Затерянные во льдах. Роковая экспедиция - Иннес Хэммонд

— Но, мистер Йоргенсен, вы ведь все еще не знаете, где находятся эти залежи.

Он нахмурился.

— Полиция задержит Фарнелла в поезде, мисс Сомерс.

— Возможно, — кивнула она. — Но как вы заставите его говорить?

— О, он заговорит. — Йоргенсен шагнул к Джилл. — Послушайте, мисс Сомерс. Джорджа Фарнелла разыскивают по обвинению в убийстве. Его могут судить как Шрейдера за убийство Джорджа Фарнелла. Либо его будут судить как Джорджа Фарнелла за убийство Шрейдера. Это уже несущественно. Ему предложат освобождение за готовность помочь Норвегии.

— Скажите, Кнут, вас никогда не тревожит совесть? — поинтересовался Дахлер с этой своей кривоватой усмешкой.

— То, что я делаю, я делаю ради Норвегии, — рявкнул Йоргенсен. — Во всем, что я делал, как во время войны, так и после нее, я всегда руководствовался интересами Норвегии. Эти минеральные богатства нужны моей стране. Из бедной страны, зависимой от торговли рыбой и лесом, она может превратиться в богатую и процветающую державу. Что такое жизнь одного человека по сравнению с благополучием трех миллионов людей, скажите мне? И кто убил Шрейдера, если не Фарнелл?

— Вы все равно не получите необходимую вам информацию, — тихо произнесла Джилл.

Йоргенсен отрывисто засмеялся.

— Моя дорогая мисс Сомерс. Любой человек постарается избежать пожизненного заключения, если это будет в его силах. Фарнелл заговорит.

Джилл вплотную подошла к нему.

— А я говорю вам, что Джордж ничего не скажет. Весь смысл его жизни заключен в этих металлах. Ради них он пожертвовал всем. Поймите это, всем без исключения. Я знаю, что говорю, — тихо добавила она. — Угроза заключения не заставит его заговорить. Разве что он сам этого захочет. Он никогда не считал…

Дверь у меня за спиной распахнулась, и Джилл осеклась. Несколько мгновений она с открытым ртом смотрела на дверь, а затем выдохнула:

— Джордж!

— Все назад, к столу, — жестко приказал чей-то голос.

Я обернулся. В дверном проеме с люгером в руке стоял Джордж Фарнелл. Если бы Джилл не назвала его имя, я бы его, наверное, не узнал. Его лицо было абсолютно белым и заросло многодневной щетиной. Вся его одежда была облеплена снегом. В его голосе звенел металл, когда он произнес:

— Быстро, назад. Вы все. Ты тоже, Джилл.

Вот и все приветствие. Он ее узнал, но обращенные к ней слова дышали холодом.

— Фарнелл! — воскликнул я. — Слава богу, ты здесь. Тебе нельзя спускаться в Финсе. В поезде из Осло тебя будет ждать полиция.

— Я знаю. Я слышал весь разговор. Я слушал, стоя за дверью, с тех пор как сюда пришел Йоргенсен. Быстро отходите к столу. Вы тоже, Гансерт. Я не доверяю никому.

Я пятился, пока не уперся в острый край стола.

— Джилл. Обойди стол и забери у них оружие. Брось все пистолеты мне.

Но она не сдвинулась с места.

— Джордж, ты должен меня выслушать. Яхта мистера Гансерта ждет в Аурланде. Мы можем доставить тебя в Англию. Ты не можешь оставаться здесь. Тебя собираются арестовать за убийство человека по фамилии Шрейдер. — Ее голос сорвался. — Я видела его тело во Фьерланде. Ведь это не ты его убил, правда?

— Делай, что говорю, — все тем же ледяным тоном приказал он. — Забери у них пистолеты.

Джилл колебалась.

— Ведь это не ты его убил, правда? — повторила она.

— Конечно, это я его убил, — резко ответил Фарнелл. — Что мне оставалось делать? Позволить этой нацистской свинье, этому немецкому коллаборационисту украсть все, ради чего я работал? Два года я работал в Финсе, втираясь в доверие к немцам и пытаясь выяснить то, что мне было необходимо. Потом, после войны, мне все время приходилось скрываться. Я даже не мог вернуться в Англию. Как, по-твоему, я должен был поступить с этим ублюдком, когда обнаружил, что он за мной следил и видел меня за работой? Давай, Джилл, собирай их пистолеты.

