Черный граф - Серж Арденн

От неожиданности, брови изумленного де Сигиньяка поползли вверх, а де База хмыкнул, добродушно улыбнувшись.

– И вот, как я уже имел честь упомянуть, после нашего с графиней бегства из Труамбер, по приезду в Париж, в Сен-Жерменсий фобур, сколь я не упрашивал мадам де Бризе, отвезти меня в квартиру на улице Шкатулки, которую снимаю у метра Попело, она решила распорядиться по своему. В тот миг, когда под проливным дождем, наша карета остановилась у дома цирюльника Попело, я в очередной раз лишился чувств, что и позволило графине поступить по собственному усмотрению. Таким образом, экипаж двинулся с места, вследствие чего, вашего покорного слугу, пребывавшего в тот момент в предсмертной агонии, доставили в особняк де Бризе, что на улице Сент-Катарин.

– Постойте, Луи! Я сгораю от нетерпения! Кого, в таком случае, потрудитесь объяснить, нашли с простреленной головой, и изуродованным до неузнаваемости лицом в вашей квартире на улице Шкатулки?!

Хитро улыбнувшись, шевалье промолвил:

– Терпение друг мой де База, я непременно всё проясню.

Он подмигнул Гийому, после чего продолжил:

– Этой же ночью, наш общий любимец, избранник внезапных бед, и собиратель сомнительных знакомств, любезный Гаспар, что с недавнего времени водил дружбу с двумя парижскими громилами, которые и втянули его в сие омерзительно дельце, учинил нападение на дом господина Буаробера!

Камилла вскрикнула.

– Не беспокойтесь мадемуазель, наш «веселый аббат» не успел даже испугаться.

– Он жив?!

– Более чем обычно. По крайней мере, являлся таковым на момент, когда, в недавнем времени, я покинул Париж.

Де Ро добавил к сказанному изящный поклон, который окончательно успокоил девушку.

– Итак, нападение на обиталище приора оказалось неудачным для грабителей. Вследствие чего один из них был застрелен, а другого, раненного, Гаспар решил доставить в мою квартиру, на улицу Шкатулки, полагая, что я, в ту ночь, не должен находиться в своем обиталище, так как откомандирован в одну из крепостей королевства, по приказу Его Преосвященства.

– Экий стервец! Ну, ничего, попадись он мне…

– Да будет вам, виконт. Вам очень скоро, представится возможность изменить свое мнение, в отношении Гаспара, и, на мой взгляд, это будет более чем справедливо. Но не станем отвлекаться. И вот, Гаспар, притащил раненного дружка на улицу Шкатулки, поднялся наверх и, перевязав, едва живого разбойника, уложил в мою постель. В эту же ночь, через некоторое время, после того как Гаспар отправился домой, то есть на вашу виконт квартиру, что на Пти-Огюстен, в окно моей коморки, пробрались вооруженные разбойники из банды некоего горбуна Кокоша, которые, несомненно, имели горячее желание расправиться со мной. Но, этой ночью, судьба уже однажды испытала меня, решив очевидно, что этого достаточно, подставив под пули головорезов Кокоша, господина Тибо, так кажется имя несчастного погибшего в моей постели и погребенного на кладбище аббатства Сен-Жермен, под крестом с моим именем, где он сейчас и покоится.

– Бог мой, неужели, месье де Ро, всё это произошло с вами?

Сочувственно прищурив глаза, качая головой, прошептала девушка. Иронично улыбнувшись, Луи ответил ей поклоном.

– Но это ещё не все, господа. После случившегося, наш Гаспар, испытал сильнейшее потрясение, едва не стоившее ему жизни…

Иронично искривив рот, де Сигиньяк ухмыльнулся, покачав головой.

– Не следует иронизировать Жиль, будьте милосердны. И вот, пребывая в глубоком отчаянии, изможденный, с истерзанной душой, Гаспар, в одном из притонов Сен-Жерменской ярмарки, встречает пятерых громил, во главе с горбатым карликом, с которыми его знакомит трактирщица, некая мамаша Совар. У одного из бандитов, он узнает кинжал, принадлежавший Тибо, что наталкивает Гаспара на некоторые мысли, увлекающие к прозрению. К слову, кинжал, судя с описаний нашего друга, действительно примечательный. И вот, наш Гаспар впал в раздумья…

– Но погодите, Луи, отчего же он, стервец, не явился со всем этим ко мне?! Дьявол бы разорвал на куски этого бездельника!

– Не горячитесь Жиль, поймите, он пребывал в крайнем замешательстве, был напуган и подавлен. Да и сообразил то он, как быть, не сразу. Разгадка пришла к нему, лишь тогда, когда совершенно случайно, на улице, невдалеке от ярмарки, он увидел моего жеребца – Фринца, которого сразу узнал, что и позволило Гаспару предположить о том, что я вполне мог бы остаться в живых. Мой ретивый рысак понес седока, которым оказался слуга мадам де Бризе, что и послужило причиной знакомства пострадавшего с Гаспаром. Выяснив у конюха адрес его госпожи, наш хитрец направляется на Сент-Катарин, в надежде, что там могу оказаться я, и дежурил у ворот отеля до тех пор, пока не встречает месье де Варда, к которому и обращается за помощью. К слову, господа, месье де Вард единственный человек, разумеется, кроме графини, кто знал о том, что я жив. Он регулярно навещал меня, когда я залечивал раны, что давало мне возможность быть в курсе всего происходящего как в Пале-Кардиналь, так и в целом Париже. Мы с графом обсуждали все возможные варианты моей участи, принимая в счет сложившиеся обстоятельства. Мне стал известен тот факт, что кардинал заподозрил меня в предательстве, даже мертвого повергнув в опалу. И именно это, поспособствовало идее, оставить до поры в тайне, моё удивительное избавление.

Всё изменило появление Гаспара, принесшего, сам не подозревая того, недостающие звенья, цепи событий, которую мы складывали с графом долгими августовскими вечерами. Хотя не всё прояснилось окончательно. И самая большая загадка состоит в том, кто и с какой целью подбросил мне эти письма.

– Письма? Их было несколько?

– Именно, Гийом, их было два. Одно это то, о котором на аудиенции вам поведал Ришелье, и в котором говорилось о каких-то совершенно невероятных вещах, раскрывавших моё, якобы предательство. Наиболее удивительно, что на листе бумаги, на котором начертано послание, стоит знак Черного графа, четыре меча сомкнутых остриями, образующие крест. Для меня остается секретом, чем, моя скромная персона, могла вызвать столь великое внимание сего призрака, будоражащего весь Старый Свет? Второе письмо от графини де Бризе, которая прибывала в весьма затруднительно положении, и умоляла меня явиться в крепость Труамбер, чтобы спасти её жизнь.

– Но здесь, как раз, всё предельно ясно, в этом письме нет и намека на таинственность.

– Я бы с вами непременно согласился, любезный виконт, если бы мадам де Бризе, хоть что-нибудь знала бы об этом послании.

– То есть как? Вы хотите сказать, что графиня не писала вам?

– Именно, друг мой.

– Что ж, в таком случае, можно предположить, что, некто, вас выманил в Труамбер, в надежде, что люди де Попенкура, разделаются с вами.

– Возможно, Гийом. Но если неизвестный, жаждущий моей смерти, направляет меня на верную гибель, в замок Труамбер, зачем он этой же ночью посылает наемных убийц, в квартиру, где меня уже не может быть?