала маленький кусочек золота, однако, против своего обыкновения, молча, поджав губы. Ей показалось странным, что в руке этрусской статуи оказался египетский символ вечной жизни, но делиться своими соображениями с тамплиером — а у нее, разумеется, возникла пара-тройка теорий — она не собиралась.

Видя, что обе дамы больше ничего не хотят сказать, настоятель спрятал свой талисман и вновь поднялся по известняковым ступеням на залитый солнцем склон холма. Остальные гробницы выглядели похоже, разве что сохранились похуже.

Последовавший за этим пикник прошел в неловком молчании. Алексия, мадам Лефу и настоятель сидели на квадратном лоскутном пледе, расстеленном на могиле, а другие тамплиеры устроили трапезу неподалеку. Один, как водится, ничего не ел, а лишь заунывно читал Библию. Настоятель, видимо, счел это подходящим предлогом, чтобы не вступать ни в какие разговоры со своими спутницами.

Алексия съела яблоко, два кусочка хрустящего хлеба, смазанных каким-то томатным соусом, и три крутых яйца с той самой зеленой подливкой, которая привела ее в восторг накануне.

Когда с едой было покончено и Библию убрали, все стали готовиться к отъезду. Алексия поняла, что у пикника есть одно преимущество: посуду они не использовали, а значит, и бить ничего не пришлось.

— Не так уж плохо у нас здесь устроена жизнь, правда, моя бездушная? — наконец обратился к ней настоятель.

Отрицать очевидное не имело смысла: и впрямь всё выглядело недурно.

— Италия — прекрасная страна. И вашу кухню и климат тоже не в чем упрекнуть.

— Вас ведь… как бы это вежливо сказать — не очень-то ждут дома, в Англии?

Алексия хотела было возразить и похвастаться публичными извинениями Коналла, но передумала. Вместо этого она ответила:

— Вы очень дипломатично выразились, мистер тамплиер.

Настоятель скривил губы в своей жуткой, лишенной веселья гримасе.

— Тогда, может быть, моя бездушная, вы примете мое предложение и останетесь здесь, с нами? Давно в нашем флорентийском храме не обитали запредельные, не говоря уже о женских особях вашего вида. Мы позаботимся, чтобы вы ни в чем не нуждались, пока будем вас изучать. Предоставим вам собственное жилье — более обособленное, чем сейчас.

Лицо Алексии помрачнело: она вспомнила свою злосчастную встречу с доктором Симонсом и клубом «Гипокрас».

— Однажды мне делали такое предложение.

Тамплиер склонил голову к плечу, неотрывно глядя на нее.

Видя, что настоятель, кажется, вновь в настроении разговаривать, Алексия спросила:

— И вы готовы постоянно терпеть среди вас дьявольское отродье?

— Нам к этому не привыкать. Мы, члены братства, — первое оружие Бога против сверхъестественных. Мы призваны исполнять свой долг, чего бы это нам ни стоило и чем бы ни угрожало. Вы могли бы принести большую пользу нашему делу.

— Боже милостивый, вот уж никогда не думала, что я такой лакомый кусочек, — Алексия многозначительно приподняла брови.

В разговор вмешалась мадам Лефу:

— В таком случае почему вы не принимаете с таким же радушием оборотней и вампиров?

— Потому что они не рождаются демонами. Родиться с вечным грехом — то же, что родиться с грехом первородным. Бездушные страдают, как и все мы, образно говоря, несут свой крест, только без надежды на спасение. А вампиры и оборотни избрали свой путь по доброй воле. Приняли губительное решение. Отвергли спасение, и это тем более непростительно, что первоначально они были наделены избытком души. Они могли бы вознестись на небеса, если бы только устояли перед искушением сатаны. Но они продали большую часть своей души дьяволу и стали чудовищами. Своим существованием они оскорбляют Бога, потому что бессмертие даровано только Ему и ангелам Его.

Тамплиер говорил спокойно, без эмоций, без интонаций и без тени сомнения.

Алексия похолодела.

— И потому вы хотите убить всех сверхъестественных?

— Это наш вечный крестовый поход.

Алексия мысленно произвела кое-какие подсчеты.

— Уже больше четырехсот лет, если не ошибаюсь. Похвальное постоянство.

— Божественное предназначение — преследовать и убивать, — процедила мадам Лефу. Тон у нее был крайне неодобрительный. И неудивительно, принимая во внимание тот выбор, который сделала она сама: стать творцом, механиком и конструктором.

Настоятель перевел взгляд с Алексии на француженку.

— А как вы думаете, госпожа ученая, в чем состоит ее божественное предназначение? Предназначение бездушного существа, наделенного единственной способностью — нейтрализовать проявления сверхъестественного? Вы не думаете, что она послана на эту землю как инструмент? Мы можем дать ей цель, пусть она и всего лишь женщина.

— Погодите-ка!.. — Алексия вспомнила, как однажды, перед свадьбой, жаловалась Коналлу, что ей хочется приносить пользу обществу и государству. Тогда королева Виктория сделала ее маджахом. Теперь эта должность потеряна, но все же убийство вампиров и оборотней по приказу секты религиозных фанатиков — это вовсе не то, о чем она мечтала.