Я взглянул в лицо девушки. Оно было напряженным и нахмуренным. Она отвернулась и обошла стол. Собрав три пистолета, она бросила оружие на пол к ногам Фарнелла.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно кивнул он. Отбросив пистолеты ногой в угол, он подошел к плите. — Так значит, вы приказали полиции проверить поезд из Осло, Йоргенсен? — поинтересовался он, поочередно всматриваясь в нас сквозь стекла очков. — Какого черта! Как вам всем удалось здесь собраться? Кто-то проболтался. — Он снова обвел нас взглядом, но вдруг заметил флягу с бренди. Он сделал большой глоток и удовлетворенно вздохнул: — А-а-а. Вот так-то лучше. Выходит, Гансерт, что вы проделали весь этот путь из Англии на собственной яхте только ради того, чтобы разыскать меня?

Я кивнул.

Он улыбнулся.

— Стоит достичь того, за что ты боролся всю свою жизнь, и все сразу хотят тебе помочь. — Он резко развернулся ко мне. — И это происходит именно тогда, когда тебе уже никто не нужен. Когда ты ждешь помощи, рядом никого нет. А когда ты в этой помощи не нуждаешься, владельцы роскошных яхт готовы объехать полмира, лишь бы тебя разыскать. Бог ты мой! Если бы меня интересовала не минералогия, а археология, насколько более легкой и приятной была бы моя жизнь! Археология никому не сулит денег. Зато минералы! Помнишь, как они хотели от нас отделаться в Южной Родезии, даже не заплатив нам жалованье? Тогда я нашел медь. После этого мы этим ублюдкам уже были не нужны. — Его лицо осунулось, а возле рта залегли горькие складки. На мгновение он как будто ушел в свои мысли. Все молчали. Он медленно поднял голову и в упор посмотрел на Йоргенсена. — Джилл была права, знаете ли, — тихо произнес он. — Ваша угроза засадить меня за решетку — пустая затея. Я все равно ничего бы вам не сказал.

Джилл сделала шаг к нему, но тут же остановилась.

— Почему ты не хочешь сказать Биллу, где находятся залежи торита? — спросила она. — Он тебя не предаст. Кроме того, за ним стоит «Би Эм энд Ай».

— Так значит, он для тебя Билл? — сухо усмехнулся Фарнелл. — Большой Билл Гансерт. И ты готова за него поручиться, верно, Джилл? Моя девочка называет этого типа Биллом и говорит, что ручается за него. Этого достаточно, чтобы я подарил ему результаты дела своей жизни. Да гори ты в аду! — заорал он на меня. Он обернулся к Джилл. — Что касается тебя… — Он замолчал и потер ладонью лицо. — Нет, — покачал он головой. — Нет, пожалуй, ты ни в чем не виновата. Я сам во всем виноват. Если бы только я мог заставить тебя понять…

— Но я все понимаю, — тихо произнесла она.

Он всмотрелся в ее лицо.

— Возможно, и понимаешь, — вздохнул он. — Но теперь уже слишком поздно. — Он выпрямился и снова обвел нас взглядом, продолжая держать люгер наготове. — Я уйду, и никто из вас меня не догонит. Вы меня хорошо поняли?

— В Финсе тебя ждет полиция, — напомнила Джилл.

Он кивнул.

— Да. Я этого ожидал. Я это понял, как только увидел здесь Йоргенсена. — Он с силой ударил рукоятью пистолета по деревянной стене хижины. — Меня травят и заставляют бежать из своей собственной страны. Теперь меня травят в Норвегии. Почему? Почему? — В его голосе зазвучали истерические нотки. — Я делал то, что должен был делать. Эти металлы — дело всей моей жизни. Для моих исследований мне были нужны деньги. Хоть кто-нибудь мне помог? — Он с ненавистью посмотрел на меня. — Никто. И уж точно не «Би Эм энд Ай». Поэтому я украл эти деньги. Я украл их у своего партнера. Все равно это был скучный и лишенный воображения человечек. Но теперь… теперь, когда я помахал лопатой и нашел кое-что такое, что им нужно… теперь они готовы проявить снисхождение и простить мне убийство… если уничтожение такой крысы, как Шрейдер… предателя… можно назвать убийством. В любом случае вы ничего не получите. Никто из вас. Я ухожу. Прямо сейчас. Уеду туда, где меня не знают. И тогда я выставлю свои собственные условия.