Забытое - Марина Суржевская

В ярком пламени светоча упавшие отступники начали подниматься. Приор вытер с разбитой губы кровь. А в дверь полилась новая волна ренегатов. И изменённых, которых призвал Ржавчина! Я ведь уже поняла, что Ржавый король мог общаться с ними мысленно. Рядом с Кристианом встал Киар – уже без оков. Белое и черное плечом к плечу.

– Нас слишком много, февр! – выкрикнул ренегат, держащий светоч. По его лицу тек пот. – Тебе не одолеть этот свет!

Кристиан рассмеялся.

Тьма вздрогнула и стала еще темнее, хотя это казалось невозможным. Налилась такой лютой чернильностью, что даже смотреть в нее было больно. Пульсируя, словно живая, она потянулась к ренегату, жадно облизнула светоч в его руке. И тот потускнел, а отступник пошатнулся. Тьма лакомилась светом, словно лакомка. Словно показывая, что это лишь закуска перед основным блюдом. Потому что после она сожрет людей!

– На колени, – равнодушно произнес Кристиан.

Ренегат рухнул, когда от светоча в его руке остались лишь бледные всполохи. Они все ещё освещали зал, но уже не могли сопротивляться. Ρядом с ним опустилось ещё несколько человек. И еще. И еще! Ренегаты кидали оружие, ужаснувшись силе Кристиана. Измененные переглядывались и явно не понимали, что делать.

Ржавчина распахнул крылья и зарычал. В ответ черные щупальца тьмы обвили каждого в зале. Готовые разорвать!

Одна из стен зала внезапно рухнула, с потолка посыпались щепки и мусор, брызнули осколками стекла. Мы с Ливентией упали на пол, закрывая головы руками. Ρядом приземлился огромный камень и южанка завопила. За завалами тоже кто-то бежал, кто-то кричал… Похоже, февры снова освободились!

Я встала на корточки, потрясла головой. И бросилась вперед, оказавшись между Ржавчиной и Крисом.

– Хватит! Сколько можно? – Заорала я. Я орала так, что воздух царапал глотку, а слезы обжигали глаза. – Вы убьете друг друга, но это ничего не изменит. Ничего, понимаете? Придут другие февры и другие ренегаты! Змей Двуликий! Это все совершенно бессмысленно! Разве мы хотели этой войны? Разве хотели? За что мы сражаемся?

Измененные уставились на меня, порыкивая. Понимали ли они мои слова?

Но Ржавчина понимал. И выглядел недовольным. Кажется, я научилась читать по его эфримской морде. Я снова осмотрела зал. Коленопреклонённых ренегатов. Бледного алоглазого Киара. Расстроенного Айрона. Людей и чудовищ. Ливентию, забившуюся в угол. Сгорбившегося у камина старика-прорицателя.

Кристиана в центре черного шторма. Сейчас все зависело от него. Сумеет ли он остановить это безумие, или уничтожит Вестхольд и всех, кто посмеет сопротивляться?

– Если вы сейчас не остановитесь, то погибнете напрасно. Мы все погибнем! В этой войне не может быть победителей, разве вы не видите? Но я знаю другой выход. Знаю, как все это остановить, – тихо сказала я.

И пошла прочь. Навстречу мне бежали февры. Ринг, Буран Эйсон, Ральф…

Я скользнула в темноту за башней и помчалась прочь, надеясь, что смогу хоть что-то изменить.

И только сейчас сообразила, что в зале не было ни Приора, ни Ардены. Они оба исчезли.

Башня ни капельки не изменилась. Скрытая раньше Даром невидимости, теперь она была доступна и ветрам, и взглядам. Я поднялась по ступеням, едва занесенным снегом. Пустой коридор никем не охранялся, внутри все так же пахло плесенью и временем.

Я сняла со стены один факел, подожгла его и, подняв повыше, двинулась вдоль каменных стен.

Мне казалось, что я снова слышу шепот, просящий меня поторопиться. Пламя факела дернулось, когда я остановилась перед главным артефактом Империи. Дверь тоже осталась прежней, такая же деревянная и обыкновенная.

Зовущий меня голос стал слышнее.

– Я здесь, – ответила тихо.

Сунула факел в кольцо на стене и потянула веревку на вороте платья. В башне было холодно, раздеваться совершенно не хотелось. Но других вариантов я не знала.

Я старалась не думать о том, что сейчас происходило между феврами и ренегатами. Возможно, они все уже мертвы и лежат сломанными куклами в том овальном зале с гобеленами? Я стянула платье, оставшись в штанах, сапогах и тонкой рубашке. Передернула плечами и стащила сапоги. Ступни моментально озябли на стылых камнях.

Меня потряхивало от холода, переживаний и страха из-за того, что я собираюсь делать. Снова войти в Мертвомир. И попытаться не умереть. Та еще задачка!

За сапогами последовали носки, и я принялась расстегивать рубашку. Легкий вздох за спиной заставил подпрыгнуть и резко обернуться. Сначала я никого не увидела, а потом…

– Не останавливайся, – промурлыкала Тьма.

От облегчения и немного злости я едва не заорала. Тени раздвинулись, показывая того, кого скрывали в своей глубине. Кристиан стоял, привалившись спиной к стене – живой и здоровый.

Но неужели это значит, что Ржавчина…

Не успела я додумать, как в зал ввалился рогатый эфрим. Он шумно втягивал воздух и недовольно хлопал крыльями, но тоже был совершенно целым.

– Все удовольствие испортил, – пробормотал Крис. – Надо было тебя все-таки…

Ржавчина ответил злобным рыком. Я переводила ошарашенный взгляд с одного на другого и слегка подпрыгивала, чтобы согреться. Внутри ласковым солнцем разгоралась радость. Они оба живы. Они оба здесь! И уже целую минуту не пытаются друг друга порезать на лоскуты. Благодарю вас, святые!

– Надень сапоги обратно, – велел Кристиан. – Для начала ты обрисуешь свой план.

– План? – запнулась я.

– План. В Мертвомир я пойду с тобой.

Ρжавчина зарычал. Это могло означать согласие и протест одновременно. Кристиан демонстративно поморщился.

– Нет у меня плана, – пробормотала я. Надела сапоги и вздохнула. – Лишь догадки. – Немного постояла, размышляя, насколько глупо прозвучит то, что я сейчас скажу. – Думаю, нам надо найти Дверь в Мертвомире. В Эфистоле. С нее все началось. Найти и исправить. Мой Дар – возвращать утраченное. И именно это мне надо сделать – восстановить сломанную ДвероАрку. Понимаю, что все это звучит странно, но…

Ржавчина шумно засопел, Крис помрачнел. Идея явно никому из них не нравилась. Зато от входа раздался новый голос.

– Не так странно, Вивьен. На Севере есть легенда об изначальной Двери, которая обладает невероятной силой.

В комнату вошел Киар, а за ним и Рейна. Проходя мимо эфрима, бесцветная с силой толкнула его плечом. Тот хмыкнул, но рычать почему-то не стал.

– Мы тоже пойдем, – объявил лорд Аскелан.

– И мы, – тихо сказал застывший в дверях Ринг.

И Ливентия за его плечом.

Я осмотрела друзей ошарашенным взглядом.

– Да вы с ума все посходили! Ливентия! Тебе надо в лекарское крыло, у тебя все лицо в крови! Ну ты-то куда?