Заклинательницы ветров - Робин Хобб

Тем временем деревянные мостки и уютные опрятные домики уступили место здоровенным сараям, сколоченным из всевозможного плавника, выкинутого морем. Камни мостовой сделались крупнее, лужи – обширней, и улица постепенно превратилась в дорогу. А потом и дорога разбежалась тропинками, выводившими на галечный берег. Перед Вандиеном открылся залив. Единственными зданиями на берегу были сараи для лодок и имущества, да еще причалы на сваях, понемногу выраставших из воды, ибо отлив уже шел своим чередом. Почерневшее дерево свай было сплошь покрыто ракушками и пышными водорослями…

Вандиеновы скильи вдруг начали шумно принюхиваться, а потом с удвоенной энергией потянули его в воду. Пришлось ему забежать вперед, оттирая их от моря. Он направил их мимо длинного волнолома, уходившего в воду, словно шипастый хребет давно умершего чудища. Скильи, казалось, с каждым шагом приходили во все большее возбуждение, косолапо шлепая по мокрой гальке, обнаженной отступающим морем. Вандиен наступил на скользкий клубок водорослей, поскользнулся и не упал только благодаря скильям, азартно тащившим его вперед. Скильи не только не боялись моря – они туда прямо-таки рвались. Глядя поверх их голов, Вандиен уже видел перед собою остатки стен и обломанные печные трубы старой деревни, медленно выраставшие из воды. Дальше под волнами было еще темно. Храм Заклинательниц не торопился возникать из пучины.

Шестнадцать плоских лап радостно зашлепали по мелководью. Едва ступив в воду, крайняя левая скилья вознамерилась немедленно распластаться на брюхе и замереть в блаженной неподвижности. Остальные завертелись кругом: им хотелось бежать дальше, но поднять свою товарку они не могли. Вандиен видел, как она пыталась еще и зарыться лапами в грунт. Три другие с визгом и писком дергали повод. Вандиен уже нагнулся к виновнице переполоха, имея в виду крепко прищемить кончик хвоста, но тут другая скилья с силой вытянула улегшуюся мускулистым хвостом. На крапчато-серой шкуре немедленно вздулся рубец, и лентяйка вскочила, отчаянно вереща. Упряжка снова устремилась следом за отступающими волнами. Вандиен трусил позади…

Скоро вода залила его невысокие рыбацкие сапоги. Она была холодна, но не настолько, чтобы занемели ступ ни. Свободные штаны сперва полоскались вокруг его икр, потом намокли и отяжелели. Шерстяная ткань, впрочем, по-прежнему хорошо удерживала тепло, и Вандиен с благодарностью это отметил, благо скильи увлекали его вперед существенно проворней, чем откатывался отлив. Как ни сдерживал их Вандиен, вода вскоре дошла ему до бедер. Тут уж он уперся и вынудил упряжку на некоторое время остановиться. Скильи послушались, но натяжение повода, который он крепко сжимал в кулаке, не ослабло ни на йоту. Как только он даст хоть чуточку слабины, упряжка опять рванется вперед.

Вандиену оставалось только гадать про себя, много ли толку будет с его четверки. Потом у него перехватило дыхание: он обнаружил, что скильи НЕ ПЛЫЛИ. Забравшись в воду по брюхо, они ничуть не смутились и с прежним рвением лезли вперед, даже не думая пугаться волн, вскоре укрывших и приземистые тела, и даже безобразные головы. Вандиен напряг зрение, высматривая поднимающиеся пузырьки. Но то ли волны мешали, то ли пузырьков попросту не было. Упряжка, полностью скрытая водой, продолжала усердно натягивать повод… Ну и ну! Спасибо и на том, что хоть слушались и тянули…

Затопленная деревня медленно возникала из морской глубины. Уходящая вода обнажала обрушенные стены домов. Стены были невысоки: вода обглодала добротную каменную кладку, оставив огрызки высотой Вандиену по колено. Все мелкие приметы быта рыбацкой деревни, естественно, бесследно исчезли давным-давно. Кое-что, наверное, выловили ныряльщики, остальное навсегда похоронил океан. В бывших комнатах коврами лежал мельчайший песок. Остатки дымовых труб обросли ракушками. Под порогами прятались крабы. Мало что вообще уцелело, кроме стен и каменных очагов. Все, что было сработано из дерева, сгнило в воде. Все, выкованное из железа, было разъедено до неузнаваемости. Много ли еще минует времени, спросил себя Вандиен, прежде чем не останется и намека на стоявшую здесь когда-то деревню? Сколько еще потребуется морю, чтобы вовсе уже не оставить камня на камне?.. И когда это время настанет, – будет ли Обманная Гавань все так же праздновать день Храмового Отлива? И вспомнит ли хоть кто-нибудь, почему справляется этот праздник?..

