Синяя Рыба - Евгения Духовникова

праздник, — продолжал Ротсен, словно бы разговаривал сам с собой, — Я и забыл. Видишь, звезды танцуют?

Максим поднял глаза к небу. Звезды хороводами кружили по небосклону, все время перестраиваясь, меняясь местами, каждую секунду создавая при этом новые созвездия, словно исполняли сложный, старинный танец, известном только им одним.

— Какой праздник?

— Великое Пересечение Миров. День, когда все миры сходятся, соприкасаются между собой. Это происходит очень редко.

Послышался шорох шагов, и Максим напряженно замер, но, увидев Вику, расслабился.

— Почему-то не могу заснуть, — пожаловалась она.

— Пересечение Миров… — тихо прошептал Максим.

— Пере… что?

Он улыбнулся уголком рта. Вика недоуменно посмотрела на мальчика. Потом перевела взгляд на небо, и на ее лице возникло выражение понимания.

— Необыкновенная красота, — с чувством прошептала она.

Максим кивнул.

— Жаль, что у нас нет ничего подобного, ничего, чтобы даже отдаленно походило на это, — он развел руками.

— Может, это и к лучшему, — заметил Ротсен, задумчиво вертя в руках свой Жезл. — Люди очень быстро привыкают к красоте, так, что потом просто не замечают ее. Чтобы научиться ценить что-либо по-настоящему, нужно лишиться этого. К сожалению, люди пока еще не способны понять, что настоящие ценности — это не то, что можно купить за деньги, а то, что приносит радость живому существу. Синева неба и пламя рассветов, радуги и северное сеяние, дожди и снегопады — это все бесплатно, но попробуй представить себе мир без них? Каким бы он был?

— Но когда-нибудь они поймут?

— Может быть…

— И все-таки мне жаль тех, кто никогда не увидит такое, — вздохнул Максим. — Но ведь люди могут попасть сюда во сне, ведь так?

— Могут, — подтвердил Ротсен. — Мы называем их фантомами. Раньше их было очень много, однако с недавних пор они словно забыли дорогу к нам: я слышал, последнего фантома видели около сотни лет тому назад, или даже больше.

— Шерри рассказывал мне об этом! — вспомнила Вика. — Но почему они исчезли?

— Видите ли, друзья, — начал Ротсен издалека, — Фантомом может стать только человек с очень богатым воображением и фантазией. Он должен быть оптимистом, уметь мечтать, и, что самое главное, искренне верить в мечты.

— Значит, люди перестали мечтать? — огорченно воскликнул Максим. — Или потеряли последнюю надежду на лучшее?

— Видимо, да.

— А как же дети? Ведь дети всегда верили в чудеса! Не может же быть, чтобы и они… — он замолчал на полуслове, увидев, как Ротсен печально кивнул головой.

— Даже они. Дети сейчас уже не такие, как раньше: они мечтают о взрослых вещах — о гоночных автомобилях, модной одежде и дорогих украшениях, а во сне видят компьютерные игры и героев комиксов. Старые добрые сказки их уже не интересуют.

Мимо них, смущенно серебрясь, торопливо проплыл зеленовато-белый туман, и скрылся в тени деревьев.

— Кто это? — спросила Вика. — Это не…

— Нет, нет, — засмеялся Ротсен, — Это не фантом. Это всего-навсего дух. Он стесняется нас, потому что мы в отличие от него, плотноматериальные существа.

— Он состоит из газа, верно? — осведомился Максим, — Как джинн?

— Нет, — Высший маг поднял руку и поманил духа. Тот с опаской приблизился, застенчиво клубясь зеленовато-белым маревом. — Те, кого ты привык называть джиннами, действительно состоят из особого газа, который может изменять форму и объем. Духи же вообще не имеют физической оболочки — их сущность удерживает от распада мощное электромагнитное поле. Это душа в чистом виде, без единой молекулы материи, но живая, обладающая мыслями, чувствами и эмоциями.

— Если у них нет тела, значит, их невозможно убить, — рассудительно произнес Максим, — Если они такие неуязвимые, почему же они боятся нас?

— Да, ты прав. Обычным оружием — мечом, ружьем или магическим жезлом ты не сможешь причинить духу и малейшего вреда. Но их нельзя назвать неуязвимыми, потому что духовной энергией — энергией того же порядка, ты можешь ранить Духа или даже убить его. Обидные слова, негативные эмоции, злоба и тому подобные темные чувства могут повредить магнитное поле, удерживающее его эктоплазму, и он просто растворится в воздухе, рассеется, как дым.

— А Тени? — вмешалась Вика, — Они тоже Духи, только злые?

Ротсен нахмурился и пытливо посмотрел на девочку.

— А ты сообразительнее, чем я думал. У нас, конечно, была такая версия. Нет, к сожалению, это не так. Если бы они были духами, то не могли бы нападать на материальных существ, таких, как мы с вами.

Хотя Тени и попали к нам из другого мира, но почему-то они продолжают жить по своим правилам. По всем законам Абсолюта они должны были бы постепенно раствориться, так как источник их энергии остался в их, Безымянном мире, а здесь нет ничего, что бы они могли бы использовать в пищу. Однако, очевидно, что нашли такой источник, и черпают силы из него. Они подключены к нему, как электроплита включена в сеть. Стоит выдернуть шнур из розетки, и она постепенно остынет. Увы, но пока это все, что мы знаем.

Он задумчиво облокотился на бортик фонтана, и провел рукой по поверхности воды. Потом вздохнул и повернулся к Максиму:

— Иди спать. Уже поздно. До завтра.

— Доброй ночи, — откликнулся Максим и направился в сторону замка, осторожно обходя светящиеся кристаллы, над которыми, толкаясь, порхали пестрые мотыльки, шевеля пушистыми усиками. Вика последовала было за ним, но Ротсен знаком показал ей остаться.

— Мне нужно поговорить с тобой… наедине, — вполголоса пробормотал он.

Вика растерянно уставилась на него. Почему он спрашивает об этом?

— Что случилось? — прошептала девочка.

— Как ты попала сюда? — прямо спросил Ротсен. Глава совета смотрел на нее в упор, не улыбаясь, но Вика выдержала его взгляд.

— Я прошла через коридор, — нехотя ответила она. — Я нарисовала картину, и она превратилась в тоннель.

— Ты нарисовала наш мир? — изумленно воскликнул Ротсен. — Ты уверена?

«Почему он спрашивает?»

— Да.

— Ты сама нарисовала эту картину? Тебе никто не помогал? — сказал он с нажимом.

— Да.

— Я так и знал, — пробормотал маг, всплеснув руками. — О небо!

Вика не выдержала.

— Что вы знали? Да объяснит мне кто-нибудь в конце концов, в чем дело?! Что я такого натворила?

— Ты не должна это знать. Да и вряд ли поймешь.

— Может, хотя бы попробовать? — с иронией предложила Вика.

Ротсен некоторое время молчал, словно не мог решить, что лучше — промолчать или сказать правду, но в конце концов он сдался и проговорил, тщательно подбирая слова:

— Нарисовать Абсолют, не побывав здесь наяву, невозможно. Но мудрая Трейнс поведала мне, что однажды сюда придет человек, которому это удастся. Запомни, девочка — ты должна верить в наш мир. Если ты начнешь сомневаться хоть на