Тамерлан - Александр Викторович Мелехин

Царь Георгий в корне перестроил стратегические и тактические планы войны с Тамерланом. В военном отношении было общеизвестно, что Тамерлан брал числом, давил массой диких воинов, основой дисциплины которых была смерть по любому поводу. Противопоставлять все малочисленные войска Грузии, чтобы они были раздавлены массой, пусть в пять раз превосходящими потерями, но раздавлены все, – было недопустимо. Для выживания народа армию нужно было сохранить и готовить не к одноразовым, а многократным, если не к бесконечным длительным действиям, используя выгодные для обороны горные условия, систему крепостей по всей стране, и непрерывными контратаками и контрударами изматывать и обескровливать врага.

Однако враг приспособился к войне в скальных пещерах. Воины Тамерлана сплетали большие корзины и разными способами спускали их ко входам в пещеры, после чего начинали бой сперва обычными стрелами, а затем зажженными, стараясь поджечь внутренние части пещер и выжечь оттуда обороняющихся.[306]

О том, чем закончился газават в Грузии, повествует Шереф ад-дин Али Йазди: «После взятия области Малик Гургена Грузина (царя Георгия. – А. М.) государь (Тамерлан. – А. М.) направился в другие области Гурджистана…

Узнав о походе войска ислама (в другие области Грузии. – А. М.) царь Георгий бежал из Сванетии, скитался и направился в сторону Абхаза (Абхазии). Войско Сахибкирана, подойдя к крепости Сванет, с одного приступа взяло его. Затем, преследуя Гургена, настигли его приближенных людей. Гурген, переправившись через реку Ингури, бежал.

Когда он понял, что не сможет сохранить Тахира, отправил его в Рум к отцу[307] и Гурген с мольбой и извинениями послал Исмаила к Сахибкирану и просил: «За все плохое, что я делал, получаю по заслугам. Если государь простит мою вину, то это будет соответствовать его милости прощения. Отныне я клянусь, что никогда не буду преступать за пределы пути покорности и рабства. Приму налог хараджа и каждый год буду сам доставлять в казну».

Малик Гурген вошел в путь подчинения, признав свою вину… Государь простил его вину».[308]

* * *

Закончив газават в Грузии, Тамерлан провел два месяца в Минколе. За это время, как свидетельствует летописец, «провиант был собран, животные (в первую очередь, армейские лошади. – А. М.) пришли в себя и ушедшие в разные стороны (отряды армии Тамерлана. – А. М.) собрались». Отсюда Тамерлан намеревался пойти походом на Сивас (город к востоку от центральной части Малой Азии). Причина похода Сахибкирана на Сивас заключалась в следующем. Йилдырым («Молниеносный». – А. М.) Баязид, который в то время был царем Рума, имел величие и славу больше, чем предшествовавшие ему кесари, и многие области Рума, которые не могли завоевать его отцы, всех их завоевал он… Поэтому у него появилась гордыня, в его голову пришли дурные мысли, и к Тахуртану[309] он отправил посла, сказав: «До этого ты принадлежал нам. Отныне ты опять будешь подчиняться нам. И харадж (земельный налог. – А. М.) Арзинджана и Арзирума отправь к нам!»

Тахуртан письменно изложил суть вопроса и отправил к высочайшему государю (Тамерлану. – А. М.).

Сахибкиран понял, что сатана гордыни вывела из пути кесаря Рума. Поэтому Сахибкиран отправил письмо к кесарю Рума, (в котором писал:) «Бог оказывает милость своему рабу, чтобы он знал свою цену и свое место и чтобы он не перетягивал ноги за пределы дозволенного.

Сегодня милостью Аллаха всевышнего, страны обитаемой четверти мира находятся под нашим правлением. Султаны мира подчиняются нам. И правители стран подчинены нашей воле. И даже самые строптивые в мире положили головы к нашему порогу.

То, что твой род на самом деле восходит к туркменам-корабельщикам[310], нам известно хорошо, и об этом не стоит говорить. Выпусти из головы спесь.

До сих пор мы не вторгались в пределы твоей страны по той причине, что, как мы слышали, ты был занят священной войной против неверных фарангов. И если бы мы пошли туда против тебя, это бы причинило беспокойство мусульманам, а неверные обрадовались бы.

Говорю тебе еще и еще раз, держись дороги твоих отцов, не тяни ноги за пределы дозволенного, не будь спесивым. И привет».

После составления письма с несколькими умными людьми отправил к Йилдырым Баязиду. Они, как молнии, пустились в путь и отправились в Рум. Прибыв в Рум, письмо вручили.

Сумасбродная голова кесаря Рума была такова, что в ней не вмещались письма и наставления и не успокаивали его. Он дал ответ сплошь из высокопарных, лживых, недобрых слов. И он [кесарь] сказал: «Вот уже некоторое время в душе ношу мысль, что мы с ним (с Тамерланом. – А. М.) будем воевать. Теперь я могу позволить себе идти против него с войском. Если он не придет сюда, то я пойду вплоть до Табриза и Султании».

Послы, отправившиеся в Рум, вернулись в присутствие Сахибкирана и доложили данный Йилдырым Баязидом дурной ответ. Государь разгневался… и с войском двинулся в путь.

Дойдя до Арзирума, остановился. Навстречу вышел Тахуртан и увидел Сахибкирана. Через два дня оттуда тронулся, миновал Арзинджан и в восемьсот третьем году, в начале мухаррама (22.08.1400 года), ускоренно отправился в Сивас. По дороге узнал, что Йилдырым Баязид своего сына по имени Курашчи и Темурташа, одного из крупных беков Рума, вместе с другими беками отправил в Сивас, а те, узнав, что идет Сахибкиран, вернулись обратно в Рум.

Сахибкиран, услышав эту весть, быстро направился в Рум. Он приказал: «Сулайманшах-беку, Джаханшах-беку, Шайх Hyp ад-дин-беку, Севинчак-беку, Саййид Хадже и Шайх Али Бахадуру, Дана Хадже и другим бекам в авангарде отправиться в погоню за ними и атаковать!»

Эти беки пошли, миновали Кайсарию, напали на тех, взяли бесчисленную добычу и, вернувшись, присоединились к войску и остановились вблизи Сиваса.

Город Сивас был весьма запертым, его стены все были из камня. Каждый камень был длиной в два-три кари, а ширина камня была в один кари. Толщина стены крепости была в одиннадцать кари, а высота двадцать кари, имела семь ворот… С северной и южной сторон рвы были настолько глубоки, что там подкопы было делать невозможно. Однако с западной стороны, где стоял Сахибкиран, подкоп можно было делать.

В городе находился Мустафа, поставленный даругой кесарем Рума, у него было четыре тысячи воинов, и был он занят своим делом внутри крепости.

Но Сахибкиран приказал: «Подкопщикам заняться своим делом!»

С обеих сторон начали битву. Через семнадцать дней подкопы были завершены, дошли до оснований башен, установили бревна. Было приказано: «Поджечь бревна в подкопах!» Подожгли бревна в подкопах, они сгорели, и башни крепости