Единственная и неповторимая - Шейн Уотсон

Аманда пару секунд смотрела на него, потом наполнила свой бокал и медленно выпила. Бриджит сложила дрожащие кончики пальцев и уставилась в окно.

— Все в порядке, Бриджит. — Аманда помахала пустым бокалом. — Я не буду управлять никакой техникой в ближайшие несколько часов, естественно, не считая батареи.

— А что с батарейками? — спросил Людо. — «Геймбой»?

— Бедные дети! — Бриджит продолжала смотреть в окно. — Нельзя оправиться от потери такой матери, понимаете? Она вдохновляла.

— Да-да, — вздохнул Николас.

— Ну, — Аманда отодвинула стул, — пока мы не погрузились в траурное молчание, думаю, нам с детьми пора идти спать. Мне нужно еще кое-что почитать.

— Ми-ла-я, — Николас помахал ей ложкой, — а что мы говорили про работу за городом?

— Это другое, — ответила Аманда, — потерпи, осталось совсем чуть-чуть.

Как только Маркус Рейвен понял, что Джеки и есть та журналистка, которая должна брать у него интервью на следующей неделе, он заметно повеселел.

— Великолепно, — сказал он, придвигая свой стул поближе к ней. — В конце концов, что можно узнать за сорок минут разговора в каком-то обшарпанном номере отеля? Давайте начнем прямо сейчас и сделаем полное интервью с Маркусом Рейвеном, а? Мне нравится «Ла мод», мне нравится ваша забавная маленькая редакторша…

— Аманда Ворт.

— Да. Очень милая. Она всегда довольно хорошо к нам относилась.

— Но я не хочу портить вам вечер, — сказала Джеки. — Вы же должны здесь отдыхать.

Маркус хихикнул и накрыл ее руку своей:

— Дорогая, нет ничего, ничего, что бы актер любил больше, чем говорить о самом себе, а я люблю это даже больше, чем все остальные. Кроме того, мне кажется, я ваш должник.

— Правда? Я думала, вы рассердитесь на меня, — Джеки нервно теребила ворот переделанного платья от Перуччи, — из-за этих… э-э-э… изменений.

Маркус бросил взгляд на Беатрис и немного подвинулся, чтобы касаться ее плеча.

— Напротив, должен сказать, что я восхищаюсь вашей находчивостью. — Он наклонился еще ближе к Джеки. — Небольшое соперничество никогда никому не вредило. Как у нее зазывно блестят глаза! Надеюсь, что садовник примет вызов.

Они оба посмотрели на ту часть стола, где Би длинным и бледным большим пальцем стирала следы помады со щеки Сэма. Он наклонился к ней, она что-то прошептала ему на ухо, он запрокинул голову и расхохотался. Теперь он мог так делать, надев контактные линзы вместо круглых очков с перевязанной дужкой. Этот жест гармонировал с его новой стрижкой — волнистые волосы лежали аккуратной шелковистой массой. А раньше можно было заблудиться в кудрявых дебрях у него на голове, иногда пряди попросту висели, словно пакля. Когда Сэм и Би смеялись, глядя друг другу в глаза, взаимное восхищение рикошетом носилось между ними, будто лазерные лучи в зеркальной комнате. А Джез смотрел на них и широко улыбался, словно говоря: «Ребята, как же здорово вы смотритесь вместе!»

— Кто знает… — Маркус съел ложечку икры и сдвинул к краю тарелки все остальное. — Учитывая то, как все проворачивается в киноиндустрии, садовник может оказаться как раз тем, кто нужен Би. Вы смотрите скептически? О-о-о, нет, это, скорее, раздражение…

— Вы не против? — спросила Джеки, не отрывая глаз от Би.

— Против чего?

— Того, — Джеки кивнула в дальний конец стола, — как она себя ведет.

Из горла Маркуса вырвался какой-то девчачий смешок.

— Это самая важная часть работы, моя милая. Это шоу-бизнес! Ничто не останавливается только потому, что камеры выключены. О нет! — Маркус слегка шлепнул себя по губам салфеткой. — Вот где происходят настоящие прослушивания и пробы — за обеденным столом тех, кто принимает решения. Ты можешь быть самым талантливым человеком в мире, но если у тебя нет кучи замечательных знакомых и необходимых средств, чтобы вращаться в их кругу, ты всю жизнь проторчишь в репертуарном театре в Чешире. То, чем сейчас занимается крошка Би, ничем для нее не отличается от голосовых упражнений или занятий пилатесом. Это часть того, что держит ее в струе. Вы позволите? — Он сунул вилку в нетронутую горку икры на тарелке Джеки, но его глаза продолжали следить за всем, что происходило вокруг.

