Моя Оборона! Лихие 90-е - Артём Март

— Что ж, ладно, — согласился я. — Спасибо за помощь, мужики.

Правда, нам пришлось отложить дело с машиной до вечера, потому что на следующее утро мне на домашний, который был в этой квартире, позвонил Шнепперсон. Он сказал, что закончил документы.

— Шнепперсон таки ждет вас на согласование, придете? — Сказал он. — Желательно во второй половине дня. Кстати, кто сегодня из твоих у меня будет?

— Ефим, — сказал я, быстро прикинув в уме по дням.

— Ага. Ну тогда пригласте, пожалуйста, остальных. И если вопросов не будет, приступим к самому сложному — лицензированию.

Вопросов у нас не было, но были новые задачи. Предстояло найти, где нам пройти обучение, чтобы получить сертификаты. Следом — сдать документы на регистрацию юрлица и охранные лицензии для предприятия и для нас — его участников.

— Ну. Единственное охранное агентство, которое Шнепперсон знает, располагается в Краснодаре, — задумался юрист. — А не! Есть еще в Лабинске вроде. Но ни с теми, ни с другими у меня, к сожалению, нету связи. Тут уж извините. Вам придется выкрутиться с этим самим.

Все, сидя в кабинете юриста, задумались. Обучение можно было пройти в какой-нибудь специализированной школе или просто в чужом ЧОПе. Благо в эти времена все делалось легко: сто пятьдесят долларов, и ты уже дипломированный охранник. В прошлый раз сертификаты нам просто привез Шелестов, и по этому поводу мы не парились. А вот теперь запариться придется.

— Надо позвонить Сидору, — пробубнил Степаныч. — У него, вроде, свояк работает в какой-то охране, в Ростове. Может, подскажет чего.

— Хорошо. Есть еще у кого знакомые в охранках? — Спросил я.

Остальные отрицательно покачали головами.

— Ладно. Ближе всего у нас Лабинск, — задумался я. — Попробую что-нибудь выяснить про Лабинское агентство, может, получится связаться с ними.

— Да и, кстати, — Шнепперсон подался вперед в своем кресле. — Помните, я говорил вам о начальнике разрешительной системы?

— Ну?

— Денис Евгеньевич хотел бы видеть вас в пятницу, в четыре часа дня.

— Хорошо, — пожал я плечами. — Куда мне подойти?

— Сейчас его отдел временно сидит в здании юстиции. Но не беспокойтесь. Шнепперсон напишет вам адрес.

— Ты разговаривал с ним? — Спросил Женя.

— Угу-у, — наигранно кивнул юрист.

— И чего он от нас хочет?

— Узнать, не братки ли мы, — сказал я. — Я так понял, никто еще не регистрировал охранное агентство в нашем городе. Местные только начинают понимать, что так тоже можно работать. Например, братки с Черемушек. Остальные: Мясуховские, Кирпичный, Старостаничники, слабо себе представляют, что это за зверь такой — охранный бизнес. А товарищ полковник хочет прочухать, кто из братков первым додумался зарегистрировать фирму. И из братков ли вообще.

— Угу, — Степаныч кивнул. — Видать, хитрый сукин сын этот Сидоренко. Хочет сразу оценить все риски, понять, что мы вообще такое и, возможно, наладить дружбу. Ну или вражду. Тут смотря что он решит для себя более выгодным.

— Денис Евгеньевич, хоть и работает в министерстве внутренних дел, он таки настоящий деловой человек, — подтвердил Шнепперсон. — Не смотри, что советской закалки.

— Деловые люди настораживают меня больше всего, Шнепперсон, — ответил я.

Вечером того же дня, когда стало потемнее, мы с Жекой повели пятерку к его гаражу. Кооператив располагался в добром полукилометре от пятиэтажки, в которой жил Корзун.

Старые железные гаражи приземистыми домиками стояли тут в несколько длинных линий. Давно не крашенные, они покрылись ржавчиной. Голые ветви тополей тянулись к холодному ночному небу над гаражными крышами.

— Ну? И какой твой? — Спросил я Женю, кося голову так, чтобы видеть сквозь простреленное лобовое.

— Ща-ща. Найдем. Вот сука. Хоть бы один фонарь горел.

— Тут хоть кто-нибудь машину ставит? — Спросил я.

— Не знаю. Говорю ж, уже два года сюда не ходил. Машины у меня нету, и че тут делать? Мож кто, и ставит.

— Да что-то непохоже.

— А! Вон! Вон он мой! С синими воротами!

Мы завернули вправо и покатили по широкой бетонной площадке, что пролегла между гаражами. Подъехали к дальнему гаражу-домику.

Выполненные из металла, все местные гаражи были разноцветными. Возможно, когда-то, когда их только построили, выглядело это очень красочно, даже как-то по игрушечному. Но сегодня краска потускнела, и кооператив представлял из себя печальное зрелище.

Таким же печальным зрелищем был и Женин гараж: покрытого пятнами ржавчины, его с трудом можно было назвать окрашенным в синий цвет. Только большое грязно-синее пятно на воротах выдавало его былую яркую окраску.

Мы подогнали машину носом, чтобы фары осветили гараж и достали до его содержимого, когда ворота откроются. Двигатель глушить я не стал, а просто вышел из салона. Женя двинулся следом.

— А че там у тебя? — Спросил я. — Ну, в гараже. Много барахла?

— Да порядком. Там лежат: запчасти от батиной машины, которые не смог продать после аварии, мебель древняя, папкины инструменты, вроде даже хлам, что он из школы тащил. Ну… — Женя вздохнул. — И вещи батины: книги его, шмотки, пластинки. Бобины с музыкой. Когда папка разбился, маманя все выкинула сюда. Говорила, что не может на все это смотреть, потому как больно ей вспоминать отца.

— И куда все это денем?

— Что-то заберу, что-то выкину, — твердо сказал Женя. — Мы, короче, выносим все сюда и складываем под стенкой. А там уже завтра разберем. Чтоб по светлому. Поможешь?

— Конечно.

Мы приблизились к воротам, и Женя пощупал массивный навесной замок, хмыкнул.

— Чего ты? — Спросил я.

— Да ниче. Щас, погоди.

Он порылся в карманах ватника, достал маленький ключик, приладил к замку.

— Зараза, не вижу. Тень падает, — пожаловался он. — Вить, подсвети, а?

Я достал из кармана Женин электронный фонарик, колпачок которого уже давно потерялся, и вилка в задней части бесстыдно торчала наружу. Стал светить Жене на замок.

— Вот сучье дело… — Буркнул Женя.

— Чего такое?

— Да пальцев не хватает со всем управится. А те, что остались — сгибаются плохо.

— Дай я.

— Не-не, щас.

Женя исхитрился и все же вставил ключ в окошко замка, которое явно было ему не по форме, точнее — шире, чем надо.

— Странно. Ключ не подходит.

— Эт как? — Удивился я.

— Да черт