Место преступления – тело. Судмедэксперт о подозрительных смертях, вскрытиях и расследованиях - Мэри Кэссиди

На всех стройках в Ирландии можно встретить археологов, они наблюдают за этапом раскопок, чтобы установить любые свидетельства древних поселений; они также не дают пропасть ценной информации, которая может пролить свет на жизнь наших предков. Их интересуют физические свидетельства жизни: стены, здания, дороги и артефакты, но иногда они натыкаются на человеческие останки, тела или могилы. Строители в такие моменты обязаны сложить инструменты и сообщить о находке коронеру. Дальнейшие действия зависят от давности останков: древние или свежие. Водораздел – от 50 до 70 лет; даже если есть подозрение, что человек, которому принадлежат останки, был убит, полного расследования не будет, если станет понятно, что преступник, скорее всего, уже мертв.

Лучше всех отличить древние кости от свежих на месте преступления могут остео-археологи, и я полагаюсь на их мнение, неважно, иметь ли потом дело с этими останками мне или музею. В Ирландии и недели не проходит без того, чтобы кто-нибудь не нашел кости – обычно животных – или не наткнулся на древние останки. И очень мало случаев, когда требуется вмешательство судмедэксперта.

В 2003 году фермер, работавший на торфяных землях, обнаружил там тело. Он связался с полицией, те – с коронером, меня также пригласили на место находки в графство Оффали. Я приехала в то же время, что и техническое бюро: дело посчитали потенциальным убийством. Тело было замотано в пластик или брезент. Фотограф сделал серию снимков, как только мы открыли останки. Затем позвали меня, чтобы провести предварительный осмотр.

К моему удивлению, «тело» состояло из рук и туловища; голова и ноги отсутствовали. Кожа была медно-коричневой и выглядела жесткой. На одной руке обнаружился амулет.

К счастью, на место преступления пригласили антрополога, от которого я получила первый урок о силе болотистой местности, влияющей на сохранность тел.

Уникальный климат сохраняет кожу и придает ей эффект загара, в то время как кости деминерализируются. Меня поразило, насколько тело хорошо сохранилось. Физически передо мной был явно хорошо развитый мужчина. Судя по рукам, я могла предположить, что он был около метра восьмидесяти ростом. Как только подтвердилось, что это болотное тело, мои услуги больше не требовались, и полиция связалась с музеем, который с радостью принял такой ценный экспонат.

На этом все должно было закончиться, но спустя некоторое время со мной связался музей и сообщил, что им нужны различные эксперты, чтобы изучить тело старика Крогана, и спросил, не хочу ли я присоединиться. Разумеется, я хотела! Вот это удача! Собралась целая команда экспертов из Ирландии, Великобритании и Европы – всем нам не терпелось приступить к работе над телом. Я присутствовала там как судмедэксперт и должна была установить, есть ли на теле травмы, и предоставить версию, почему он умер. Образцы отправили на анализ, чтобы установить время, в которое старик жил, и так мы узнали, что это было в железном веке, т. е. в 400–200 годах до нашей эры. Невероятно! Как же мне повезло прикоснуться – с крайней бережностью – к такой ценной части ирландской истории. Вскоре стало ясно: хоть и нельзя исключать, что повреждения на теле были вызваны торфорезом, голова старика была отрезана намеренно. На груди также обнаружилась рана, повыше сердца, из-за которой тот, скорее всего, и умер. Были взяты образцы внутренних тканей, так как легочная ткань сохранилась. Мы сделали рентген и изучили желудочно-кишечный тракт, чтобы узнать, чем питались в то время. Я чувствовала гордость от того, что участвую в исследовании.

С тех пор я поучаствовала в исследовании Клоникаванского человека – также еще одного болотного тела, принадлежавшего мужчине. Вернее, исследовали только верхнюю часть тела: его выдавала характерная прическа. А позже, в 2011 году, я исследовала Кашельского человека, который жил четыре тысячи лет назад в начале бронзового века. Не мне раскрывать их истории – с этим лучше справятся эксперты в музее. Истории давно забытых королей и королевств, предательств, государственных измен, истории пыток и смертей. Вот бы побыть судмедэкспертом в те времена! Я благодарна команде за то, что мне разрешили поучаствовать в изучении истории наших праотцов. Загляните в Национальный Музей Ирландии в Дублине, посмотрите на болотные тела – они невероятные.

Антропологи и судмедэксперт входят в когорту экспертов, которые работают с вещественными доказательствами: с тем, что можно увидеть, потрогать, ощутить или понюхать. Суды и присяжные принимают собственные решения, они соглашаются с нашими показаниями или нет, – сейчас, благодаря сериалу «CSI», каждый считает себя специалистом в расследованиях.

Другие эксперты взаимодействуют с миром, который мы толком не можем увидеть. Поэтому мы зависим от их оценки: речь может идти об уликах, рассмотренных под микроскопом; о результатах анализов, выполненных аппаратами, которые определяют и оценивают вещества – естественного происхождения или нет; об анализах ДНК. Улики со стороны этих экспертов нельзя потрогать руками. Их показания выходят за рамки наших знаний, поэтому мы лишь надеемся на существующую систему проверки, которая гарантирует надежность улик. Например, есть калибровка оборудования, используемого токсикологами для определения уровня алкоголя или наркотиков в крови; есть экспертная оценка образцов для микроскопического анализа и других результатов научных исследований. Важно все проверить и перепроверить. Уже много лет врачи должны выносить свои отчеты и решения на экспертную оценку. Задолго до того, как эта процедура стала обязательной, в офисе государственного судмедэксперта ее проходил любой врач. Судебные медики прекрасно понимают, что у их ежедневных решений могут быть неблагоприятные последствия: подозрение в убийстве может пасть не на того, можно пропустить убийство или расстроить семью погибшего. Если мы можем сделать все правильно, нужно это сделать. Дела обсуждаются с коллегами, анализируются, и если те не могут помочь, нужны альтернативные точки зрения.

Но что случится, если кто-то намеренно будет манипулировать фактами, фальсифицировать доказательства и вводить суд в заблуждение? Если эксперт считает, что цель оправдывает средства, а его доказательства поддерживают сторону защиты или обвинения? Или эксперт придерживается мнения, не принятого его коллегами, и считает себя правым? Эксперт обманывает или сам заблуждается? Однажды кто-то додумался до сумасшедшей мысли о том, что Земля круглая, а не плоская. Через пару тысячелетий наука и фотография доказали это, и все равно до сих пор есть люди, которые верят в плоскую Землю. Сегодня мы верим во что-то, что завтра может быть подвергнуто обструкции. И это в мире современных наук и медицины.