Темный аншлаг - Кристофер Фаулер

– Почему бы и нет. Нацисты только того и ждут, чтобы посеять среди нас недовольство и смуту. В газете так и написано. Они проникают в тыл и раздувают скандалы, именно так они и действовали в тридцатые годы.

– Не думаю, что это дело рук немецких шпионов, – твердо ответил Брайант. – Мой медиум упомянул имена Медеи и Каллиопы.

– Ваш медиум, – повторила Елена.

Брайант кивнул, шаря по карманам в поисках спичек.

– Меня окружают форменные идиоты. – Художественный руководитель поднялась с кресла. – С вашего разрешения, джентльмены, мне пора начинать репетицию.

– Каллиопа была матерью Орфея, – объяснил Брайант, как только они с Мэем вернулись к себе на Боу-стрит. – Свой музыкальный талант он унаследовал от нее. Возможно, нам стоит познакомиться с оригиналом легенды, а не с версией Оффенбаха.

– Мы же ищем не мифический персонаж, Артур, даже твоя миссис Уэгстафф согласна с этим.

– Нам нужно найти мотив, Джон. Аристей пытался похитить Эвридику, и, спасаясь бегством, она наступила на змею. И умерла от яда. Болиголов – яд, о котором знали древние греки. Орфей последовал за ней в подземное царство и попытался смягчить муки грешников, играя на лире. Орфею наказали не оборачиваться и не смотреть на нее, пока она не выйдет на солнце. Эвридика следовала за ним во тьме, вслушиваясь в звуки его лиры. Выйдя на свет, он обернулся – и потерял ее навеки. Его поступок трактовали по-разному. Кто-то говорит, что его напугали раскаты грома. Другие считают, его подтолкнул к этому Юпитер. Наш Юпитер мертв и уже не в состоянии остановить бегство Орфея к свету. Эдна говорила о призраках, о невидимых руках, подталкивающих актеров в спину. Девушку, Джен, ее нигде не видели?

– Это невозможно выяснить. На станциях по-прежнему полно эвакуируемых и военных, повсюду толпы народу.

В кабинет заглянула Фортрайт:

– Артур, обнаружилась заметка твоего приятеля журналиста, Перегрина Саммерфилда. Ему удалось отыскать экземпляр. Он высылает к тебе курьера прямо сейчас.

Через несколько минут появился посыльный с коричневым конвертом под мышкой. Мэй выдал ему шесть пенсов из фонда текущих расходов и вынул из конверта сопроводительное письмо.

– Ну и почерк.

– Дай-ка мне, я привык читать его каракули, – ответил Брайант, выхватывая письмо.

Дорогой Артур,

Сведения вызвали повышенный интерес, но газета их не напечатает, поскольку про это пронюхал Андреас Ренальда, пригрозивший «Громовержцу» судебным разбирательством. Семья обосновалась на острове Каллиста («Самый прекрасный»), также известном как Санторини. Мне удалось найти его родовое гнездо в предместьях Тира, но отнюдь не получить разрешение на въезд в поместье. Все на острове знают его семью, но никто не пожелал о ней беседовать. Я попытался упомянуть ее в одном из местных баров, и все тут же умолкли, как в одном из ковбойских фильмов, когда в город приезжает незнакомец. Тем не менее…

– А где еще одна страница?

– Извини. – Мэй протянул листок Брайанту.

…материал я написал, и мне даже за него заплатили, но эту чертову штуку так и не напечатали. С тех пор Андреас Ренальда превратил мою жизнь в настоящий ад, названивая издателям и понося меня. На его старика вкалывало пол-острова, и многие верноподданные еще живы. Надеюсь, ознакомившись с этой заметкой, ты сделаешь собственные выводы.

Еще несколько минут никто в кабинете не произнес ни слова, лишь вдалеке раздавалось привычное треньканье проезжающего трамвая.

– Вам требовался мотив, – наконец произнес Брайант. – Похоже, один у нас уже есть. Послушайте. – Он свесил ноги со стола. – Перегрин назвал свою заметку «Восходящий Орфей». Отец Ренальды, Сириус, потерял глаз в битве за реку Моддер, сражаясь как наемник под руководством генерала Гейтакра по прозвищу Костолом во время Англо-бурской войны.

– Я бы не назвал это мотивом, – заметил Мэй.

– Не торопись. Его жена Диана родила ему двоих сыновей. Андреас появился на свет в тысяча девятьсот пятом году, когда его брату Миносу исполнилось пять лет. Его нижние конечности от рождения были такими слабыми, что он не мог стоять на ногах, поэтому Сириус заставил своих рабочих сконструировать металлические протезы, с помощью которых мальчик мог передвигаться. Сириус потерял глаз до того, как разбогател, поэтому решил, что и Андреас сможет превратить свое увечье в преимущество. Он обеспечивал содержание Миноса, старшего сына, но империю приберегал для Андреаса. Отправил жену жить во флигель и завел себе гарем. Диана перестала ходить в церковь и вырастила сына язычником, дабы обеспечить ему защиту от врагов. Суеверный народец, а? В результате Андреас унаследовал состояние магната-судовладельца, а Минос превратился в озлобленного забулдыгу, который не смеет тронуть своего брата, опасаясь гнева богов. Андреас женился на юной англичанке по имени Элисса. После смерти отца он унаследовал его имущество, и Миносу оно отойдет лишь после смерти всех остальных членов семьи. – Брайант ударил ладонью по страницам. – А вот здесь становится уже интересно. Через неделю после похорон старика, пока Андреас отсутствовал по делам на материке, плохиш Минос сказал Элиссе, что желает загладить свою вину. Он повел ее в таверну, но назад вернулся один, без нее. Никто не знает, что случилось. Элиссу видели с Миносом на пристани поздно вечером. По общему мнению, она поскользнулась и упала в воду. Лишь через месяц ее тело прибило волной к берегу. Андреас вынес дело на рассмотрение местного суда, но доказательств убийства не обнаружили. Магнат был убежден, что его жену убил брат, но улики отсутствовали. Андреас переехал в Англию, а местонахождение Миноса неизвестно. Что ж, нам требовался подозреваемый. – Брат Ренальды. Думаешь, он где-то здесь?

– Полагаю, он может жить под любым именем. – Брайант обратился к Фортрайт. – Нам понадобится последняя фотография Миноса Ренальды, – объяснил он. – Надо еще раз переговорить с Андреасом. У тебя не осталось карточек на чай? Свои мы уже использовали.

– Конечно. – Фортрайт остановилась в дверях. – Кстати, слышали? Нашли второй мотоцикл. Хотя на нем никаких отпечатков. Я слышала про маленькое приключение мистера Мэя.

– Где его нашли? – спросил Брайант.

– Прямо перед театром, рядом с остальными.

– Не могу в это поверить. Какая наглость – вернуть его назад! Глэдис, чего ты там топчешься?

– Имею я право заявить, что мне приятно снова работать с вами?

– Нет, не имеешь. Принимайся за работу. – Брайант язвительно улыбнулся напарнику. – Так и знал, что эта парочка долго не протянет.

После страшной ночи, пережитой Ковентри, последовал воздушный налет на Лондон, не менее опустошительный, чем бомбежка 15 октября, когда, казалось, в городе заполыхало более девятисот пожаров. В этой связи остановилось движение железнодорожного транспорта, и разбомбленная канализационная труба Флит выплеснула свое зловонное содержимое в туннели Кингс-Кросс-роуд.