Эффективный Черчилль - Дмитрий Медведев

После описания общих теоретических вопросов, связанных с процессом делегирования, рассмотрим применение этих принципов на практике. В качестве примера выберем эпизод не из политической, а из литературной жизни Уинстона Черчилля. Успех таких крупных литературных проектов нашего героя, как четырехтомная биография «Мальборо», четырехтомная «История англоязычных народов» и шеститомная «Вторая мировая война», не в последнюю очередь связан именно с использованием принципов эффективного делегирования при организации работы.

Свои первые произведения — описание колониальных войн конца XIX века, путешествия по Африке в начале XX века и двухтомную биографию отца, лорда Рандольфа Черчилля, — Уинстон Черчилль писал сам. Он сам собирал и обрабатывал материалы, сам беседовал с очевидцами и анализировал документы, сам писал текст и сам делал правки. В Бленхеймском дворце и сегодня можно увидеть оригинал «Рандольфа Черчилля», написанный рукой великого британца.

После окончания Первой мировой войны Уинстон Черчилль решил написать многотомный труд «Мировой кризис», посвященный самому крупному военному конфликту того времени. Спустя годы известный экономист Джон Мейнард Кейнс назовет эту книгу «антивоенным трактатом, гораздо более эффективным, чем работа любого пацифиста»[470].

Создание «Мирового кризиса» было задачей исполинского масштаба. Черчиллю, активному члену правительства, нужно было проанализировать четыре напряженных года войны, разобрать тысячи документов, дать характеристику и оценку множеству событий и, наконец, самое главное — облечь все это в характерный черчиллевский стиль: «широкий, образный, напыщенный»[471], — которым восхищался даже такой мастер слова, как сэр Артур Конан Дойль.

Отныне Черчилль решил не писать, а диктовать текст секретарям. Сэкономленное таким образом время пошло на работу с материалом, проверку фактов и более детальную проработку концепции.

В конце 1920-х годов Черчилль погрузился в работу над новым литературно-историческим проектом — многотомной биографией своего далекого предка, генерал-капитана Джона Черчилля, вошедшего в мировую историю под именем первого герцога Мальборо. По словам самого Черчилля, в своей новой книге он хотел «рассказать известную историю [о Мальборо] с современной точки зрения», сделав это настолько искусно, чтобы «приковать внимание читателей»[472].

В работе над «Мальборо» Черчиллю пришлось не только раскрыть все свои литературные способности, но и выступить в роли компетентного историка. К тому же он собирался поспорить не с кем-нибудь, а с одним из классиков британской историографии Томасом Маколеем, не очень-то лестно отозвавшимся о победителе при Бленхейме в ходе Войны за испанское наследство[473]. Прекрасно отдавая отчет в ограниченности собственных возможностей, Черчилль решил делегировать сбор материала молодым и талантливым историкам. Корректуру и работу с текстом он поручил своим секретарям, полагаясь на их богатый опыт, который был приобретен во время работы над «Мировым кризисом».

Работа была организована следующим образом. Первый этап состоял из сбора материалов. Научные консультанты должны были изучить архивы и имеющуюся литературу, составить тематические выписки, а затем, тщательно перепроверив собранный материал, передать его для анализа Черчиллю.

Далее начинался следующий этап. В дневные часы Черчилль внимательно изучал представленные факты, задавая по ходу вопросы и уточняя многочисленные подробности. Словно губка, он впитывал в себя информацию, которая начинала выстраиваться в его голове в сюжетную линию.

Вечером, после интенсивной подготовительной работы, наступало время третьего, самого ответственного этапа. Отобедав, политик поднимался в свой кабинет и приступал к диктовке. Он ходил по комнате, дымил сигарой, поцеживал хорошо разбавленный виски[474] и, словно вулкан, извергал отточенные фразы. По воспоминаниям его секретаря, мисс Грейс Хэмблин, «Уинстон говорил очень медленно, обычно взвешивая каждое слово. Он бормотал слова себе под нос до тех пор, пока они не начинали ему нравиться, тогда он произносил их громко, с большим оживлением»[475].

Все это действо, длившееся, как правило, до двух-трех часов ночи, обычно проходило в присутствии одного из историков, сразу же вносившего необходимые поправки.

Делегируя историческую часть проекта своим помощникам, Черчилль полностью доверял им в академических вопросах. По словам одного из приглашенных историков, Джона Уэлдона, «Уинстон принимал замечания очень кротко и смиренно. Каждый из нас мог сказать то, что действительно думал. Частично это объяснялось тем, что Уинстон постоянно отдавал себе отчет в отсутствии академического образования. Он хотел, чтобы его помощники не стеснялись в критических замечаниях»[476].

Утром стенограмма расшифровывалась и преподносилась Черчиллю для редактуры. Лежа в постели, он просматривал текст и делал соответствующие исправления.

Одной из отличительных особенностей Черчилля-писателя было использование гранок при редактировании. Это весьма странная привычка стоила издателям немалых сумм, но, по признанию самого Черчилля, только увидев печатный текст, он способен был составить общее представление о том, в каком направлении двигаться дальше[477].