Продавец острых ощущений - Алексей Макеев

— Причем, Игорь, мне нужна вся подноготная их жизни, — уточнил Лев. — Где учились, где работают, в каких ресторанах обедают, с какими банками сотрудничают, когда в последний раз в кино ходили. Мне нужно знать все!

— Лев Иванович, это же не один день работы! — взмолился капитан.

— Один, Игорь. Один-единственный. Если нужно, бери в помощь сотрудников твоего отдела, а с твоим начальством я этот вопрос улажу, — отрезал Лев. — Не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся!

Утро следующего дня выдалось на удивление теплым, словно уходящая осень решила в последний раз побаловать москвичей. Даже воронье, казалось, каркало не так отвратительно, как это было день назад. Солнце светило почти по-летнему, а ветерок казался почти нежным.

Гуров ехал на работу, почему-то вспоминая вчерашний разговор с Марией, когда они едва не поссорились из-за ерунды. Строева вычитала в интернете, что в Сбербанке вновь украли клиентскую базу, и теперь личные данные клиентов финансового учреждения продают направо и налево, делая огромное количество людей уязвимыми для мошенников. Мария поинтересовалась, почему полицейские не спешат ловить негодяев, из-за которых потом страдают невинные. В основном пенсионеры и малообразованные люди, которых аферисты легко заманивают в свои сети.

Гуров попробовал возразить жене, пытаясь объяснить, что поймать тех, с чьей помощью персональные данные оказываются в руках мошенников, как и самих мошенников, не так-то просто. И зачастую люди сами виноваты, что попадаются на их однотипные уловки, несмотря на то, что информацией об этих трюках аферистов наводнили все — газеты, интернет, телевидение. Но Мария не слушала его доводов.

— Лева, это все гнилые отмазки! — резко осадила она мужа, переходя на сленг. — Просто ты пытаешься защитить всю систему, хотя сам понимаешь, что она прогнила от корней до самой верхушки.

— Маша, какая муха тебя сегодня укусила? — удивленно посмотрел на нее Гуров. — Ты же знаешь, что мне безразлична политика, и я просто стараюсь хорошо делать свою работу. Как и тысячи других полицейских. А совершенной государственной системы попросту не бывает. То, что устраивает одного, другому придется абсолютно не по вкусу.

— Прости! — внезапно прервала спор Строева, прижавшись к мужу. — Просто сегодня в театре вышел неприятный инцидент. Нашему Щеглову должны были дать «заслуженного артиста», но кто-то в министерстве решил с этим повременить. Вот дискуссия и развернулась на эту тему: «зажали» его чиновники или еще рановато звание давать. Чуть вся труппа не подралась друг с другом.

— Не мой курятник, эти звания, но я тебя понял. Давай просто выкинем нашу дискуссию из головы и займемся чем-нибудь более приятным!.. — обнял он Марию.

Гуров и сам не понимал, почему сегодня все утро вспоминал об этом небольшом споре с женой. Может быть, потому, что такое между ними случалось крайне редко. Неприятного осадка на душе у него не было, но какое-то смутное беспокойство мучило. Словно что-то в этом разговоре осталось недосказанным, или он должен был из него сделать выводы, каких не сделал до сих пор.

Так и не поняв, что его гложет, Гуров доехал до Главка и поднялся к себе в кабинет. Раскрыв свои заметки, он принялся изучать фамилии фигурантов изученных дел, пытаясь решить, с кем из них нужно побеседовать еще раз. Лев не сомневался, что следователи тщательно опросили и потерпевших, и подозреваемых, но опыт беседы с Полиной говорил, что и они могли узнать далеко не все важные факты. Несколько минут подумав над списком, он сделал в нем кое-какие пометки, а затем уверенно взял телефон и набрал номер Симутенковой-младшей: фигуранты остальных дел немного подождут, а пока следовало выяснить, кто такой Леха Горб и имеет ли он какое-то отношение к ограблению квартиры отца Полины.

Девушка ответила на звонок не сразу. Гуров уже собрался отключить связь, когда Полина наконец взяла трубку. Голос у нее был сонный и недовольный, и в каждом его звуке сквозили нотки раздражительности.

— Господин полицейский, я понимаю, что у вас — работа. А мне чего спать не даете? — проворчала она в трубку. — Или вам вчера мало пацаны разболтали?

— Полина, нам нужно встретиться, — не обращая внимания на ее недовольство, произнес Лев.

— И кто это вам сказал, что нам вообще надо встречаться? — ехидно поинтересовалась Симутенкова.

— Леха Горб мне об этом сказал. Кстати, удивлялся, почему ты мне о нем ничего не говорила. Вот я и хочу тебя спросить, почему?

— В том же самом кафе, через два часа, — вместо ответа назначила встречу Полина. Причем голос ее прозвучал так, словно упоминание о пресловутом Лехе Горбе было для нее как ушат холодной воды.

До кафе на Воробьевых горах, где они с Полиной договорились встретиться, из Главка добираться нужно было меньше часа, поэтому Лев никуда не спешил. Он снова углубился в изучение своих заметок, но продолжить анализ ему не дал Крячко, ввалившийся в кабинет, словно за ним гналась стая привидений. Не снимая неизменную кожаную куртку, он плюхнулся в свое кресло и выпалил:

— Ну и заставил ты меня побегать!

— И тебе доброго утра, Стасик, — съязвил в ответ Гуров.

— Кому оно доброе, а для кого-то еще и вчерашний день не закончился, — фыркнул Крячко. — Это вашей светлости дозволительно, сидючи в кресле, бумаги перебирать, а таких волков, как я, ноги кормят!

— И чем же они тебя накормили?

— Информацией.

Преувеличивая все тяготы и лишения, которые достались на его долю, Крячко начал рассказывать, как провел вчерашний день, рыская по всей Москве и опрашивая всех, кто побывал в день ограбления в подъезде Симутенковых. Несколько минут Гуров слушал его не перебивая, а затем потребовал перейти к сути. А суть оказалась проста: никто из опрошенных подозрений не вызвал.

— Единственное, что мне удалось узнать нового, касается именинника, который праздновал свой день рождения в тот же день этажом выше, — чуть усмехнувшись, сообщил Стас. — Оказывается, артистов к нему на именины не заказывал ни он сам, ни кто-либо из приглашенных. Прислала их фирма «Рокот», чьим деловым партнером давно является виновник торжества. Я связался с этой конторой и узнал кое-что интересное. Идея устроить театрализованное представление принадлежит не им самим. За пару дней до празднования дня рождения с руководством «Рокота» связалось рекламное агентство «Бриз». Идея послать актеров принадлежала именно им.

— Пока не улавливаю связи с ограблением, — перебил его Лев.

— Я тоже, — кивнул Станислав. — Но вот что странное: это рекламное агентство сотрудничает с «Рокотом», но не с именинником, и все-таки предложило послать к нему актеров за свой счет. Аргументировали они это так: артистов для поздравления они пошлют для того, чтобы заслужить расположение будущего клиента, а «Рокот» предоставляет какую-нибудь безделушку для подарка и извещает виновника торжества, что именно оно прислало «живое» поздравление к нему.