Сквозное. Навылет - Ольга Горовая

— Света, солнышко, — как уловив это, Маркиян Тарасович подошел к стеклянной стене в своем кабинете для консультаций.

Стал около Светы и они вместе на Талу глянули. Та тоже на них смотрела, будто разговор пыталась услышать через стекло. И ее все еще ломало.

— Посмотри на нее, Света. Ну куда ее на операционный стол брать в таком состоянии? У нас же не критическая ситуация совсем, не авария с кровотечением там, когда на все глаза закрывают и берут на операцию. Пара дней есть, чтоб привести показатели в относительную норму, стабилизировать, как физическое, так и психическое. У Талы нервный срыв, судя по тому, что я могу оценить, и истощение. Ей катастрофически резервов организма сейчас не хватает. Провести в такой момент операцию… — он помедлил. — Можно, конечно. Но это увеличит риски, которых и так немало, учитывая локализацию узла… Кем бы ни был этот человек, он же не моментально вас здесь обнаружит? А мы нормально и без поспешности…

— Вы не знаете Шуста! — покачала Света головой. — И я его не знаю, если честно говорить. Точнее, не представляю всего, на что он способен. Потому и умоляю вас не откладывать! — схватила доктора за руку в какой-то импульсивной попытке убедить.

— Света! — явно не собирался сдаваться Маркиян Тарасович.

Однако в этот момент в кабинет постучали.

— Да, — откликнулся врач, а она умолкла.

В помещение тут же зашли три человека, один в халате, остальные в хирургических костюмах и шапочках.

— Вызывали? — поинтересовался один из тех, кто в костюме был.

Молодой мужчина, если по Маркияну Тарасовичу равнять.

— Вызывал, — кивнул последний. — Витя, хотел, чтоб ты пациентку осмотрел. Это Тала, помнишь, мы с тобой составляли план операции? Света, это Виталий Федорович, наш анестезиолог, — повернувшись к ней, представил. — Но сначала, учитывая состояние Талы, — тем временем врач остановил анестезиолога жестом, потому как тот уже двинулся к смежной комнате, — я хочу, чтоб Николай Викторович ее осмотрел. Тала себя не берегла, к сожалению, — обеспокоено нахмурившись, Маркиян Тарасович ко второму мужчине повернулся, который, очевидно, и являлся невропатологом, вызванным для консультации.

Но Свету больше привлекло недовольное и мрачное выражение лица женщины, вошедшей с этими двумя. Кажется, она ту в регистратуре на первом этаже видела этим вечером.

— Маркиян Тарасович, — окликнула с уважением, но и будто торопливо та. — Там тип какой-то пришел, все по вашей этой пациентке спрашивает, — женщина кивнула в сторону Талы, уже что-то отвечающей невропатологу за стеклом. — Притерся к Евгену, который у нас сегодня в ночной, деньги сует, расспрашивает. А вы ж сами знаете, этот языкатый, да и подзаработать всегда не прочь, — добавила.

Свету будто ошпарило!

— Маркиян Тарасович! — она вновь в руку врача вцепилась. — Это точно от Шустова люди, поклясться могу! Умоляю вас, не откладывайте! Я не знаю, что он делать будет, когда нас найдет! А если назад потащит?! Пока разберется, пока поймет, а Тале время нельзя терять! Вы же сами говорили! — взмолилась. — Как бы там ни было, но мы хоть от рака ее избавим!

Маркиян Тарасович тяжело на нее взглянул, поджал губы, посмотрел вновь на Талу через стекло.

— Все не так просто… — начал было.

— Пожалуйста! — Света вдруг поняла, что разрыдалась. Банально и глупо, словно истеричка.

И… это будто что-то изменило в докторе. Он грустно посмотрел на ее слезы, обернулся к медсестре.

— Попросите, чтоб операционную готовили, — распорядился тихо.

Когда Света через десять минут вышла из кабинета, поняв, что больше мешает врачам уже, в конце больничного коридора стоял какой-то… тип. И он сразу ее появление засек, вот поспорить могла! Направился сюда.

Почему-то захотелось спрятаться назад… Но там сейчас Талу к операции готовили, Света точно будет лишней. Ну и тут сновали люди: вон медсестра на посту сидит, в процедурной кто-то ходит, и медбрат возле лифта…

— Ти диви, яка файна дівка,* — остановившись в шаге от нее, вдруг проговорил этот тип как-то гортанно и низко. И взгляд такой цепкий, просто моментально ее считал будто бы.

Света видела таких людей уже… В том клубе, где так проводить время любила. Около Шустова или Алхимика. И как-то сразу стало понятно, что это именно он интересовался и расспрашивал тут о них. От страха горло спазмом сжало, сердце сдавило.

— Ч-то? — как-то сдавленно и хрипло переспросила. Нет, поняла слова, другое ужас наводило.

— Говорю, вторая где?! — хмыкнул этот тип, весь такой… Темный он был какой-то: волосы, щетина на подбородке. Массивный еще, пугающий, как взлохмаченный весь… Света всегда таких боялась. Потому, наверное, непроизвольно назад дернулась.

— Стоять, — спокойно пресек мужчина эту панику, как-то сместившись так, что ей и бежать некуда. — Где вторая? Ты же Света, верно? А Тала?..

— В… операционной, — нервно дернув головой, выдавила из себя, обхватив плечи руками.

— Понял, — неожиданно для нее кивнул этот тип, и что-то быстро написал в телефоне. — Ну, давай, садись, Светик. Чего стоять, нет правды в ногах, — ухватив ее за руку, вдруг потянул к стульям, что стояли там, где она его сразу заметила. — Будем с тобой ночь коротать, пока шеф доедет, — хмыкнул как-то саркастично мужчина. — Степан…. — по пути… представился?!

Она немного ошалело последовала за ним и села, пока сам тип телефон прятал. Не совсем понимала, что делать? Не сумела быстро сориентироваться. Уже едет? Господи, как сумели быстро-то так найти их? Вообще, выходит, шансов не было никаких…

— Дергаться не советую, не убежишь больше. Вы и так шороху навели, насколько я понял, — как-то весело повел Степан бровями и глянул на примолкнувшую Свету так, будто понять не мог, каким образом они умудрились. — Сиди и выдыхай, а то я отсюда слышу, как твои зубы стучат, — блеснул своими собственными зубами этот тип в ухмылке.

* «Ти смотри, какая ладная девка» с укр.

В машине было тихо. Не то что двигатель слышно великолепно, а скрип шин по трассе в каждом нюансе различим. Ощущение, будто все, кроме Гриши, боялись лишний раз выдохнуть. Хотя друг тоже не особо пыхтел, еще и на него косился настороженно, читая в сети все, что смог нарыть по диагнозу, который на истории болезни Талы оказался написан. Шуст поручил дать ему выжимку.

Макс так вообще от руля не отрывал взгляда. Сзади еще две машины за ними ехало, держались близко, чтоб не потеряться в метели. Нужно внимание, да.

Ну и правильно. Шусту такая тишина даже больше нравилась, аккуратней за дорогой следят все, каждый своим делом занимается, и ему не мешают думать…

А поразмышлять было над чем. И сделать это следовало независимо от того, что его так до конца и не отпустил ни страх за свое чудо, ни ревущее, безумное какое-то, бешенство. Только сильнее взвилось все с новыми фактами.