— Боюсь, она теряет время с Сэмом. — Джеки переложила свои столовые приборы так, чтобы они лежали идеально по краю салфетки. — На самом деле он не принадлежит этому миру. — Маркус держал вилку во рту, посасывая ее и наблюдая за Джеки сквозь длинные ресницы. — То есть да, Сэм заботится о своем имени, но он просто хочет хорошо делать свою работу. Его не интересуют все эти игры.

— Правда? — Маркус облизнул губы. — Почему вы так думаете?

— Он мой старый друг, — Маркус поднял ровно очерченную бровь, поощряя Джеки продолжать, — я знаю его тысячу лет. И он просто не из тех… — Его бровь дрогнула в предвкушении. — Кроме того, он кое с кем встречается.

На этот раз смешок почти превратился в визг.

— Мы все кое с кем встречаемся, милая, и кое-кто из нас даже с несколькими, не считая психотерапевта. Но жизнь заставляет! Секс — вторая движущая сила всей этой индустрии, после денег, конечно. — Маркус понизил голос. — Обычно телезвезды сюда не входят, — он прополоскал шампанским рот, как будто слова запачкали там что-то, — но, нравится нам это или нет, у Джеза большие планы на этого садовника. И если Джез решит, что они с Би идеально подходят друг другу, тогда так оно и будет. — Он покровительственно похлопал ее по руке. — Просто здесь так все устроено. Нет смысла принимать это слишком близко к сердцу.

Джеки вытянула шею так, чтобы плечо Маркуса не заслоняло сладкую парочку. Она не различала лиц и видела только руку Сэма, которой он чувственно жестикулировал, и то, как Би проводила по своим волосам от корней до кончиков, откидывая голову назад, когда пальцы доходили до ровно подстриженных концов. Джез кивал, зажав зубами огрызок сигары, и прищурившись смотрел на них, как будто пытался что-то прикинуть или измерить.

— Я не верю, что слава может заставить человека утратить моральные принципы. — Джеки пристально разглядывала свои ногти. — Не все слепо мчатся по одному и тому же пути и спят со всеми, с кем надо для следующего проекта.

Маркус пригнул голову, чтобы официант мог забрать его тарелку и заменить ее порцией рыбы, украшенной цветами.

— Ну, что-то всегда случается в первый раз. Ведь этот садовник не будет плыть против течения, правда? Всем известно, что он спал с Эмбер Бест на этой Дом-Сад-Как-Там-Ее программе.

— Это не имело никакого отношения к саморекламе. Это было… — Джеки замерла, а Маркус вытянул шею вперед и приложил ладонь к уху, нетерпеливо помахивая пальцами. — Это была любовь, — очень мягко сказала Джеки.

— Любовь! Ну, держу пари, что в своем сердце он питает любовь еще к одной влиятельной женщине. Простите, Жаклин, но сейчас он стал плавать среди крупных рыб, и пути назад уже нет. Никто из нас не испытывает благодарности к старым друзьям за то, что они маячат поблизости, напоминая нам о временах, когда мы были простыми смертными. Вся эта ерунда по поводу того, что мы хотим твердо стоять на земле, а не воспарить куда-то там, и бережем тех, кто знает нас настоящих… Забудьте об этом. Когда ты становишься звездой, последнее, в чем ты нуждаешься, — это чтобы старые приятели хватали тебя за лодыжки, удерживая на твердой земле. Нет, ты хочешь взлететь! Ты хочешь, чтобы подхалимы льстили тебе. Ты хочешь, чтобы с тобой обращались как с богом, хочешь иметь королевские привилегии — включая женщин, которых желают другие мужчины. Твой стартовый уровень, так сказать, является меркой твоего положения. — Маркус поднес зубочистку к свече, стоящей перед ним. — Конечно, садовник может взять себе какую-нибудь горяченькую проходную крошку, — он повернулся на стуле, чтобы указать зубочисткой в одну из моделей-близняшек Броди, сидящих с другой стороны стола, — но у более опытных и признанных женщин есть неоспоримое преимущество: принадлежность к большому миру, — он отвел зубочистку от сестер и направил на Би, — контакты, не говоря уже о случайных связях. Возможно, это не лига Эмбер, но они удивительно привлекательны, когда ты знаешь, что они — твой билет в другой мир.