Ласковый обманщик - Джуд Деверо

Схватив руку Саманты, он крепко сжал ее пальцы.

— Я ничего не сказал вовсе не потому, что считаю тебя глупой, а просто…

— Знаю, знаю, — улыбнулась она, тоже сжимая его ладонь. — Просто ты не хочешь, чтобы что-то случилось со мной. Ты считаешь, что мне опасно навещать ее.

— Верно.

Она тяжело вздохнула.

— Майк, ты такой счастливый, у тебя так много близких, а у меня — нет. Остались лишь Макси да я. И она там, в этом ужасном приюте, в полном одиночестве и днем, и ночью… а я здесь… А ведь ей осталось не так уж много…

Она начала дрожать; Майк обнял ее.

— Т-с-с… дорогая. Все в порядке. Если хочешь, мы навестим ее…

— Ты можешь не ехать со мной, — как обычно, Саманта тут же успокоилась в его объятиях.

— Щ-щас! Так я тебя и отпустил одну, — заявил он, поглаживая ее по голове. — Ты наверняка застрянешь в какой-нибудь крутящейся двери.

Саманта, улыбаясь, смотрела на него.

— Я надеялась, что ты пойдешь со мной. — Она высвободилась из его объятий. — А теперь, — ее голос стал деловитым, — как же все-таки смешивать этот коктейль?!

— Саманта, ты не можешь принести ей выпивку. Я не собираюсь говорить очевидные вещи, но она же очень больной человек. Не думаю, чтобы доктора позволили ей…

Она прикоснулась пальцами к его губам.

— Мой дед Кэл говорил: «Если ты помираешь, что тебе может навредить?» Он бросил курить еще в пятидесятых годах, но, когда врач сообщил, что ему осталось немного, он приобрел большую коробку дорогих сигар и выкуривал по одной в день, пока не скончался. Отец положил невыкуренные сигары ему в гроб.

Майк лишь недоуменно глядел на нее. Она пережила то, что он не мог себе даже представить. Она выросла среди «помирающих» людей, а ее отец долгие годы требовал, чтобы в доме не было солнечного света.

Он молча достал с полки над ее головой желтую книгу — сборник рецептов коктейлей.

— Ну-ка, посмотрим… Ага. В этот коктейль входят ликер «Куантро», лимонный сок и коньяк. Думаю, мы справимся.

— Майк, я тебя просто люблю! — засмеялась она и тут же смутилась от сказанного.

Майк, не отрывая взгляда от книги, произнес:

— Я очень на это надеюсь.

Прозвучало это так, будто сказанное ею не произвело на него ни малейшего впечатления, однако шея явно покраснела.

Саманта засуетилась, доставая из холодильника лимоны, и быстро заговорила, чтобы скрыть свою неловкость:

— Надеюсь, у нас не возникнет проблем с приютом и нам разрешат побыть с ней. Майк, ты знаешь, что я хочу сделать? Привезти ей фотографии. Наверху у меня большая коробка с альбомами и просто фотографии — моего отца, мамы, деда Кэла и мои. Большинство из них сделаны уже без нее. Боже, но ведь не могу же я собственную бабку называть Макси! Как, по-твоему, я должна к ней обращаться?

— Эбби, — серьезно ответил Майк. — Во всяком случае, до того как она сама даст тебе понять, что ты ее внучка, тебе не следует говорить, что тебе все известно. Бедная женщина, наверное, считает, что если станет скрывать от тебя, кто она есть на самом деле, ты будешь в большей безопасности.

Майк остановился, пораженный собственной мыслью.

— Послушай, Сэм! Главная твоя цель или, вернее сказать, цель, поставленная твоим отцом, — выяснить, что случилось с твоей бабушкой, так? Ты выяснила: она находится в доме для престарелых, подключенная ко всяким аппаратам. Если тебе это известно, то зачем мы сегодня утром побывали у Джубели? Зачем ты задавала вопросы о Макси, на которые у тебя уже есть ответы?

— Я знаю, где она, но не знаю, почему она там оказалась.

— Ну, Саманта… — застонал Майк.

Она отлично знала, что Майк не хочет, чтобы она впредь продолжала расследование. Но чем больше Саманте становилось известно о Доке и Макси, о Майкле Рэнсоме и Джубели, обо всем прочем, тем сильнее было ее стремление докопаться до истины. Был момент, когда она просто возненавидела свою бабушку за то, что та бросила семью… ушла, даже не оглянувшись напоследок. Но теперь она узнала ее, она видела слезы в ее глазах, когда заговорили о Кэле, это убедило Саманту, что Макси его очень любила. Более того, Макси любила свою внучку. Это стало очевидно, когда Майк рассказывал о покушении на нее.

— Интересно, что из еды любит моя бабушка, — задумчиво проговорила Саманта. — Как бы мне хотелось привезти ей… шоколадный пирог или что-нибудь такое, что она любит, но что врачи ей наверняка запрещают.

Майк обнял Саманту за плечи и заглянул ей в глаза.

— Есть ли такие доводы и слова, которые убедили бы тебя прекратить это расследование?! Может, ты изменишь свое решение, если я опять повторю, что тот, кто пытался убить тебя, кто бы он ни был, все еще следит за тобой, и ты его выведешь прямо на Макси? Мне кажется, что она не такая крепкая, как ты, и не сможет пережить, если на нее будет совершено нападение.

Саманта уже думала об этом и взвесила все за и против.

— Как ты думаешь, сколько ей осталось жить?

Майк не собирался ее обманывать.

— Когда я нашел ее, врачи сказали, что ей от силы осталось три месяца…

Саманта тяжело вздохнула.

— Если бы ты оказался на ее месте и многие годы пребывал в одиночестве, и вдруг появился шанс провести вместе с человеком, которого любишь, пару недель, ты бы пошел на риск?

Майк хотел было сказать, что вовсе не обязательно, чтобы, покинув дом в Луисвилле двадцать семь лет назад, Макси все это время жила в одиночестве. Однако решил промолчать. Вспомнив отвратительное заведение, где Макси сейчас находилась, он подумал: а может, она и вправду была все это время одна. Ведь если она сбежала из-за страха быть обнаруженной, ей просто не было резона начинать на новом месте шумную жизнь и привлекать к себе внимание. Он поспешил сменить тему разговора.

— Слушай, а среди этих семейных фотографий случайно нет такой, где бы ты была изображена в голом виде?

Саманта, смеясь, отпихнула его от себя.

— Только та, где я снята на запачканной подстилочке, когда мне было восемь месяцев.

— А как насчет восемнадцатилетней? Молодая, в самом соку…

— Что это значит? Что я теперь, старуха, что ли?

Майк пожал плечами.

— Тело молодое, разум старый. Эй, как ты думаешь, Макси любит икру? Мы можем заехать в русскую чайную и взять блинов.

Саманта все еще раздумывала над его высказыванием насчет «молодого тела и…»

— Мне кажется, она обожает икру… ну, в любом случае звучит это красиво. Надеюсь, что приют нам не окажет особого сопротивления.

Внезапно Майку пришла, как ему показалось, прекрасная идея; лицо его засияло.

— Насчет приюта положись на меня. Я устрою так, чтобы ей позволили есть все, что душе угодно, и чтобы с этого момента за ней отлично присматривали.