Свадебный переполох - Лора Ли Гурк

Но увы, при попытках представить этот особняк своим домом Аннабел приходила в отчаяние, и ей казалось, что здесь она никогда не будет чувствовать себя дома, если… Если Кристиан не будет ее любить и жить здесь с ней. Ах, ведь именно этого она в действительности боялась. Боялась, что он уедет в Париж, а она останется в одиночестве — гулять по саду и бродить по коридорам.

Аннабел уставилась на его портрет, один из тех, что висели вдоль длинного и широкого коридора перед библиотекой. Кристиан казался очень юным — должно быть, на портрете ему было не больше двадцати, поэтому морщины в уголках глаз и возле губ еще не успели появиться. Кроме того, сейчас он казался красивее, чем в юности, но мужчинам почти всегда к лицу возраст (как большинство женщин, Аннабел находила это обстоятельство крайне несправедливым).

А по обеим сторонам от него красовались портреты дам. Одна из них, несомненно, была Сильвией. Вторая же казалась белокурым ангелом в розовом шелке, и она была необычайно бледна. Аннабел мгновенно поняла, что это Эви.

В отдалении послышались шаги, мягко приглушенные коврами, и девушка, обернувшись, увидела горничную в сером полосатом платье, белом переднике и в чепце. Заметив Аннабел, горничная остановилась.

— Могу я чем-то помочь вам, мисс? — спросила она.

— Нет-нет, — ответила Аннабел. — Я просто осматриваюсь.

Горничная бросила взгляд на стену, и на ее лице промелькнуло выражение неуверенности. Однако она сделала книксен и пошла дальше, оставив Аннабел созерцать бывшую жену Кристиана.

Эви дю Кейн была хорошенькой, как фарфоровая куколка. Ее глаза, очевидно, смотрели прямо на художника, но не кокетливо, а скорее устало, как если бы бриллиантовая диадема и серьги, которые украшали ее, оказались слишком тяжелыми для столь хрупкой шейки. Она почти сливалась с белой драпировкой из-за своего платья пастельного оттенка и светлых волос — так что казалось, вот-вот вовсе исчезнет.

Сердце Аннабел дрогнуло от жалости и страха. Она не была ни робкой, ни слишком скромной девушкой, но что ей останется без любви Кристиана? Горечь, конечно же. И злость, что, наверное, еще хуже.

На сей раз звук шагов заставил ее вздрогнуть, но это оказалась уже не робкая служанка, а сам хозяин дома. Причем Кристиан был весьма мрачен. Герцог украдкой бросил взгляд на стену, затем посмотрел на свою невесту.

— Я услышал, что вы здесь, — медленно произнес он. — Анна, старшая горничная, нашла меня и сообщила, что мне следует сюда прийти. Кажется, ее обеспокоило, что вы бродите здесь одна. — Он внимательно посмотрел на Аннабел. — Горничная беспокоилась не напрасно?

Аннабел медлила с ответом. Затем, осмотревшись, чтобы убедиться, что никто их не подслушивал, внезапно спросила:

— А правильно ли мы поступаем? Что, если… — Она помолчала. — Что, если мы делаем ошибку?

— Полагаю, у нас нет выбора, — тут же ответил герцог.

Конечно, Кристиан не любил ее — это она прекрасно знала. Но было ясно: что-то к ней он все же испытывал. Не потому, что переспал с ней, — Аннабел не была настолько наивна, чтобы думать так, — а из-за того, что герцог делал сейчас. Но достаточно ли этого для брака? Уважал ли он ее? И сможет ли полюбить ее позже?

Она отвернулась и снова посмотрел на бледную девушку на стене. Кристиан шагнул к ней и, положив руки ей на плечи, развернул к себе.

— Возможно, мы еще недостаточно знаем друг друга, — проговорила Аннабел, когда герцог медленно повел ее по коридору. Когда они остановились в холле, она внимательно посмотрела на него и добавила: — Возможно, вы были правы, когда предлагали фальшивую помолвку — тогда бы мы смогли лучше узнать друг друга, прежде чем пожениться.

Его губы вдруг расплылись в улыбке.

— Думаю, мы уже достаточно близко знакомы, разве нет? Ведь это и стало причиной такой спешки, помнишь?

Аннабел покраснела.

— Я говорю серьезно, Кристиан. Что, если мы сделаем друг друга несчастными? Я не… я не хочу, чтобы ты был несчастен.

Он с минуту смотрел на нее, все еще улыбаясь. Потом спросил:

— Теперь ты идешь на попятную? Ты проделываешь это со всеми своими женихами?

— У меня их было только два. И в первом случае отмена свадьбы случилась по твоей вине.

— Я начинаю беспокоиться, что ты можешь бросить меня у алтаря.

— О, Кристиан, это не смешно. Я… — Она умолкла — не смогла сказать, что любит его, так как слишком боялась услышать, что ее чувства не взаимны. Тяжело вздохнув, она пробормотала: — Впрочем, все это не имеет значения.

Несколько мгновений он молча смотрел на нее, склонив голову к плечу, а затем взял ее за руку.

— Идем со мной, Аннабел.

— Куда мы направляемся? — спросила она.

— Я хочу показать тебе кое-что.

Кристиан привел ее в противоположное крыло дома, и они поднялись по узкой темной лестнице. На верхней площадке обнаружился длинный и такой же узкий и темный коридор, по обеим сторонам которого виднелись двери, ведущие в небольшие комнатушки без мебели. В каждой имелось окно с видом на конюшни, ковер на полу и ореховые панели по низу стен, оклеенных полинявшими обоями в цветочек.

— Зачем ты привел меня сюда? Для чего нужны эти комнаты?

— Вот эта, например, — детская.

— Что?.. — Аннабел осмотрела убогую комнатку, абсурдно контрастировавшую с роскошными гостиными на первом этаже.

Первое, что бросалось в глаза, — это недостаток во всем. Тут были недостаточно большие окна, пропускающие недостаточно света, а также недостаточно мягкие для малышей ковры. К тому же комнаты родителей находились слишком далеко отсюда, так что ребенок не имел возможности прибежать к ним, если вдруг приснится плохой сон. Весьма озадаченная, Аннабел взглянула на герцога.

— Это мрачное место в дальнем конце дома — для ребенка? Ты, должно быть, шутишь?

Но он не шутил — это было написано на его лице.

— Так ты… — Она с трудом сглотнула. — Вы росли здесь с братом и сестрой?

Герцог кивнул:

— Да. Раз в день, если наши родители были дома, нас приводили вниз, в гостиную, где нас целовал отец, обнимала мать и где нами восхищались их друзья, если только никто из нас не плакал, не создавал шума и не задавал вопросов. Потом вызывали няню, и всех нас отводили обратно. Так мы жили, пока нам не исполнялось десять. Тогда каждого посылали в школу. Сильвия окончила школу во Франции, а мы с Эндрю — Итон, а затем и Оксфорд.

— Ради образования? — спросила Аннабел с язвительной усмешкой. — Или вас отправляли учиться, чтобы избавиться от вас?

Он заглянул ей в глаза.

— А как ты думаешь?

Она пожала плечами:

— Понятия не имею… Но если ты привел меня сюда, чтобы узнать мое мнение, то с радостью сообщу: я скажу «нет» всему этому. Да, школа важна — но не раньше, чем детям исполнится двенадцать. А до этого времени они не должны быть заперты в этом темном закутке. Мы используем эти комнаты для чего-нибудь другого. И устроим детскую ближе к нашим комнатам, где много окон и где есть место для игрушек, книг и всего остального. И никого из них не будут приводить к нам только раз в день, чтобы потом отправить обратно.