Все моря мира - Гай Гэвриэл Кей

узнали об этом, в конце концов все узнали.)

Мальчик, как бы хорошо они к нему ни относились, был слишком тесно связан с отцом, самым доверенным воином братьев ибн Тихон, которого корсары тоже ужасно боялись. Матросы и бойцы наверняка выбросили бы юного Айаша за борт, приняв решение плыть на восток. Не слишком охотно, но люди делают то, что им, по их разумению, приходится делать, в мире, где почти нет доброты.

Ашар и его звезды могут быть добры к достойным людям. Так думал Низим ибн Зукар, бывший визирь, а ныне действующий халиф Абенивина, в то время как весенние ветра сменились летней жарой и штормами, а караваны продолжали приходить в город с юга и по морю. И он продолжал жить и властвовать.

Убийство одного халифа, появление в городе другого, даже если он еще не заявил о своем праве на титул… какое до этого дело купцам, доставляющим товары из-за гор, или тем, кто уплывает на кораблях из здешней гавани, увозя эти товары по морю, а потом привозит другие товары на продажу?

Если он сможет содержать армию и защищать городские стены, те купцы, которые используют Абенивин в своих целях, не будут возражать против нового правителя.

Если, конечно, он не наделает глупостей с тарифами и пошлинами.

Ибн Зукар не намеревался делать глупости. Во-первых, он уже некоторое время руководил сбором налогов как с торговцев, так и с жителей; он знал этот процесс лучше кого бы то ни было.

Он говорил себе, что он действительно лучший преемник молодого халифа, к несчастью, убитого.

Устранить самых вероятных соперников в день убийства Керама аль-Фаради было блестящим ходом, и он сделал его быстро в тот трудный момент. Кто-то же должен был сесть на трон, когда он освободился, чтобы сохранить порядок в городе, имеющем важное значение. От этого зависела жизнь слишком многих людей.

Почему бы этим кем-то не стать хладнокровному доверенному визирю оплакиваемого халифа?

Он был не слишком спокоен в ту первую неделю. Да и кто бы мог остаться спокойным? Во-первых, именно он пригласил убийцу во дворец. По неведению, но неведение едва ли служит оправданием. Только не в случае убийства. Ему казалось, что он хорошо скрывает страх смерти, пробиравший его до самых костей.

Чем больше он думал об этом, тем больше ему представлялось возможным, что братья ибн Тихон устроили заговор с целью убить халифа. Наняли человека, который его убил. Это означало, что Зарик и Зияр планировали двинуться на Абенивин.

Он бы и сам так поступил. А они пользуются поддержкой настоящего халифа – Гурчу в Ашариасе.

Возможно. А возможно, и нет?

Нельзя ли убедить этого великого человека, Завоевателя, что братья слишком амбициозны, слишком заботятся о своих собственных интересах, чтобы быть его лучшими слугами здесь, на западе? Править в двух городах? Мудро ли это? Разве нынешний баланс сил, их распределение здесь, в Маджрити, не лучше соответствует целям великого халифа?

Ибн Зукар принялся подбирать подарки. Выбрал посланника и написал письмо.

С одним из подарков у него возникли затруднения. В гареме дворца Абенивина были две несравненные красавицы. Керам аль-Фаради не слишком часто имел дело с этими женщинами, разумеется. У Низима были другие предпочтения. Визирю разрешалось иногда видеть женщин халифа, когда они играли на инструментах или танцевали после обеда. Одна из них будила в нем особо сильное желание. Она являлась к нему во снах, раскованная, обнаженная. Пламя его ночей.

Он удовлетворил свое желание, воплотил эти сны в дни после смерти аль-Фаради. Несмотря на огромный страх, что он испытывал в то время, удовольствие, которое он получил с ней, было также огромным. И она тоже получила удовольствие или очень искусно изображала это. Она была родом из Эспераньи, ее взяли в плен корсары и предложили в подарок халифу Абенивина.

Поэтому он собирался подарить Гурчу другую красавицу. Однако его мысли, как всегда, – таким уж он был человеком, – обратились к возможной опасности. А если вдруг кто-то донесет великому правителю Ашариаса, что новый правитель Абенивина, ибн Зукар, отправил повелителю вторую по красоте женщину гарема? Какое оскорбление!

Кто-то может так сказать! Это было вполне возможно, это… это было почти неизбежно!

Но… конечно, нет. Несомненно, это всего лишь страх говорит в его неспокойном мозгу. А если недоброжелатели захотят опорочить его в глазах Гурчу, они найдут способы это сделать, как бы он ни решил вопрос с дарами.

Он заставил себя быть смелым. Он отправил другую женщину и хорошенького мальчика с приятным голосом. Отправил золото и бриллианты и пустынного льва из зверинца дворца. Лев – хороший подарок, если он переживет путешествие. Он оставил себе черноволосую женщину из Эспераньи. Действительно, какой смысл стремиться к власти, добиваться ее, если отказывать себе в наслаждениях, ей сопутствующих? Кажется, она и правда получает большое удовольствие от проведенных с ним ночей.

Но он все же ошибся. Мы часто ошибаемся.

Иногда наши ошибки может заметить тот, кто в это время способен ясно видеть. В других случаях решения оказываются ошибочными, и нас ничто об этом не предупреждает. Оглядываясь назад, мы способны увидеть тот момент, когда дорога повела нас к гибели, но мы не могли сделать этого, когда выбрали путь.

Его ошибка была второго сорта.

Тем временем в разгар лета, задолго до того, как будущее настигло Низима ибн Зукара в его спальне, ночью, в обличье кривого мужского кинжала и холодного женского смеха, с купеческим кораблем пришло письмо из Фериереса; его принес во дворец сам капитан судна.

По его словам, письмо было доверено ему для вручения только самому визирю Абенивина. Ибн Зукар все еще не называл себя халифом. Он не знал, добрался ли лев до Ашариаса. Как и женщина, и мальчик, и золото, и бриллианты.

К этому времени уже было известно, что Зияр ибн Тихон мертв, а его боевая галера исчезла. Нелепая смерть, глупая, безрассудная – в Соренике, на побережье Батиары. Из-за какой-то киндатки! Ибн Зукар рассказал эту историю своей любимой черноволосой наложнице из Эспераньи. Она с ним согласилась, тихим голосом – он любил ее голос, ее пришептывание, когда она говорила на ашаритском. Ни одна женщина этого не стоит, сказала она. И улыбнулась ему. Он любил ее улыбку.

Однако письмо. Это письмо. Оно было от Фолько Чино д’Акорси, наемника, который писал в качестве командующего войском Верховного патриарха и приглашал ибн Зукара присоединиться к ним в одном предприятии. Которое может положить конец любым угрозам Абенивину со стороны Зарика ибн Тихона. В письме