Вандиен слегка отпустил повод, и упряжка радостно устремилась дальше. Управлять скильями сделалось труднее: он теперь видел только туго натянутый ремень, указывавший на упряжку, словно жезл лозоходца – на закопанный клад. Солнце между тем клонилось к закату, на воде играли блики, немилосердно слепившие Вандиена. Когда поднялся ветер, он было забеспокоился, но это был всего лишь самый обычный вечерний морской бриз. Скильи неудержимо рвались в глубину. Вандиен спотыкался о камни давно развалившихся стен; когда упряжка свернула за угол затопленного здания, его буквально провезло по стене до угла. Он обдирал себе щиколотки обо что-то невидимое, спотыкался и вновь обретал равновесие. Вода была ему уже почти до груди. Приходилось сражаться и с неумеренным рвением скилий, и с собственной плавучестью. Вандиен понимал: если скильи собьют его с ног, его песенка будет попросту спета.

Он изо всех сил щурил глаза, потому что смотреть приходилось прямо в пламенеющий, огненно-золотой закат, не дававший разглядеть линию горизонта. Скильи затаскивали Вандиена все дальше, и холод, которым дышала морская вода, давал себя знать вполне ощутимо. Пухлая шерстяная ткань по-прежнему согревала его, но сама становилась пугающе неподъемной. С одной стороны, добавочный вес помогал удерживаться на ногах. С другой, если скильи все-таки повалят его, подняться будет ой как непросто.

– Значит, постараемся не падать, – вслух сказал Вандиен и расплылся в дурацкой улыбке, услышав звук собственного голоса. Шуршание волн и душераздирающие крики морских птиц были своего рода тишиной, которую не пристало нарушать голосу какого-то там простого смертного.

Он увидел, как впереди него на зеленой макушке одной из волн возник белый барашек. Потом еще и еще, на том же самом месте. И вот из вспененной воды начало вырастать нечто вроде обломанного черного бивня. Это мало-помалу появлялась верхняя часть уцелевшей стены храма. Стены еще стояли каменным кольцом, иззубренным, словно перебитая кость. Внутри кольца морская вода крутилась яростным водоворотом, ища выхода. Вандиен услышал, как скрежетали и двигались камни.

Океан не смог разгрызть и пережевать храм, как он пережевал деревню. Храм был построен давным-давно, и строители, видно, знали толк в секретах древности. Что за сила перемещала и громоздила один на другой титанические глыбы черного камня? Строительного раствора не было заметно – лишь тонкие швы еще черней самого камня. Водоросли не смели прирастать к храмовой кладке; даже раковины вездесущих морских уточек белели разрозненными точками лишь в некоторых местах. Между тем, если судить по развалинам деревни, им полагалось бы висеть здесь друг на друге, гроздьями, поколениями, слоями. На камнях храма гнездилось несколько рачков, но удивительно мелких. Черная кладка не желала покоряться никому.

Чем ближе подбирался Вандиен к храму, тем громадное и страшнее выглядело древнее сооружение. А ведь казалось бы – подумаешь, всего-то затопленный дом. Вандиен смотрел на зловещую тень, заслоняя глаза ладонью от слепящего закатного света, и боролся с некоей жутью, непрошенно вползавшей ему в душу. Купол обрушился, внутренность храма была открыта небесам. Возможно, существовала при храме когда-то величавая колокольня, но теперь от нее не сохранилось и следа. Вандиену мимолетно вспомнилась легенда о храмовом колоколе, якобы звучащем из-под воды. Колокол в погребе, м-да. Очень интересно. Нет, наверное, колокольня все же была. Быть может, она простояла еще какое-то время после того, как храм затопило. И с нее-то звонил подводный колокол, продолжая пугать деревенских жителей даже после гибели храма. Если он вправду прозвонил со дна моря хоть один раз, а потом обвалился со своего места и замолк уже безвозвратно, такое событие вряд ли позабылось бы и через три поколения. Для того чтобы повелась легенда, обычно нужно немногое…