Подозреваемый - Дин Кунц

Он поднимает фонарь, чтобы осмотреть повязку, и она видит слабый свет, который проникает сквозь марлю и шелк. Вероятно, удовлетворенный проделанной работой, он опускает фонарь.

– Когда мы приедем на место обмена, шарф и салфетки я сниму, – обещает он. – Они необходимы только в дороге.

Поскольку не он бил ее и дергал за волосы, чтобы заставить кричать, ее слова звучат убедительно, когда она говорит:

– Ты никогда не обращался со мной жестоко.

В молчании он всматривается в нее. Она предполагает, что всматривается, потому что чувствует себя обнаженной, раздетой его взглядом.

Ветер по-прежнему ревет и завывает, не обещая ничего хорошего, и сердце у нее прыгает, словно заяц, бьющийся о стенки клетки.

Холли чувствует на губах его дыхание и усилием воли заставляет себя не отстраниться.

Выдохнув на нее четыре раза, он шепчет:

– Ночью в Гвадалупите небо такое далекое, что луна кажется совсем маленькой, а звезд, от горизонта до горизонта, больше, чем человеческих смертей со дня сотворения мира. Теперь мы должны идти.

Он берет Холли за руку повыше запястья. Она не дергается, хотя его прикосновение отвратительно, и он ведет ее через чердак к открытой двери.

За дверью ступеньки, по которым она поднималась днем раньше. Теперь он осторожно помогает ей спускаться. Со связанными руками она не может держаться за перила, поэтому всякий раз осторожно ставит ногу.

С чердака на второй этаж, на первый, потом в гараж, он руководит:

– Здесь площадка. Очень хорошо. Наклони голову. Теперь налево. Тут осторожнее. А там порожек.

В гараже она слышит, как он открывает дверцу автомобиля.

– Это тот самый микроавтобус, на котором тебя сюда привезли. – Он помогает ей залезть в кузов через заднюю дверцу. Ковер на полу такой же вонючий, каким она его и запомнила. – Ложись на бок.

Он уходит, захлопывает за собой дверцу. Поворот ключа в замке исключает даже мысль о том, что она сумеет выпрыгнуть из кузова по пути.

Водительская дверца открывается, он садится за руль.

– Это двухместный микроавтобус. Кабина не отделена от грузового отсека перегородкой, вот почему ты меня так хорошо слышишь. Ты хорошо меня слышишь?

– Да.

Он захлопывает дверцу.

– Я могу повернуться и увидеть тебя. Когда мы ехали сюда, рядом с тобой сидели люди, чтобы ты вела себя смирно. Сейчас я один. Поэтому, если где-то по пути нам придется остановиться на красный свет и ты начнешь кричать, чтобы тебя услышали, мне придется обойтись с тобой жестче, чем хотелось бы.

– Я не буду кричать.

– Хорошо. Но, пожалуйста, позволь мне объяснить. На пассажирском сиденье рядом со мной лежит пистолет с глушителем. Как только ты поднимешь крик, я возьму пистолет, обернусь и пристрелю тебя. Выкуп я все равно за тебя получу, мертвую или живую. Ты понимаешь?

– Да.

– Точно понимаешь?

– Да.

– Вот и хорошо. Я мог бы вставить тебе в рот кляп, но я этого не сделал. Мог бы засунуть в твой милый ротик резиновый мяч и залепить губы изолентой. Мог я это сделать?

– Да.

– Почему не сделал?

– Потому что знаешь, что можешь мне доверять, – отвечает она.

– Я надеюсь, что могу тебе доверять. И потому, что я человек надежды, который всю свою жизнь надеется и надеется, я не залепил тебе рот, Холли. Кляп, о котором я тебе говорил, очень эффективный, но приятного от него мало. Я не хочу, чтобы наши отношения омрачало что-то неприятное, в надежде, что мы отправимся в Гвадалупиту.

Она многому научилась за эти сутки, в том числе и обманывать.

Так что голос у нее не соблазнительный, а серьезный, в нем слышится уважение, она старается показать, что он зачаровал ее.

– Гвадалупиту, Робарте, Рио-Лючио, Пенаско, где твоя жизнь изменилась, и Чамисель, где она тоже изменилась, Эль-Валле, Вальсито, Лас-Трампас и Эспанолу, где твоя жизнь должна измениться вновь.

Какое-то время он молчит.

– Извини за доставленные неудобства, Холли. Все скоро закончится, а потом трансцендентность, если ты захочешь.

Архитектора оружейного магазина, видимо, вдохновляли бакалейные лавки из бесчисленных вестернов. Плоская крыша, оштукатуренные стены, крытая дорожка вдоль всего здания, широкое крыльцо, ожидающее, когда Джон Уэйн выйдет на него из магазина, в той же одежде, что и в «Искателях».

Митч казался себе отнюдь не Джоном Уэйном, а одним из второстепенных персонажей, которого должны убить минут через двадцать после начала фильма. Он сидел в «Хонде», на стоянке оружейного магазина, изучал пистолет, который привез из Ранчо-Санта-Фе.

На стали, если это была сталь, изготовители выгравировали слова, буквы, цифры. Некоторые ничего для него не значили. Другие, похоже, содержали важную информацию даже для того, кто не разбирался в оружии. Митч к таковым себя и относил.

Около мушки, на стволе выбили два слова: «Точная пристрелка». Ближе к предохранительной скобе спускового крючка – «ЧЕМПИОН» (эту надпись, похоже, нанесли лазером) и под ней – «К.45».

Митчу не хотелось передавать деньги, имея в своем распоряжении только семь патронов в обойме. Теперь он знал, что ему нужно купить патроны калибра 0,45 дюйма.

Семи патронов, возможно, и хватило бы. Перестрелки обычно затягивались только в фильмах. В реальной жизни кто-то стрелял первым, кто-то – в ответ, и четырех выстрелов вполне хватало для того, чтобы один из этих «кто-то» падал мертвым или раненым.

Покупка дополнительных патронов придавала уверенности чисто психологически. Но Митча это не волновало. Больше – не меньше. Кто знал, как там сложится, а запас карман не тянет.

На другой стороне ствола он нашел слово «СПРИНГФИЛД». Догадался, что это название фирмы-изготовителя.

А слово «ЧЕМПИОН» означало модель. То есть он держал в руках пистолет «ЧЕМПИОН» калибра 0,45 дюйма, изготовленный компанией «Спрингфилд».

В магазине ему не хотелось привлекать к себе внимание. Он надеялся держаться так, словно знал, за чем пришел и о чем говорит.

Достав обойму из рукоятки пистолета, он вытащил патрон. На гильзе нашел надпись «45АСР». Что означают эти буквы, не имел ни малейшего понятия.

Он вставил патрон в обойму, а обойму сунул в карман джинсов. Положил пистолет под водительское сиденье.

Из бардачка достал бумажник Джона Нокса. Совесть, конечно, возражала против использования денег мертвеца, но другого выхода не было. Его собственный бумажник забрали у него в библиотеке Джулиана Кэмпбелла. Он взял 585 долларов и вернул бумажник в бардачок.

Митч вышел из машины, запер автомобиль и прошел в оружейный магазин. Название «магазин» совершенно не соответствовало торговому заведению таких размеров. Ряды стендов и прилавков с самым разнообразным оружием терялись вдали.