Смерть дня - Кэти Райх

– Хочешь сказать, антропологи работают больше, чем социологи?

– Ни за что, – засмеялась я, усаживаясь в черное пластиковое кресло. – Ред, не поделишься своими знаниями? Не расскажешь о местных культах?

– В каком смысле?

Ред Скайлер ссутулился за столом. Хотя волосы его уже поседели, борода оставалась красно-коричневой, что объясняло происхождение имени[33]. Он сощурился и посмотрел на меня сквозь стекла очков в стальной оправе.

– Сборища фанатиков. Секты Судного дня. Сатанистские общества.

Ред улыбнулся и махнул мне, чтобы я продолжала.

– "Семья" Мэнсона. "Харе Кришна". "МУВ". "Народная церковь". "Синанон". Понимаешь? Культы.

– Ты используешь слишком широкий термин. То, что ты называешь культом, другие могут посчитать религией. Или семьей. Или политической партией.

Я вспомнила Дейзи Жанно. Она тоже возражала против термина, но тут сходство и заканчивалось. Тогда я сидела напротив крошечной женщины в огромном кабинете. Сейчас я смотрела на крупного мужчину в таком маленьком и перенасыщенном пространстве, что начинала страдать от клаустрофобии.

– Ладно. Что такое культ?

– Культы – это не просто компании полоумных верующих с чудаковатыми предводителями. По крайней мере мне так кажется. Это организации с набором общих черт.

– Хорошо.

Я откинулась на спинку кресла.

– Культ создается вокруг харизматичного человека, который что-то обещает. Он проповедует особое знание. Иногда доступ к древним тайнам, иногда к совсем новым открытиям, в которые посвящен только он или она, иногда к смеси того и другого. Предводитель делится информацией с последователями. Некоторые обещают утопию. Или наоборот. "Только присоединяйся, иди со мной. Я решаю. Все будет хорошо".

– Чем они отличаются от священников или раввинов?

– В культах харизматичный лидер постепенно становится объектом почитания, временами даже обожествления. И тогда он получает абсолютный контроль над жизнями последователей.

Он снял очки, протер стекла квадратным зеленым платком из кармана и снова надел их.

– Культы тоталитарны, авторитарны. Лидер обладает властью и делегирует полномочия очень немногим. Мораль лидера становится единственной приемлемой идеологией. Единственной приемлемой нормой поведения. И, как я сказал, поклоняются ему, а не высшим существам или абстрактным принципам.

Я подождала.

– Часто существует двойная этика. Членов группы принуждают быть честными и любить друг друга, но обманывать и ненавидеть посторонних. Традиционные религии устанавливают одни правила для всех.

– Как лидер добивается власти?

– Вот еще один важный вопрос. Перестройка мышления. Предводители культов используют различные психологические процессы для манипуляции людьми. Некоторые ведут себя достаточно мягко, другие эксплуатируют идеализм своих последователей.

Я снова подождала, пока он продолжит.

– Насколько я понимаю, есть два типа культов, каждый из которых построен на реформировании мышления. Коммерческие "программы прозрения", – он пальцами заключил выражение в кавычки, – используют очень мощные техники убеждения. Они удерживают членов, заставляя их платить за все новые курсы. Потом еще есть культы, набирающие пожизненных кандидатов. Они организовывают психологическое и социальное убеждение, чтобы кардинально изменить личностные ценности. В результате получают невероятную власть над жизнями своих членов. Они манипулируют, обманывают и бессовестно эксплуатируют веру последователей.

Я обдумала его слова.

– Как перестраивают мышление?

– Начинают с разрушения чувства собственного "я". Я уверен, вы обсуждали это на занятиях по антропологии. Отделяешь. Разбираешь. Собираешь заново.

– Я физический антрополог.

– Точно. Культы отрезают новобранцев от других влияний, потом заставляют их подвергнуть сомнению все, во что они верили. Убеждают пересмотреть мир и собственную жизнь. Создают для человека совершенно новую реальность и, следовательно, зависимость от организации и ее идеологии.

Я вернулась на курсы по культурной антропологии в старшие классы школы.

– Но речь идет не о ритуалах посвящения. Я знаю, в некоторых культах детей изолируют на какое-то время и подвергают тренировкам, но только для усиления идей, с которыми ребенок вырос. Речь идет о том, чтобы заставить людей отказаться от собственных ценностей, выбросить на свалку все убеждения. Как у них получается?

– Секта контролирует время и окружение новичка. Диета. Сон. Работа. Отдых. Деньги. Все. Она создает чувство зависимости, беспомощности вне группы. И в то же время насаждает новую мораль, систему мышления, которой придерживается группа. Мир в понятии лидера – настоящая закрытая система. Никакой обратной связи. Никакой критики. Никаких жалоб. Группа подавляет старые привычки и отношения, шаг за шагом заменяет их новыми.

– Почему люди не сопротивляются?

– Процесс идет настолько постепенно, что человек просто не замечает, что происходит. Тебя проводят через множество вроде бы не важных ступеней. Другие члены группы отращивают длинные волосы. И ты отращиваешь. Другие говорят тихо, и ты умеряешь тон голоса. Все покорно слушают лидера, не задают вопросов, и ты молчишь. Группа тебя одобряет и принимает. Новичок не сознает, что действует двойной план.

– Разве со временем они не понимают, что происходит?

– Обычно новичков убеждают порвать все связи с друзьями и семьей, забыть про прежнюю жизнь. Иногда их увозят в уединенные места. На ферму, в коммуну, в деревню. Изоляция, и физическая, и социальная, лишает их привычной системы поддержки и усиливает чувство личной беспомощности, потребность в одобрении группы. Она же уничтожает нормальные крепкие основы, с помощью которых мы оцениваем все, что нам говорят. Уверенность человека в своих суждениях и восприятии. Самостоятельные действия становятся невозможными.

Я подумала о Доме и его группе на Святой Елене.

– Я понимаю, как секта добивается контроля, если последователь живет под крышей лидера двадцать четыре часа в сутки, но если члены группы работают во внешнем мире?

– Легко. Им дают указание молиться или медитировать в любую свободную минуту. Во время обеда. Перерыва на кофе. Разум занят наставлениями культа. И вот они уже посвящают все время организации.

– Но где приманка? Что заставляет человека отвергнуть прошлое и присоединиться к секте?

Я не могла это осмыслить. Неужели Катрин и остальные всего лишь автоматы, чье каждое движение контролирует группа?

– Существует система поощрений и наказаний. Если член группы ведет себя, говорит и думает правильно, он или она удостаиваются любви лидера и его приближенных. И конечно, его или ее ожидает спасение. Прозрение. Путешествие в другой мир. Все, что обещает идеология.