Альбигойский Крест. На Тулузу! - Виктор Васильевич Бушмин

в Ордалию и помешали мне осуществить Божьи предначертания?!

Раймон де Рокефейл-Андюз, подъехавший чуть позднее Жильбера, приподнял свой большой шлем и, сплюнув на землю, также спросил:

– Это по какой такой причине все это?

Граф де Фуа снял с головы шлем, оставшись лишь в легком сервильере, посмотрел на рыцарей-соперников, учтиво кивнул каждому из них, после чего, стараясь говорить медленно и громко, чтобы его голос и его слова были услышаны обеими сторонами этого ристалища, произнес:

– Данный мой проступок абсолютно законен и справедлив!

Все вокруг возмущенно загудели, послышались редкие, но тем не менее, оскорбительные выкрики в адрес де Фуа и его воинов, вмешавшихся в самый непредвиденный момент в ход поединка.

Граф кивнул своему рыцарю, тот снова протрубил в боевой рог, требуя тишины, внимания и уважения к его следующим словам, и, как только гул и возбуждение, охватившие до этого обе стороны соперников, несколько утихло, громко сказал:

– Волею и повелением моего и Вашего законного сюзерена, повелителя и владыки за мои и ваши лены, коими мы владеем от короны Франции, Его величества короля Франции Филиппа повелеваю Вам немедля прекратить поединки, ордалии, ристалища, битвы, осады, штурмы, поджоги, погромы и потравы, учиняемые до сего момента на землях Окситании! Его величество, – граф де Фуа сделал особую паузу, чтобы придать максимальное значение своим следующим словам, – так вот! Его величество, с полнейшего согласия и соизволения Его святейшества папы Римского, повелел немедля прекратить войну, требует зафиксировать «Статус-кво», в части владений, земель, городов и прочих укреплений, находящихся в руках христиан! Его светлости графу Тулузы и маркизу Готии Раймону повелевается прибыть к Его королевскому величеству в Курию короны, дабы обсудить на совете пэров Франции все сложившиеся вопросы, установить истину, покарать виновных всеми способами и согласно кутюмов королевства!

Граф окинул поле поединков, увидел и понял, что слова его возымели действие, спокойно вынул пергаменты, свернутые в рулоны, поднял их высоко над своей головой.

– Это ордонансы Его величества! Один, – он посмотрел на Раймона, – для Вас, Ваша светлость! Другой, – де Фуа кивнул головой Ги де Леви и группе сеньоров, стоявших возле него, – для Вашей светлости, мессир маршал и… – граф решил всенародно огласить их решение о бракосочетании Ги-младшего и его дочери, – мой дражайший свекор!

Последние слова стали ушатом ледяной воды и сродни удару тяжелой палицы по беззащитной голове графа Тулузы. Дом де Фуа открыто встал на сторону северян, побратавшись с их исконными врагами, захватчиками и завоевателями.

– Прошу всех вас, многоуважаемые мною сеньоры, немедля прекратить все безобразия и пожать руки друг другу в знак согласия с волей Его величества Филиппа Французского и Его святейшества Папы Римского.

Всё. В этой кровавой вакханалии было поставлено жирное многоточие. Псов войны резко посадили на цепь перемирия…

Раньше, как ни крути, все было и проще, и сложнее, нежели сейчас. И вы не можете не согласиться…

Судьбы наших героев жизнь круто перемешает, словно колоду карт в пальцах умелого шулера.

Ги де Леви умрет в 1230 году, в возрасте пятидесяти пяти лет. Умрет он спокойно, просто утром не проснется…

Жанна де Вуазен проживет еще долго, занимаясь хозяйством и воспитанием внуков. Долгими зимними вечерами, сидя возле жаркого камина в большой зале донжона замка, Жанна будет рассказывать внукам и племянникам о славной жизни их дедушки, грозного, благородного и верного рыцаря Ги де Леви, маршала де Ла Фо, ее единственного и любимого мужчины на всем белом свете…

Бушар де Марли вернется к себе в замки и поместья, позже женится. Его так одолеет скука тихой сельской жизни, что рыцарь с радостью откликнется на зов де Леви и отправится с ним в Каркассон. Позднее, он еще один раз отправится в крестовый поход вместе с молодым королем Людовиком Восьмым, которого, правда, все называли «Львом».

Умрет Бушар де Марли в 1226 году, под Авиньоном, осажденным королем Людовиком во время своего южного крестового похода на Тулузу и земли Раймона де Сен-Жиль…

Но, это совсем другая история…

Робер де Мовуазен, последний из четверки друзей-крестоносцев, умер раньше, в 1218 году, не пережив и год после смерти своего друга. Его сын, Рауль де Мовуазен, примет участие в походе короля Людовика «Льва» на Юг Франции, где с трепетом и волнением будет слушать рассказы Бушара де Марли о подвигах и славных приключениях его смелого и благородного отца…

Король Филипп Завоеватель ошибался, думая, что у него нет друзей. У него всегда были, есть и будут верные друзья. Это рыцари семейства де Леви. Рыцари, верой и правдой служащие своему сюзерену и, ни словом, ни вздохом, не напоминающие ему о себе…

Филипп ошибался. Он не был одинок. У него были друзья!!!

Примечание

родовом замке Сент-Ном

арагонскими гербами моей покойной жены

маршал де Ла Фо

владетель сеньории Мирпуа по праву завоевания

монсеньор Герен

рыцарских романов мессира Кретьена де Труа

Мессир Годфруа де Леви! Первый сеньор в нашем славном роду!..

Керак-ле-Шато

бойцами-кутилье

Восьмого молниеносного легиона

Шарлемань»

Статуты Памье

Аллоды

Арриведерчи, амиго мио! Арриведерчи! Форца, амиго мио!

Дефи!

лангобардские и готские кутюмы

Рено де Даммартена

бывший граф де Булонь

смерти от стрелы и гибели в море наследников Генриха Боклерка был причастен один из предков, – Герен понизил голос до шепота, – мессира маршала де Ла Фо

что бывает в случае кражи бумаг из секретного архива

кароччио

кузену Фридриху

Тем более что мы обговорили с вами условия почетной сдачи. Жаль, конечно, что Кадок разузнал об этом и отвлек вас, заманив на обманную охоту…

Сам король Филипп приказал лишить его всех званий, поместий и дарений, взыскав кругленькую сумму и засадив в подвал мрачной Пероннской башни, где ему составили компанию мессир де Даммартен и граф Ферран, живущие, правда, на этажах донжона, а не в подвале.

«combat a l′outrance

Adelantado

Гильома Песенника Аквитанского, Джауфре Рюделя, Бертрана де Борна и Арнаута Даниэля из Риберака

графа Пемброка

короля Анри Третьего

Роландом и графом Гильомом де Оранж