Демон пробуждается - Роберт Энтони Сальваторе

Джилл не сводила взгляда с темных вод бесконечного Мирианика; огромные валы лениво катились по поверхности океана и разбивались о скалы далеко внизу. Этот ритм оставался неизменным, сколько бы времени ни проходило — минуты, часы, недели, месяцы, годы. Казалось, так было — и так будет — всегда. Если бы она смогла вернуться сюда через тысячу лет, волны, наверно, все так же мягко скользили бы к берегу и разбивались о камни.

Молодая женщина перевела взгляд на маленькую крепость под названием Пирет Талме, которую она теперь называла своим домом. Да, за тысячу лет здесь ничего не изменится — кроме, разве что, самого здания с единственной невысокой башней на нем. Его поглотят время и штормы, бушующие над заливом Подковы с выматывающим душу постоянством.

Девушка находилась здесь всего четыре месяца и за это время стала свидетельницей нескольких десятков таких штормов, включая три, разразившиеся на протяжении одной недели. В результате Джилл и сорок ее товарищей, входящих в элитный отряд, известный под названием Береговая Охрана, ходили все время вымокшими до нитки и оттого постоянно пребывали в дурном настроении.

Да, быть вымокшей до нитки и вечно пребывать в дурном настроении — очень точное описание всей ее жизни здесь, подумала Джилл.

Судьба предоставила ей шанс, дала еще одну возможность, которой были лишены большинство жителей королевства Хонсе-Бир, в особенности женщины. Джилл закрыла глаза и, вслушиваясь в монотонный шум моря, заскользила на волнах памяти назад, к другому берегу, ласковому и уютному, к городу Палмарису, где находился ее единственный дом. Как поживают Грейвис и Петтибва? И что с Греди? Интересно, разрушил ли скандал с Коннором Билдеборохом его планы войти в высшее общество?

Джилл засмеялась, надеясь, что дело обстоит именно так. Это стало бы единственным хорошим последствием разыгравшейся трагедии. Почти два года прошло со времени ее «брачной ночи», но боль не утихла до сих пор.

Она посмотрела вверх и заметила, что звезды почти не видны; их затянули тучи. Чуть позже начался легкий дождь. Удивительно, как быстро и резко на Пирет Талме меняется погода, — только что было ясно, а через несколько минут уже хлещет ливень.

Такие же резкие повороты делала и ее жизнь — сначала в далекой деревне, на которую напали гоблины, потом в Палмарисе. Она очень смутно помнила первую трагедию, но несомненным оставалось одно: в обоих случаях ее жизнь поначалу складывалась хорошо, а потом — раз, кто-то щелкал пальцами! — и в мгновение ока все рушилось.

Казалось бы, чего еще могла желать молодая женщина, выходя замуж в славном городе Палмарисе? Она венчалась в церкви Святой Матери Божьей, как считалось, самой прекрасной и величественной на Короне. Обряд осуществлял аббат Добринион Калислас, по рангу третий человек в церкви Абеля! У какой невесты не закружится голова от всего этого?

А потом та ночь в особняке барона Билдебороха!

Дрожь пробежала по спине Джилл при этом воспоминании — огромная спальня… и, главное, то, как внезапно и разительно изменился Коннор; сначала его красивое лицо превратилось в физиономию первобытного дикаря, а потом… Потом на щеке появился багровый ожог. На следующее утро он и Джилл снова предстали перед аббатом Добринионом, и их брак был мгновенно расторгнут. Только тут выражение лица Коннора чуточку смягчилось.

Вот так — Добринион щелкнул пальцами, и свадьба была признана недействительной.

Оставался, правда, еще вопрос о совершенном Джилл преступлении. Она напала не на кого-нибудь — на человека благородного происхождения, и теперь его внешность на всю жизнь могла оказаться испорчена шрамом; для Палмариса это был отнюдь не пустяк. Коннор имел полное право потребовать ее казни. Или, скажем аббат Добринион мог обязать ее пожизненно служить Коннору; фактически стать его рабыней.

Однако и Коннор, и Добринион проявили милосердие.

— Я слышал о том случае, когда ты одна отбилась от трех негодяев на крыше своей гостиницы, — с теплой улыбкой сказал старый священник. — Женщине с твоими умениями не стоит тратить жизнь, прислуживая за столом. Есть место, где ты сможешь в полной мере проявить себя, место, где столь неукротимый нрав даже поощряется. Я имею в виду королевскую армию.

Этот момент навсегда запечатлелся в памяти Джилл: слушая голос аббата, в котором явственно звучало сочувствие, она оглянулась через плечо на Петтибву и Грейвиса. На их лицах не было ни намека на возмущение ее неразумными действиями — только глубокая печаль. Услышав решение Добриниона, Петтибва едва не упала в обморок при мысли, что ее девочку заберут у них.

Следующая ночь оказалась последней, которую она провела под кровом своих приемных родителей.

Уже очень скоро после того, как Палмарис остался позади, Джилл оценила мудрость решения аббата. В армии у нее, в особенности поначалу, все пошло очень даже неплохо. На первых порах она служила фуражиром, но ее достоинства быстро оценили и определили в элитный кавалерийский отряд. Собственно, сражаться по-настоящему было не с кем: Хонсе-Бир уже очень давно ни с кем не воевал. Но во время еженедельных тренировочных боев память Джилл выпускала на волю такое множество врагов, что она сражалась с яростью, приводившей в изумление и противников, и начальство. Противников она выводила из строя одного за другим, причем для некоторых это сопровождалось серьезными травмами, и очень скоро в подразделении не осталось ни одного солдата, который хотел бы сразиться с ней. Дурная слава способствовала тому, что у нее и впрямь появилось немало врагов, и Джилл перевели в другую крепость, а потом в следующую и так далее. По ходу дела ей приходилось выполнять самые разные функции, от охраны какого-нибудь замка до кавалерийского патрулирования.

В общем и целом это был скучный год; охранники в замке присутствовали в основном для представительности, а самый «ужасный» эпизод, случившийся за четыре месяца службы Джилл в кавалерийском патруле, состоял в драке между двумя братьями-крестьянами, один из которых откусил другому ухо. Поэтому Джилл несказанно обрадовалась, когда получила назначение во второе из двух самых элитных подразделений — первым считалась Бригада Непобедимых, личная охрана короля, — известное под названием Береговая Охрана. Когда-то, столетия назад, служившие в ней легендарные воины отразили вторжение злобных, яростных поври и завоевали для своего короля регион, известный под названием Неспокойного побережья.

Однако, прибыв в маленькую крепость Пирет Талме, возвышающуюся над заливом Подковы и бескрайним Мириаником, Джилл была разочарована. Это оказался всего лишь один из нескольких сторожевых постов, разбросанных вдоль береговой линии Хонсе-Бира. Все они находились вдали от больших поселений, и их стратегическое назначение сводилось к тому, чтобы следить за океаном на случай возможного вторжения. Пирет Талме охранял южные проливы залива Короны, Пирет Данкард располагался на пяти маленьких островах в центре залива, а Пирет Вангард располагался на северных подступах к нему.