Игра ненависти и лжи - Л. Дж. Эндрюс

Барде Штроме. Прежде он не обращал внимания на нас обоих, но с тех пор, как мы покинули берег, Бард был понурым, сломленным и яростно преданным. В каждом серьезном разговоре, в который он вступал, явно сквозило его желание защищать то, что осталось от его семьи.

Он нес на себе удушающую вину за то, что оборвал жизнь Йенса. Я не знала, как его исцелить – он не позволял мне забрать воспоминание, – но так же, как навсегда изменился он, изменились и мы.

Я доверяла ему – впервые в жизни. Он был моим братом в той же мере, что и Хаген.

Бард Кейза не обнял, но они кратко пожали друг другу предплечья.

– Я всегда был к вам несправедлив, – признался Бард. – К вам с Малин, но я до последнего вздоха буду верен тебе за то, что спас нас, что спас мою семью.

– И я бы сделал это вновь, – сказал Кейз. – Дом Штромов когда-то тоже был всем, что у меня было.

После Барда его поприветствовали несколько Фалькинов. Лука обнял его и пробормотал на ухо что-то, от чего Кейз почти улыбнулся по-настоящему. Сразу после этого Дагни обхватила его своими тонкими руками, а потом обматерила за то, что убил меня.

Кейз рывком обернулся, побледнев, и посмотрел на меня с каким-то ужасом.

– Что?

Дагни поморщилась.

– Ой, я думала, ты не забудешь. Малин, должно быть, полностью это забрала.

– И неспроста, – пожурила я ее, затем, наклонив голову, взглянула на Кейза. – Это неважно.

Кейз взял меня за руку и притянул к себе. Темный жар в глубине его глаз заставил мой позвоночник мучительно содрогнуться. Я бы что угодно сделала, чтобы он продолжал вот так на меня смотреть.

– Что я с тобой сделал? – каждое слово шипением выходило сквозь его стиснутые зубы.

– Ты меня не узнавал, и очевидно, я не сгорела на погребальном костре. Я в порядке, – я положила руку ему на грудь. Гулкий ритм его быстрого сердца совпадал с моим. – Мы использовали иллюзии Луки.

Его глаза почернели, и я не была уверена, что это от злости. Кейз понизил голос, чтобы слышала только я.

– Ты меня в могилу сведешь, женщина. Как удобно – забрать воспоминание о том, как я тебя убиваю, но оставить другое.

Я облизнула губы.

– Не вполне понимаю, о чем ты.

– Понимаешь, – прошептал он. – И та ночь в башне скидгардов – это даже не половина того, что я для тебя запланировал, как только мы останемся одни.

Все боги.

Моя кожа горела, как растопка, занимающаяся пламенем. Я стрельнула глазами поверх плеча Кейза.

– Это были… долгие несколько дней. Нам нужно отдохнуть.

Солнце еще едва только начало прятаться за деревьями. И верно: нашлись те, кто засмеялся, их не провел мой внезапный интерес к спальне.

В улыбке Кейза было что-то порочное.

– Волнуешься?

Я обхватила пальцами верхнюю часть его пояса и потянула так сильно, что его бедра врезались в мои. Его глаза широко распахнулись от удивления, когда я поцеловала линию его челюсти и продвинулась к уху.

– Нет, – прошептала я. – Изголодалась.

Не отрывая глаз от моих, он сказал:

– Мал права. Нам всем нужно отдохнуть, пока можем.

– Боги, – выругался Хаген, качая головой.

Това и Дагни подмигнули, а Эш с Ханной начали возмущаться, упорствуя, что хотят остаться с Повелителем теней. Рауму и Вали пришлось пообещать несколько припрятанных Линксом засахаренных ягод, чтобы двое детей наконец ушли.

– Никлас занял мою комнату. Об этом он не соврал, – хрипло проговорил Кейз, когда мы остались одни.

– Мне все равно, – я прижалась поцелуем к его шее, прокладывая кончиком языка дорожку вниз по мышцам.

Он сделал резкий вдох и крепче сжал руки на моей талии.

– Пойдем со мной. Я знаю, куда мы можем направиться.

Я вложила свои пальцы в его и последовала за ним в гущу деревьев, прочь от руин Фельстада.

Он вновь был моим, и я намеревалась вложить ему в голову дюжину новых воспоминаний, которых он никогда не забудет.

Глава 25. Воровка памяти

Кейз увел меня на пол-лиги от руин. Лимерики были лесом, состоящим из хрустальных ручьев и прудов, поросших мхом деревьев и кустов. Место, в котором легко можно спрятать тайное убежище.

Держа мою руку в своей, Кейз помог мне перебраться через большой сырой валун. Струйка ледяной воды сбегала по его верхушке в узкий поток внизу. Кейз раздвинул стену белых цветущих лоз, свисающих с усеянного бутонами дерева. От этого движения по воздуху разлился аромат сладкого меда.

За лозами, приткнувшись между двумя возвышающимися над ней осинами, стояла хижина.

– Что это? – спросила я, принимая его руку, чтобы спрыгнуть с валуна.

– Когда мы нашли Фельстад, он был всего лишь кучкой старых стен. Пока мы работали, чтобы сделать его хоть немного пригодным для обитания, жили мы здесь.

– И здесь помещалась вся гильдия?

– В холодные ночи, – ответил он, отводя в сторону длинный, выцветший на солнце кожаный занавес, закрывающий вход.

Я пригнулась, проходя под притолокой, и вошла. Стены были сделаны из земли, глины и шкур, а форму им придавал добротно слаженный каркас из деревянных балок. В одном углу имелись яма для костра и стопки глиняных мисок и кувшинов. Земляной пол был покрыт мехами и ткаными ковриками, а вдоль всей стены тянулся набитый соломой тюфяк для сна. Достаточно большой, чтобы представить, как вся гильдия Кривов прижимается друг к дружке, чтобы не замерзнуть в морозные ночи.

Тюфяк накрывали потертые одеяла и старые меха, а около дальней стены было сложено несколько набитых перьями подушек. Внутри у меня что-то затрепетало и перевернулось, словно я начала стремительно падать, но на дне меня ожидало нечто чудесное.

Загораясь, зашипела спичка. Кейз зажег сальную свечу в жестяном фонаре. Он ни на миг не отводил от меня глаз, задувая огонек на спичке. Света было достаточно, чтобы залить его черты мягким сиянием. Я больше не могла терпеть; я постоянно хотела его касаться.

Кейз, должно быть, чувствовал то же самое, потому что лишь два шага спустя мы врезались друг в друга в центре хижины. Он запутался пальцами в моих волосах и наклонил мое лицо под таким углом, какой был ему нужен. Он развел мои губы, чтобы я ответила на его требовательный поцелуй. Его язык был теплым и жадным. Его вкус – подобен чистому дождю, забытое сокровище, за которое я буду держаться до последнего вздоха.

Торопливые пальцы Кейза распустили шнуровку на моем платье. Уверенно шагая, он заставил меня пятиться