Искусительная Власть - Каталина Вельямет

что бы не закричать.

— Талина, может хватит о прошлом? Что случилось, то уже случилось. Я был никем и ничего не мог тебе дать. Даже если бы мы сбежали, как ты хотела, уже через год возненавидели бы друг друга.

— Теперь мы этого не узнаем. Я любила тебя, готова была идти на край света, едва не отдала тебе свою невинность, но ты просто ушёл. Я прождала тебя всю ночь у того дерева.

— Я сделал то, что должен был. Ты должна быть мне благодарна!

— Я могу быть благодарна только Светлому, что отвёл меня от такого человека как ты.

— Послушай меня, можешь потом уйти, но хотя бы выслушай. Я правда тебя любил и не забывал о тебе, но про нашу любовь узнал твой отец. Он грозился меня убить, если я посягнул на твою честь и ничего не хотел слышать о браке. Хотел отправить тебя в монастырь. Мне пришлось уйти, что бы спасти тебя. Но я всегда помнил о тебе, моя маленькая Незабудка.

Приблизившись к девушке, он заключил её в объятия и Талина не смогла найти в себе сил, что бы оттолкнуть его. Вспыхнувшие в душе чувства не были любовью, это была боль. Боль от того, что не свершилось. Её первая любовь обернулась трагедией, а сейчас он был рядом.

— Ты мог дать мне знак, мог сбежать со мной. — сквозь слёзы прошептала она.

— Мог, но я боялся что твой отец навредит тебе. Что может младший сын безземельного барона против Графа?

— У моего отца не так много власти.

— О нет, у него даже на тот момент было достаточно влияния, что бы уничтожить меня. Поэтому я поклялся, что сделаю всё что бы возвыситься и сделать тебя своей.

— Ты правда хотел вернуться? — подняв глаза на мужчину спросила Талина с надеждой в голосе.

— Конечно, моя незабудка. — поцелуй в мокрую от слёз щёку вышел горячим. И перед глазами пронеслись воспоминания, Теранс всегда целовал её так, лишь иногда слегка касаясь губ. Именно в его объятиях она поняла, что такое любить и именно он принёс ей самую большую боль.

Месяцами не выходя из спальни, она прокручивала в голове воспоминания, переживая всё раз за разом. Пыталась найти ему оправдание, плакала, а потом постаралась убедить себя, что всё это была лишь иллюзия. Что не было любви, только первый мужчина, что проявил к ней внимание.

— Я ждала и верила, пыталась понять, почему ты меня бросил?

— Если бы я мог, я бы женился на тебе. Но тогда у меня не было возможности, всё было против нашей любви. Сейчас, у нас всё впереди.

— Как? Я же замужем и ты женат. — замотала головой девушка, ничего не понимая. Чувства спутались в клубок, который казалось невозможно распутать.

— Это не может помешать нам любить друг друга. Тем более, Герцогиня обладает не самым крепким здоровьем.

— Это неправильно!

— Но это любовь, а любовь не может быть неправильной! Главное что мы встретились и можем общаться.

— Теранс, это всё слишком сложно. Прости, но мне нужно идти. — мягко оттолкнув его дрожащей рукой, сообщила она опустив взгляд.

— Я буду ждать сколько нужно. — произнёс мужчина достав платок. — Возьми.

— Благодарю.

Вытерев слёзы, она решительно покинула комнату. Лакей ждал её в галерее. На лице был отпечаток беспокойства, но он явно не кинулся за помощью, иначе бы не стоят тут в одиночестве.

— Я встретила старого знакомого.

— Можете ничего не говорить. — понимающе отозвался лакей. Если он не подслушал весь разговор, то хотя бы его часть. Оставалось только гадать, почему он не позвал на помощь, но это было и не важно.

Уже в карете, Талина поняла что всё ещё сжимает в руке платок. Приложив его к носу, она вдохнула до боли знакомый аромат. Сердце предательски ныло. Если бы Теранс оказался подлецом и предателем, возможно было бы не так больно. Но он не выглядел таковым, в его словах звучала искренность, хотелось верить и это было самое страшное.

Слезинка сорвалась вниз по щеке, вместе с судорожным вздохом.

— Трогай! — нервно крикнула она вознице, спрятав платок в одном из карманов платья.

Глава 17 «Искренность»

День в обществе друга плавно перетекал в не менее приятный вечер. Однако, ожидание то и дело подбивало его подойти к окну в ожидании кареты.

— Клянусь Светлым, да ты и правда влюбился!

— Так заметно?

— Более чем. Ты светишься, когда говоришь о ней, постоянно высматриваешь её. Я тебя ещё никогда таким не видел.

— Талина, она особенная. Может быть не сама по себе или для мира, но для меня. Конечно её упрямство часто выводит меня из себя, но даже это я нахожу очаровательным.

— А раньше ты так не говорил. — покачал головой Франций.

— Думаю нам помогло время. Привыкаешь к человеку и общий язык как-то сам по себе находится. — ответил Роберт, снова посмотрев в окно. Закат, окрасил небо в ярко-оранжевый и лиловый цвета. Лицо мужчины озарила улыбка, — Она вернулась!

— Отлично, уже не терпится увидеть твою особенную.

Едва сдержавшись что бы не бросится к входу, дабы встретить супругу, Граф поставил свой кубок на стол. Но слуги были предупреждены и она вот-вот должна была войти в комнату. Он даже и не подозревал что может соскучиться так сильно.

Уловив стук шагов в коридоре, Роберт невольно выпрямился.

— У нас гости? — удивилась она, войдя в комнату. — Вы не предупреждали.

Целая гамма чувств отразилась на её лице, от печальной отстранённости, до удивления и милого выражения с лёгкой улыбкой. Подойдя ближе, Роберт взял её за руку и поцеловал.

— Это мой друг, Франций Белтон.

— А вот и прекрасная Талина, о которой я так много слышал. — поклонился он, окинув девушку взглядом.

— Интересно, что же обо мне говорят?

— Только хорошее и теперь я вижу, что слова не способны передать даже части вашего очарования.

— Франций настоящий льстец. — усмехнулся Роберт.

— Куда мне до тебя? — махнул рукой мужчина, — Не хотелось бы выглядеть бестактным, но мне кажется, молодая Госпожа устала с дороги.

— О нет, нисколько. — покачала головой Талина.

— Я уже отдал распоряжения касательно ужина, поэтому предлагаю пройти в столовую.

Роберт всё ещё держал супругу за руку и не хотел разрывать прикосновения. Заметив как напряглась девушка, он мягко подтолкнул её к выходу. Пусть его и снедало любопытство, говорить о делах, лучше в более комфортной обстановке и явно не в присутствии посторонних.

Когда они зашли в комнату, стол уже был накрыт. Приятный полумрак располагал к беседе, но от его