История одного кактуса. Роман для тех, кто боится любить - Евгения Владимировна Донова

– Ну, по крайней мере, я не называю себя психологом!

– Туше! – засмеялся Дима. – Я бы хотел сказать, что отпускаю тебя в свободное плавание с чистой душой, но это не так. Мне не хочется с тобой расставаться. Может, у тебя найдется еще парочка психологических проблем? Ночные кошмары, проблемы с отцом? – Я помотала головой. – Ну же, хоть что-нибудь?

– Нет.

– Вот черт!

– Я уже говорила, что ты ужасный психолог?

– Во время каждой нашей встречи.

Теперь пришла моя очередь хихикать.

– Я серьезно. Если этот кретин тебя обидит, дай знать, чтобы я надрал ему задницу.

– У вас двоих просто непреодолимая тяга друг друга побить!

– Я давно ждал возможности, а тут такой шикарный повод подвернулся! – весело сказал он и вдруг посерьезнел. – А сейчас иди домой и будь счастлива.

– Мне бы для начала поспать хоть немного, – сказала я, зевнув.

– Даже знать не хочу, чем ты занималась прошлой ночью, – скривился Дима.

Мы несколько секунд стояли молча, глядя друг другу в глаза.

– Пока, Джафар, – сказала я.

– Пока, принцесса.

Я развернулась и зашагала к выходу.

Домой я приехала около десяти. Вроде бы было еще не очень поздно, но глаза в буквальном смысле слипались. Андрей не писал с тех пор, как я сообщила ему, что сегодня мы не увидимся. Он прислал короткое сообщение с одним-единственным словом «хорошо» и больше не выходил на связь. Я могла бы начать волноваться, думать, что задела его, но внутри поселилась незнакомая мне доселе уверенность, что все будет хорошо.

Я скинула обувь, повесила пальто в шкаф и прошлась по квартире. На кухне идеальная чистота, носки из ванной исчезли, кровать аккуратно застелена. Иногда он все-таки застилает постель. Я улыбнулась.

На подоконнике одиноко стоял Энди. Я подошла к нему и с нежностью погладила мягкие иголочки. Первый подарок от моего любимого. Самый меткий, самый дорогой для меня. Это был не просто кактус – это был символ того, какой я была до встречи с Андреем. Маленькой, колючей и никому не нужной.

Мне вдруг очень захотелось рассказать об этом Андрею. Чтобы он знал, как изменил меня и мою жизнь, как наполнил ее смыслом. Мне захотелось рассказать ему обо всем этом сумасшедшем дне, обо всех разговорах, извинениях и примирениях. Сердце забилось чаще, сонливость прошла.

К черту! Сон для слабаков.

Я взяла Энди, пошла в прихожую, сунула ноги в первые попавшиеся туфли и быстро покинула квартиру.

Пока я ехала к Андрею, меня прямо-таки распирало от счастья. Как же здорово иметь человека, к которому можно вот так вот сорваться поздним вечером и знать, что тебе будут рады! Андрей наверняка уже спит. Я взяла с собой ключи от квартиры и планировала бесшумно проникнуть внутрь, залезть к нему в постель и разбудить каким-нибудь способом, доступным только тем, кто строго старше восемнадцати.

Каждая частичка моего тела горела любовью, я еще никогда не чувствовала себя такой живой. Любая песня на радио, будь она грустная или веселая, приобретала для меня новый смысл. Несмотря на темные, унылые оттенки московских улиц, мне казалось, что мир никогда еще не был таким ярким. С лица не сползала глупая улыбка.

Я продолжала улыбаться, пока парковала машину у подъезда Андрея, пока ждала лифт, крепко сжимая Энди в руках, когда пробиралась в полумраке лестничной площадки. Я аккуратно нажала на дверную ручку – замок оказался не заперт – и толкнула дверь. В квартире горел слабый свет от настольной лампы. Я услышала какие-то странные звуки и прошла несколько шагов, чтобы увидеть, что происходит в комнате.

На разложенном диване лежал Андрей. Он был голый, а из-под него выглядывало обнаженное женское тело. Они с девушкой двигались в бешеном ритме, длинные темные волосы разметались по подушке.

Открывшаяся мне картина показалась настолько абсурдной, что я в первый момент не поверила своим глазам и несколько раз моргнула, чтобы прогнать наваждение. Но тщетно.

Девушка подняла голову и уставилась на меня широко распахнутыми глазами.

Мили.

Следом за ней повернулся Андрей. На его лице стремительно сменялись эмоции. Удивление, шок, неприкрытый ужас.

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле, а потому стояла как истукан прямо в пальто, сжимая горшок с кактусом в руках.

Андрей сел на кровати, обматывая бедра белой простыней, отчего Мили пришлось прикрыть наготу подушкой.

– Алена, – осторожно сказал он, – что ты тут делаешь?

Я открыла рот и тут же закрыла. Вся эта картина, эта сцена… Это было убийственно смешно. Как в идиотском пошлом анекдоте. Возвращается жена из командировки…

Я расхохоталась. Понимала, что выгляжу полной дурой, но мне было уже все равно. От истеричного смеха у меня даже заслезились глаза, и я прикрыла лицо пальцами, пытаясь справиться с собой.

– О… Простите, пожалуйста, что я без звонка! – в перерывах между приступами хохота ответила я. – Давайте я выйду в коридор и позвоню в дверь, чтобы вы успели одеться?

– Алена… – Андрей встал и, придерживая простыню рукой, стал медленно двигаться ко мне, в успокаивающем жесте выставив ладонь вперед, как будто я была умалишенной. – Я сейчас тебе все объясню.

– Да ну! – Я все еще посмеивалась. – И что же ты скажешь? Что шел по квартире, споткнулся и упал на Мили? – Меня разобрало от нового приступа смеха.

– Нет, все не так! – воскликнул он, и я четко услышала в его голосе отчаяние и вину. Смешливость как рукой сняло.

– А как, Андрей? – завопила я. – Может, я чего-то не поняла?! Ты столько времени меня окучивал… Целовал, ревновал, разводил серьезные разговоры… Ты всю прошлую ночь провел у меня! Сколько мы с тобой раз трахались? Пять? Шесть? – Мой голос сорвался на поросячий визг, но остановиться я была уже не в силах. – Ты говорил, что любишь меня! Что я могу тебе доверять! Что мы можем строить планы на будущее! Ты, мать твою, сегодня утром проснулся в моей постели! И сегодня же я застаю тебя с другой бабой? Серьезно?! Что же ты