Лицо света, лицо тьмы - Маргарита Малинина

— Она видела меня, когда я вернулся, гуляла ночью во дворе. Ждала, видать, когда Наташа вернется, чтобы посмеяться ей в лицо. А вместо нее нарисовался я. «Развлекаешься?» — своим этим мерзким издевательским тоном спрашивает. Я испугался, что она знает, что тоже гуляла у пруда и подглядывала. Но она ничего не говорила, когда Наташу искали. Я решил: забыла. Или не сопоставила. А тут они с Тони расследование начали. Уже когда тело нашли. Поэтому, когда она приехала в этот раз, я ей записку подбросил. Чтобы свалила. Я не хочу в тюрячку, бро, — заплакал Тим. — Позволь мне уехать. Мне жалко Наташку, правда… Если бы я знал, что тот козел ее насиловал, я бы сам за нее заступился. Но я-то думал, что с согласия…

— А тебе она согласие давала?!

— А может, дала бы! Если бы не отключилась! Ну она же не пила никогда, вспомни! А сколько баб сперва нос вертят, а потом видят, что никто получше не предлагает, и после первого бокала сами лезут. Но ты-то не знаешь этого, я при тебе как дополнение, как о нас говорят: тот красавчик и его друг. На фоне кого-то другого я бы и лучше выглядел, и девки мне бы сами давали, к тому же из богатой семьи. Но тут ты… Вечно ты. Который еще богаче. И рожа еще смазливее, — последние слова он договаривал с ненавистью.

— То есть это я виноват, что ты Наташу убил?

Тимур еще раз всхлипнул, поняв, что логика снова дала сбой, и потянулся к ножу.

— Эй! — Саша выставил вперед руку, боясь все же приблизиться, ведь кто его знает, что он сделает с Эллой, а я повторно вскрикнула.

— Не боись, я ей ничего не сделаю, — словно прочитал он мои мысли. — А вот себе — да. — И он приставил лезвие уже к своей шее. — Я не пойду в тюрьму, так и знай. Права твоя дура-сестра, — обратился он уже ко мне, — что со мной там делать будут. Я лучше умру. Бро, решай. Или ты отпускаешь меня, или я себя зарежу у тебя на глазах. И если ты вину свою за смерть Наташки уже не чувствуешь, то это будет на тебе до конца жизни, здесь ты уже не освободишься и на других не переложишь. Ну так как?

Оказывается, Тимур — тот еще манипулятор.

— Иди, хрен с тобой, — с презрением бросил ему Сашка.

Повторять не пришлось, уже через десять секунд Тимура не было в квартире.

Мы привели Эллу в чувство.

— Зачем ты его отпустил?! — налетела она на Бельского.

— Чтобы он никого не прирезал.

— Хотел бы убить, убил бы уже! Но он не смог! Тебе надо было его задержать.

— Он себя зарезать хотел!

— И что? — Саша смотрел на нее с удивлением. Я же молчала, переваривая случившееся. — Да не хватило бы у него духу! Он тебя на понт взял!

— Он все равно уедет через пару дней…

— Ты серьезно это?! — Элла наконец посмотрела на меня. — Сонька, ну! Не будь хоть сейчас малахольной! Убеди его! Скажи, что не станешь с ним встречаться, если он убийцу отпустит. Не станешь же?

Мы с Сашей долго смотрели друг другу в глаза. Я должна была принять чью-то сторону. Выбор дался мне нелегко. Я выбрала сестру.

— Она права.

Саша изменился в лице.

— Ты мне условия, что ли, ставишь? Это мой друг, я знаю его почти с детства!

— Видимо, плохо знаешь. — Он молчал. Я решила зайти с другого бока: — Саша, пойми, одна уже ушла от правосудия. Другой повесился, хоть и без ее помощи, но был, как оказалось, виноват лишь наполовину. Ведь если бы не его чудесный чай, Наташа смогла бы защититься, и Тимур не успел бы с ней ничего сделать. Но все получилось так, как получилось. И самый виноватый человек — именно твой друг, который вскоре начнет расчудесную жизнь в далекой процветающей Америке. И он будет знать, что может отыметь любую девушку, которую захочет, и ему ничего за это не будет. Он ведь даже не раскаялся. Он все эти дни на подготовке к концерту ходил и улыбался. Ему все равно!

— Ага, ты хочешь урок ему преподать? Он загнется в тюрьме, понимаешь? И этот труп, как он верно заметил, уже будет на моей совести до конца моих дней. Если хотите, заявляйте сами. Не факт, что вы что-то докажете, но флаг вам в руки. А я не хочу. Если тебе такой парень не нужен, что ж… — И он пожал плечами.

Мы молча встали и ушли.

— Он прав, — вдруг заявила Элла в электричке на обратном пути в наш город.

— В чем?

— Ничего доказать нельзя. Тело пробыло в воде довольно долго. А под землей — и того дольше. Они бы сразу установили факт контакта с двумя мужчинами, если бы могли.

— А если они не хотели? Купились на легенду о проклятом пруде, где все тонут. В крови обнаружили алкоголь.

— Тогда заявим сами, как он и сказал. Это нам надо, а не ему. Он друга подставляет этим.

— Друга-убийцу.

— Для многих дружба — не пустой звук. Это ты монах-отшельник, ни с кем никогда толком не дружила.

— А тебе-то что до этого всего? — не выдержала я. — Ты-то как раз дружила с Тимом. А с Наташей — не очень, только издевалась. Зачем тебе, чтобы посадили ее убийцу?

Она как-то странно на меня посмотрела, будто с обидой, затем тихо ответила, и я с трудом ее услышала из-за шумного движения электрички:

— Именно потому, что издевалась.

Я мучилась два дня. Затем позвонила-таки дяде Мише и рассказала обо всем. Он похвалил меня, что я докопалась до истины. Это было неожиданно, учитывая, что в прошлый раз он нас отругал.

— Если он вам признался, есть шанс, что расколется и у следователя. Старуха знала, что на нее ничего толком нет, и она — кремень. А парень слаб. Следов не могло остаться через три месяца. Но достаточно попугать эксгумацией.

Дядя Миша отзвонился всего через полчаса.

— Улетел? — с печалью спросила я. Надо было раньше звонить. Ведь так быстро новости могли быть, только если пробили базу вылетов.

— Нет, взяли. Еще в четыре утра прямо в аэропорту. Донес кто-то другой.

Я посмотрела на Эллу. Звонок был на громкой связи, и она показала скрещенными руками, что это не она. Неужели?..

— И что теперь?

— Будут разбираться. Если докажут, сядет. А если нет, отправится учиться, но уже позже.