Зомби-Киев - Петр Семилетов

Метро, а до его толстой, капитальной опоры было рукой подать — чуть левее.

— Надо изначально плыть держась в тени моста, — сказала Ира, — Тогда возле опоры останется немного свернуть.

— Ага. Ну пробуем, — ответил Пантюхин.

Течение оказалось здесь сильнее, а когда они достигли новой опоры моста Метро, то на прежнем расстоянии ниже по течению нашарили дно. Здесь им было по шею, и то — пришлось встать на цыпочки. Водный поток относил их, приходилось чуть подпрыгивать и всё время смещаться к мосту.

— Эта основа ближе! — сказала Ира, — Но мы фиг так отдохнем!

Следующий пролет нависал над самой серединой Днепра.

— Надо плыть, иначе мы тут потратим все наши силы, — разводя руками круги, проговорил Пантюхин.

Разом оттолкнулись от дна.

Ира считала метры. Правый берег наползал очень медленно, опора просто медленно. Возле нее, вместо привычной отмели была глубина.

— Что за херня? — испугался Пантюхин.

Ира чуть загребла и вынырнула над волнами, как тюлень. Заметила водовороты:

— Вон там дальше! Плывем чуть дальше!

Последние силы ушли на достижение отмели. На этом основании опоры можно было стоять спокойно, по шею, наклонясь против холодного течения. Иру прошиб озноб. Так и до судорог недалеко. Она расслабилась, но дрожь не проходила.

— Ты как? — спросила она Пантюхина.

— Норм! — лицо его потемнело.

Правый берег стал совсем большой. По каменной стене набережной пестрели граффити. На холм среди зелени возносилась эстакада с несколькими замершими машинами. В небо целился золотой купол Лаврской колокольни. На стеклянной башенке слева от подножия моста статуя — атлет бросает в небо спутник.

— Ну что, последний рывок? — бодро сказал Пантюхин.

— Может еще отдохнем?

— Да уже близко. Скорее бы туда. Если будет сильно сносить течением, пропускаем отмель, не ищем, просто плывем к берегу. Три четверти уже есть. Если потихоньку, проплывем и без остановки.

— Хорошо, — Ира кивнула.

Они старались плыть в паре метров друг от друга, чтобы не мешать, но вместе с тем не выпускать из вида. Ира вырвалась немного вперед. На уме было предложить, поближе к набережной, отдохнуть на спине, и надо было спросить, умеет ли так Пантюхин, однако он опередил вопросом:

— Когда всё это закончится… Придешь на концерт моей группы?

— Да! Буду сидеть в первом ряду!

И плыла дальше несколько гребков, может пять, шесть, на седьмом обернулась и увидела кругом только воду. Качались волны.

Ира оглядывалась, секунды неумолимо шли, она чуть вернулась, наугад нырнула с открытыми глазами. Ничего кроме зеленовато-темной мути. Почувствовала, что тонет, непонятно как всплыла, дергаясь в густом мраке. Неподалеку забулькала череда пузырей. И прекратилась.

Иру разом оставили силы. Берег показался далеким. Небо хотело раздавить.

Она перевернулась на спину и колыхалась, закрыв глаза. Иногда открывала. Перевернутый мост и синева стали землей где-то там далеко внизу, а она летела, расставив руки.

И коснулась — что это?

Лёска. Наверху, за перилами моста стояли прислоненные спиннинги. Ира попыталась хвататься за леску и подтягиваться — сначала лёска вольно подавалась, Ира стала опускаться в воду. Потом лёска натянулась — наверное, спиннинг зацепился катушкой за перила. Эти действия ничего не дали — в лучшем случае Ира немыслимыми усилиями приблизится к мосту, но не к берегу. Короткие размышления прервались — лёска лопнула, Ира ушла под воду. Выбарахталась.

Сжала челюсти и поплыла к каменным террасам набережной — слева от моста, между водой и шоссе, лежал парк Примакова. Ступени сходили к линии болотной травы, что расступалась у небольшого песчаного языка, где из трубы сливались дренажные воды. На берег набегали почти морские волны. Несмотря на встречный ветер, Иру подгоняло туда, к суше. Но течение реки несло ее всё ниже, увеличивая расстояние, которое надо преодолеть.

Правый берег встретил ее лежащим поперек сухим деревом среди кувшинок. Едва переставляя ноги по крупным, скользким камням на дне, Ира отрывисто вышла и села на нижнюю ступень. Зубы стучали друг о друга. Никак не унять.

Смотрела в сторону моста. Не плывет ли Пантюхин. Волны раскладывали и складывали отражение моста в бесконечную, живую мозаику. Покачивался красный буй.

Глава 67

Пантюхин даже решил, что он сказочный Садко, попавший в подводное царство. Сознание гасло, зрение темнело — даже в этой холодной мути. И тут всё прояснилось на миг, он почувствовал боль, стукнувшись головой о твердое. Будто раскололся череп.

Теряя мысли, Пантюхин забил руками, ногами, тронул неожиданно жесткое — трос? Нащупал похожее на бочку с кантом, и вот он хватал руками буй, красный буй с черным кольцом основания по ватерлинии. Пантюхин обнял буй повыше кольца, а то не давало ему соскользнуть. Щекой прижавшись к кольцу, басист глядел направо, и ничего больше не видел, кроме, в стороне, зеленого мужика, что бросал в небо искусственный спутник. Зеленый мужик показался ему Нептуном, и верно, он на дне морском, но смутно пришло понимание — зеленый это статуя около моста.

Пантюхин беззвучно кашлял водой, смешанной со слюною, откуда-то взялась кровь — со лба или из горла, но бурое стекало на грудь, а может это бакен отсвечивал, кто его знает? Ветер пронзил холодом. Пантюхин хотел закричать, позвать Иру, но голос пропал натужным першением.

Не хотелось отпускать буй, буй стал самодостаточной вселенной, всё внешнее воспринималось чуждым, другой мир лежал за космосом, космос был волнами, космос был холодом.

Буй кренился, но не переворачивался — мешал трос, идущая до самого дна.

Пантюхин посмотрел на берег. Никто, никто ему не поможет туда добраться. Только сам.

Он хотел сесть на опорное кольцо и обхватить буй ногами, но не смог подтянуться так высоко. Сбоку кольца были круглые ушки непонятного назначения. Где же крепится трос? Если его отсоединить, можно не выпуская буй из рук доплыть до нем к берегу. Пантюхин стал шарить рукой под водой. Должно же быть просто. Их же, буи, забирают на обслуживание. Есть какой-то карабин для пристегивания…

Нижняя, сокрытая часть буя была скользкой от водорослей. Рискуя сорваться, Пантюхин погрузился чуть более и проследовав по сужающейся к низу воронке основания буя, наткнулся на выступающую планку вроде киля, с дырками. Одна пустая, во вторую тоже попали пальцы, а сквозь третью было пропущено кольцо крепление троса. Сам трос, тугой и склизкий, не поддался освобождению, как Пантюхин ни дергался и не щупал его.

Покачиваясь на буе, Пантюхин выглянул из-за его красного бочкообразного корпуса и увидел, как далеко кто-то выходит из воды на берег. Наверное Ира. Отсюда не услышит, кричать бестолку.

Пантюхин снова обхватил руками основание буя.

Вот бы найти способ