Индийская принцесса - Мэри Маргарет Кей

Все это происходило прежде. Много раз. Только на сей раз он не спал. На сей раз он бодрствовал и все было реальным: плоская каменистая равнина, низкие голые горы, оглушительный топот копыт по твердой земле и девушка на крупе, которая в прошлом была Белиндой, – разве что даже тогда волосы у нее были черными.

Кошмар наконец стал явью, и, словно подтверждая это, Джули начала умолять скакать быстрее… еще быстрее. Но когда Аш обернулся с револьвером в руке, он обнаружил, что не может выстрелить: при падении она потеряла тюрбан и ее распущенные волосы развевались на ветру, точно черный шелковый флаг, заслоняя от него мужчин, во весь опор мчавшихся следом за ними.

Явь была страшнее любого сна, потому что Аш знал, что на сей раз не проснется, обливаясь холодным потом от ужаса, но целый и невредимый. И он понятия не имел, чем все закончится. Оставалось только погонять Дагобаза и молиться, чтобы они успели вовремя добраться до укрытия среди камней.

Они въехали в тень высоких хребтов, и солнце скрылось с внезапностью задутой свечи. Цель была близка. Осталось еще полмили… четверть мили… четыреста ярдов… Белые полоски птичьего помета ясно виднелись на фоне фиолетового склона, и рядом с валуном, увенчанным пучком травы, кто-то стоял: человек с винтовкой. Букта, почти невидимый в густой тени в своем серовато-коричневом охотничьем костюме. Значит, он не ушел. Он дождался их и теперь стоял там, вскинув к плечу любимый «ли-энфилд».

На глазах у Аша Букта попадал в белку с пятидесяти шагов и убивал стремительно несущегося в густой траве леопарда с расстояния, вдвое большего. Сейчас, когда освещение благоприятствует и преследователи не знают о присутствии Букты, он наверняка уложит хотя бы одного из них, прежде чем они осознают опасность. Возникшее в их рядах замешательство даст беглецам возможность достичь укрытия.

Оставалось всего-навсего двести ярдов, и Аш невольно рассмеялся, ожидая вспышки дульного пламени. Но выстрела не последовало, и внезапно до него дошло, что Букта не станет стрелять: Сарджи, Гобинд и сам Аш находились на линии огня и загораживали противников столь успешно, что старый шикари не рисковал спустить курок.

Они все забыли про Манилала. Лошадь пронесла толстяка мимо скал, где ждал Букта, но в конце концов начала уставать, и он умудрился развернуть ее по широкой дуге и галопом поскакал в обратном направлении, хотя находился на значительном расстоянии от нужного места. Манилал видел происходящее и мог оценить ситуацию гораздо лучше всех прочих участников драмы.

Из описания Аша он знал местонахождение прохода сквозь каменный завал и, будучи человеком сообразительным, сразу понял, что его товарищи не успеют добраться туда с достаточным запасом времени и что шикари не в силах помочь им, поскольку не станет стрелять, пока они не окажутся у него за спиной, а тогда будет слишком поздно. Шпор у Манилала не было, но у него оставался хлыст, который он предусмотрительно закрепил в петле на запястье, и он стал безжалостно орудовать им, заставляя лошадь нестись во весь опор не к скалам, а навстречу сплоченной группе вопящих всадников из города.

Аш увидел, как Манилал пролетает мимо, и услышал глухой удар столкновения и смятенные крики, когда толстяк на полном скаку врезался в группу преследователей. Но ему некогда было оборачиваться и смотреть, что там происходит. У него едва хватило времени, чтобы остановиться, спрыгнуть на землю, поймать падающую Анджули и, схватив ее за руку, броситься к заветному тоннелю с Дагобазом в поводу. Сарджи и Гобинд, соскочившие с лошадей, бежали следом за ними, а Букта стрелял, перезаряжал винтовку и снова стрелял…

После бешеной скачки в клубах пыли погруженный в тень каньон за стеной из камня и щебня казался местом очень тихим и мирным. Букта жил здесь последнюю неделю, и его немногочисленные пожитки аккуратно лежали на выступе скалы вместе с дробовиком и двумя коробками патронов. Его лошадь, стреноженная на местный манер скрученной полосой ткани, безмятежно щипала сухую траву, и все вокруг дышало странным покоем. Безопасное укрытие, со всех сторон окруженное горами, до которого можно добраться через единственный проход, настолько узкий, что даже один человек с хорошим мечом, не говоря уже о револьвере, в силах удержать его от целой армии…

Во всяком случае, так Аш считал раньше. Но сейчас, столкнувшись с действительностью, он утратил былой оптимизм, ибо они могли держать оборону лишь ограниченное время, обусловленное количеством имеющихся у них боеприпасов и воды. Первых, возможно, окажется достаточно, но запасов воды в такую ужасную сухую жару хватит ненадолго, тем более что они должны позаботиться о лошадях. Вероятно, Букта напоил свою лошадь и сам вволю напился из ручья в долине, но теперь этот источник недосягаем для них, а ближайший водоем – крохотный прудик с одинокой пальмой среди скал – находится в часе пути отсюда. У них остается только содержимое фляг, которое позволит продержаться какое-то время людям, но ничем не поможет лошадям. А ведь прошло уже несколько часов с тех пор, как Дагобаз пил в последний раз, и еще больше времени – с тех пор, как пил он сам.

Внезапно Аш снова остро почувствовал жажду, прежде ощущавшуюся всего лишь как легкий дискомфорт по сравнению с мучительными переживаниями этого насыщенного событиями дня. Но он не решился утолить ее из страха, что не удержится и выпьет до дна всю флягу, а поскольку очень скоро у них наверняка возникнет гораздо более острая потребность в воде, он должен потерпеть еще немного. Ближе к ночи выпадет роса, и тогда будет легче, но две вещи представлялись очевидными: им нельзя оставаться здесь, потому что без воды тихий каньон вскоре превратится из надежного укрытия в западню, и чем скорее они уйдут, тем лучше. После наступления темноты даже Букта вряд ли сумеет отыскать едва заметную тропу, которая ведет через горы, пролегая по непреодолимым с виду крутым склонам, узким выступам отвесных скал и усыпанным камнями высоким гребням.

Однако после их ухода ничто не помешает преследователям проникнуть в каньон через тоннель и продолжить погоню. Если только кто-нибудь не останется здесь, чтобы держать оборону, пока остальные…

Аш быстро взглянул на узкую расселину, сквозь которую они прошли минуту назад, потом снова перевел взгляд на Анджули – она бессильно упала на землю, едва он отпустил ее руку, и сидела с закрытыми глазами, привалившись спиной к стене каньона. В ее растрепанных волосах, припудренных серой пылью, он увидел белоснежную прядь, похожую на серебряный луч, прорезающий темноту. Лицо у нее было таким изможденным, что посторонний человек принял бы ее за старую женщину и не поверил бы, что ей всего двадцать лет.

Аш очень хотел, чтобы Анджули отдохнула здесь немного. Она явно нуждалась в отдыхе, как и все они – всадники и лошади, и, хотя в каньоне, раскаленном за день палящими лучами солнца, стояла удушающая жара, тень создавала иллюзию прохлады, и усталые лошади уже начали щипать пожухлую сухую траву. Но ничего не поделаешь, придется спешно продолжить путь. Несмотря на крутые горные склоны по обе стороны от них и громадную стену из камня и щебня, вздымавшуюся между ними и долиной, они по-прежнему слышали приглушенный треск винтовки Букты и редкие ответные выстрелы, свидетельствующие, что преследователи остановились и открыли по нему огонь.