Неслучайная встреча - Лариса Райт

– Ой, дорогой мой, мне даже на пару сеансов время придется выкраивать пару лет. Так что лучше вы мне из своих закромов потом пейзажик преподнесете, или, если так настаиваете на портрете, напишите для меня свою Галюшу.

– Галочку? Почему ее?

– Отличный пример идеальной женщины. Буду смотреть, любоваться и стараться соответствовать.

– Вы мне льстите, доктор.

– Отнюдь. – Маргарита решила, что обмена любезностями вполне достаточно для того, чтобы никто в палате не заподозрил истинную цель ее визита. С каждым поговорила, со всеми пообщалась. Поэтому теперь обращение к мальчику будет вполне естественным. Он единственный остался не охвачен вниманием врача. – Что читаешь? – Женщина старалась, чтобы голос звучал как можно беззаботнее.

Игорь перевернул книгу, и Маргарите удалось прочитать название.

– «Алгебра и начала анализа»? – удивилась она. – Ты же окончил школу.

– Окончил. Только не так, чтобы уж очень замечательно. Хочу заявление написать на пересдачу ЕГЭ. С моими баллами далеко не разбежишься.

– Я думала, ты в институте физкультуры учишься.

– Это не учеба, а так – одно название. Такое образование на всю жизнь к спорту приклеит.

– Я думала, ты этого хочешь.

– Сейчас да, но я же не смогу играть вечно. И потом, результаты свои я не знаю. То есть стремиться, конечно, буду, но вдруг не достигну. А учителем в школу или тренером в кружок я не хочу. То есть вы не подумайте, – мальчишка вдруг покраснел, – что я считаю это зазорным…

– Я и не думаю. – Маргариту тронула юношеская непосредственность Игоря, смешанная пусть и с запоздалой, но все же тактичностью. Мало кто в его возрасте станет задумываться, заденет неосторожно сказанное слово собеседника или нет. А он задумался. Значит, это чуткий, проницательный и внимательный человек, который впитывает информацию из окружающей среды, где доктор провинциальной больницы, пусть даже и очень хороший, и даже заведующий отделением, не может считаться человеком престижной по современным меркам профессии. Сама врач, конечно, с такой позицией была совершенно не согласна. Свою профессию она считала лучшей в мире, а свой путь в ней – вполне сложившимся и очень успешным. Поэтому слова мальчика ее ничуть не задели, но его смущение вызвало теплые, приятные эмоции. Она поспешила приободрить его: – Ты говорил об учебе…

– Да. Я что решил: со спортом как сложится, неизвестно ведь, а если время тянуть, а потом за учебу браться, много воды утечет.

Маргарита не смогла сдержать улыбку. Уж слишком неестественно, слишком не по-детски звучала его речь. Говорил он явно не своими словами, а вложенными в его голову фразами матери. Хирург спросила:

– Ты сам поступать решил?

Игорь помедлил с ответом, потом признался:

– Не совсем, родители посоветовали. Но в этом ведь нет ничего плохого?

– Абсолютно, – успокоила она мальчишку и, присев к нему на кровать, спросила так, чтобы не слышали другие: – А ты всегда прислушиваешься к их советам?

– Как правило, – ответил он не слишком охотно.

– А сам сможешь дать им дельный совет?

– А как это? – Мальчик отложил учебник и теперь смотрел на врача с нескрываемым интересом.

– Пойдем, расскажу, – кивнула она в сторону двери. Чужие уши этому разговору не нужны.

Через полчаса она провожала глазами спину удаляющегося в палату мальчика. После такого сообщения эта спина могла выглядеть по-разному. Сгорбленной и сломленной, раздавленной и уничтоженной, просто жалкой. Но она оказалась совершенно другой. Подавленная и опустошенная Маргарита улыбнулась. Спина Игоря была прямой, решительной и непреклонной. Врач понимала: он способен сломить и такого сильного соперника, как рак. Хирург посмотрела на часы. Оставалось полчаса до назначенного обеда. Как напоминание о свидании, в кармане тут же завибрировал телефон, и едва она ответила, Вадим проговорил:

– Я изучил меню: щи вчерашние, бульон с разваренной вермишелью, суп картофельный вегетарианский на второе либо скользкие котлеты, либо резиновый шницель.

– А кисель? – Теперь Маргарита была в состоянии флиртовать.

– Обижаешь, кисель, как всегда, в наличии.

– Вот и прекрасно. Значит, в три, как договаривались.

– Марго, может, перенесем обед на ужин? Все-таки и меню пошикарнее, и продолжение у банкета может быть.

– Если у тебя возникли неотложные дела, то ничего страшного. – «Это, конечно, если не брать в расчет мои нервные клетки, потраченные на наш утренний разговор».

– Да нет, я свободен, просто вечером…

– Вечером я занята, Вадим. У Алисы выпускной концерт, и пропустить его я не могу.

– Понятно. Значит, в три?

– Да. Извини, пойду писать истории.

Маргарита вошла в свой кабинет, села на стул, с наслаждением откинулась на спинку и вытянула ноги. «Пять минут», – прошептала она себе с уверенностью, что способна выполнить это обещание. Разбудил ее звонок телефона – городского, который стоял на ее столе и подпрыгивал от возмущения: «Где это видано – спать посреди рабочего дня!»

– Извини, – шепнула женщина аппарату и сняла трубку.

По внутренней линии звонил главврач. Вкрадчивым и очень вежливым тоном, не терпящим, впрочем, никаких возражений, он попросил принести в его кабинет в течение часа все истории болезней пациентов, которые он еще не видел. «Началось», – подумала Маргарита. Видимо, взволнованная мать прооперированной пациентки решила не тянуть и побежала жаловаться, как только переступила порог хирургии. Главврач разговаривал особо официальным тоном и обращался к хирургу на «вы», а делал он это только тогда, когда был очень недоволен. Доктор покорно согласилась выполнить требование, взглянула на часы: до трех остались какие-нибудь три минуты – и сняла с впечатляющей стопки историй верхнюю.

Нет, Маргарита не обязана их все заполнять. В конце концов, в отделении достаточно других врачей, которые ведут пациентов и необходимую документацию. Но заведующая на то и заведующая, чтобы не только поощрять или ругать подчиненных, но и контролировать их. Прежде чем поставить свою подпись под очередной историей, она обязана хотя бы пробежать по ней глазами, чтобы быть уверенной в том, что не пропустит каких-нибудь ляпов, за которые потом, случись что, собак спустят именно на нее, а не на сотрудников отделения. Работа продвигалась медленно. Корявый почерк большинства врачей ни для кого не секрет, и Маргарите приходилось внимательно всматриваться в пляшущие строки, прежде чем удавалось разобрать очередной страшный диагноз. Через пятнадцать минут такого сидения затекла шея, начала ныть поясница, по икрам забегали противные иголки, а в халате снова завибрировал телефон.

– Пятнадцать минут опоздания, безусловно, не срок для королевы, но хотелось бы все же уточнить место ее нахождения и оценить свои шансы на скорую встречу. – Голос Вадима все еще был полон энтузиазма. Что ж, придется остудить его пыл.