Проклятый металл - Павел Корнев

— Ну, раз он тебя не зарезал, наверное, так и есть.

— Мне надо знать, на какое дело Корса хотел подрядить твоих парней, — в открытую заявил Якоб.

— Хотел?

— Так и есть. Он с Ошем договорился.

— А с чего бы мне обсуждать с тобой дела Корсы? — наморщил лоб Сурок. — А?

— Думаю, тебе будет небезынтересно кое-что узнать, — пожал плечами Ланц. — Хотя это и не способно прибавить золотишка в твоем кошеле, но обмен представляется мне равноценным.

— Что именно?

— Какое дело у Корсы в Довласе?

— Пика, прогуляйся до булочной! — крикнул в распахнутую дверь задней комнаты хозяин лавки. — Еще бренди?

— На донышко. — Ловкач дождался, пока недовольно хмурившийся подручный Сурка выйдет на улицу, и поторопил собеседника: — Ну?

— Хочешь устроить Корсе пакость? А оно тебе надо? Десять лет ведь прошло.

— Не стоило ему возвращаться, — потер шею Ловкач. — Не хочу, знаешь ли, чтобы однажды поутру меня нашли в помойной канаве с перерезанным горлом.

— Думаешь, через столько лет он решит вспомнить старое?

— А ты бы на моем месте так не думал?

— Я слышал, у вас из-за женщины ссора вышла? — отхлебнул остывшего кофе хозяин лавки.

— Чушь! — усмехнулся Якоб. — Эта каракатица была в его шайке. Негодяй пристал к порядочной девице, я по дурости вмешался, ну и понеслось…

— И это все?

— Если бы! — невесело усмехнулся Ловкач. — Я ж тогда совсем сопляком был. С ножами не расставался. И любил, забери меня бесы, их в ход пускать. В общем, двух уродов я порезал, а потом мне Корса горло перехватил.

— Повезло, что жив остался, — хмыкнул Сурок. — А что за кошка между Гором и Мешком Костей пробежала?

— Да все та же. Этот идиот не от большого ума в заведении Оша поножовщину устроил. Его банду потом цельную декаду по городу гоняли, пока всех под пирсы не отправили. Гору одному ума хватило в солдаты завербоваться.

— Вот оно как!

— Кого Корсе заказали устранить в Довласе?

— Настоятеля столичного монастыря Всех Святых, — как-то очень уж буднично сообщил хозяин лавки. — Охрана у него хорошая, поэтому и людей много понадобилось. Причем таких, которых не жалко на убой пустить будет.

— Корса разве не понимает, что после такого дела его самого на убой пустят? — ошарашенно уставился на собеседника Якоб. — В таких делах свидетелей не оставляют.

— Он убежден, что команда на устранение настоятеля идет с самого верха. Не знаю, брешет или нет, но якобы тот кому-то из окружения герцогини дорогу перебежал.

— Тем более концы в воду спрячут.

— Да и бес с ним, — отмахнулся Сурок. — Ты мне что поведать собирался?

— Себастьян Март в город вернулся, — поднялся на ноги Ловкач и с печальным вздохом накинул на плечи ничуть не просохший дождевик. — Почему-то мне показалось, тебе будет небезынтересно об этом узнать.

— Ты прав, ты совершенно прав, — задумался хозяин лавки. — Не трепись об этом пока, хорошо?

— Договорились.

К «Черной ладье» Ловкач подошел немногим позже полудня. Заглянул в таверну, выяснил, что госпожа Виктория со спутником уже съехала, и опрометью бросился ловить извозчика. И все же к полуночным воротам его привезли слишком поздно: Корса в сопровождении безымянного подручного и Виктория с кузеном успели покинуть столицу.

Впрочем, судя по переругивавшимся со стражниками бандитского вида парням, которые горели желанием поскорее убраться из города, Мешок Костей таки выделил вербовщику полтора десятка смертников. Точнее, смертников была бесова дюжина. Стоявшие немного поодаль Виктор Бритва и Джошуа Кирк не имели к галдящему сброду с городского дна никакого отношения и выполняли для Оша грязную работу на постоянной основе. Все верно — та самая страховка на случай, если Корса начнет вертеть хвостом.

Отправленным в помощь вербовщику парням наконец удалось миновать проводивших их подозрительными взглядами стражников, и Ловкач велел извозчику ехать к площади Трех Каналов. Там он заскочил в принадлежавшую старику Ошу меняльную лавку, получил причитающееся вознаграждение и отправился домой. Двадцать крон не та сумма, с которой разумный человек станет разгуливать по улицам.

V

Второй раз в «Черную ладью» Якоб Ланц заглянул ближе к вечеру. Дождь стих, но из-за висевшей над городом плотной пелены облаков стемнело рано; промозглая сырость порядком действовала горожанам на нервы, и потому таверна оказалась набита битком. Оно и понятно, разобравшиеся с делами приезжие не могли отказать себе в удовольствии пропустить стаканчик-другой подогретого со специями вина; жившим же поблизости обывателям собачья погода нравилась ничуть не больше, и, оставив по такому случаю лавки и магазины на приказчиков, добропорядочная публика коротала вечер, неспешно попивая пиво.

Не желая попадаться на глаза трактирщику, Ловкач поспешил отойти от входа и огляделся. Купцы, мастеровые и прочие представители почтенных профессий его не заинтересовали, а вот выбравшие стол в темном углу явно битые жизнью парни сразу привлекли внимание мошенника. Добротная, но порядком поношенная одежда, скупые движения, тихие голоса. И на четверых здоровяков — единственный кувшин пива на столе. Парни казались опытными путешественниками, не привыкшими без лишней нужды сорить деньгами, а значит, вполне могли подыскать место для ночлега подешевле. Те самые «надежные друзья»? Или просто сопровождающая какого-нибудь толстосума охрана?

Приметив сидевшую за одним из столов парочку шапочно знакомых стражников, которые, без сомнения, не отмечали здесь окончание смены, а по просьбе хозяина присматривали за порядком, Ловкач нацепил на лицо дежурную улыбку и направился к ним.

— Скучаете? — не здороваясь, уселся он на свободный стул.

— Спокойно тут, тихо, — лениво поцеживая пиво, даже не глянул на него усатый толстяк, прицепивший на вязаную жилетку медную бляху городской Стражи. — Было…

— Пока ты, Ловкач, не появился, — буркнул его напарник помоложе, еще не успевший окончательно заплыть жирком. — Так что проваливай!

— Я так понимаю, заработать пару марок вам не интересно, — не сдвинулся с места Якоб Ланц, которому в раскладе позарез не хватало парочки стражников. Лучше бы, конечно, воинов, но и стражники вполне могли сгодиться.

— Нам твои грязные делишки не интересны, — фыркнул толстяк. — Вали, работать мешаешь.

— Какие делишки? — возмутился Ловкач. — Что ж это получается? Если меня сейчас будут грабить, вы даже пальцем не пошевелите?

— Будут грабить — пошевелим.

— Вот! А я просто хочу быть уверен, что это произойдет раньше, чем из меня сделают отбивную. Пустяк, а по полмарки на брата заработаете.

— Ты говорил, по марке, — поправил мошенника молодой.