Сияние - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
– Я не выдумываю, мам. Честное слово.
– Знаю, – с улыбкой откликнулась она. – Это Тони теберассказал.
– Нет, – сказал он. – Просто я знаю. Доктор не поверил вТони, да?
– Забудь про доктора, – сказала Венди. – Я верю в Тони. Незнаю, кто или что он такое – то ли особая частичка тебя самого то ли приходитиз… откуда-то извне, – но я в него верю, Дэнни. И если ты… он… думает, что намследует уехать, мы уедем. Мы уедем вдвоем, а к папе вернемся весной.
Он посмотрел на нее с явственной надеждой.
– Куда уедем? В мотель?
– Милый, мотель нам не по карману. Придется пожить у моеймамы.
Надежда в лице Дэнни умерла.
– Я знаю… – сказал он и замолчал.
– Что?
– Ничего, – пробормотал мальчик.
Она снова переключила передачу на вторую, подъем опять сталкруче.
– Нет, док, пожалуйста, не говори так. Наверное, поговоритьоб этом нужно было давным-давно. Так что прошу тебя. Что ты знаешь? Я нерассержусь. Нельзя сердиться, дело слишком важное. Говори со мной честно.
– Я знаю, как ты к ней относишься, – сказал Дэнни ивздохнул.
– Как?
– Плохо, – объявил Дэнни, а потом затянул нараспев, рифмуя,пугая Венди: – Гнусно – грустно – чтоб ей было пусто… Как будто она вовсе нетвоя мама. Как будто она хочет тебя съесть. – Он испуганно взглянул на Венди. –И потом, мне там не нравится. Она всегда думает, что справилась бы со мнойлучше, чем ты, и как бы отобрать меня у тебя. Мам, я не хочу туда. Лучше ужжить в «Оверлуке», чем там.
Венди была потрясена. Неужели у них с матерью дела обстоятнастолько плохо? О Господи, если так оно и есть, а малыш действительно можетчитать, что они думают друг о дружке… какой же это ад для него! Она вдругпочувствовала себя голее голого, словно ее застукали на чем-то непристойном.
– Ладно, – сказала она. – Ладно, Дэнни.
– Ты на меня сердишься, – сказал он тоненьким голоском,готовый в любой момент расплакаться.
– Нет, честное слово. Я просто… ну… потрясена.
Они миновали указатель «САЙДВИНДЕР 15 МИЛЬ» и Венди немногорасслабилась. Отсюда дорога была лучше.
– Хочу задать тебе еще один вопрос, Дэнни. И хочу, чтобы тыответил мне так честно, как только можешь. Сделаешь?
– Да, мам, – почти прошептал он.
– Папа снова пьет?
– Нет, – сказал он и подавил слова, поднявшиеся к губамвслед за этим простым отрицанием: «еще нет».
Венди расслабилась еще капельку. Она положила ладонь наобтянутую джинсами коленку Дэнни и сжала ее.
– Папа очень старался, – мягко сказала она. – Потому, чтолюбит нас. А мы любим его, разве не так?
Он серьезно кивнул.
Она продолжала, будто для себя самой:
– Он не идеальный человек, но он старался… Дэнни, он такстарался! Когда он… перестал… то словно в аду очутился. И все еще идет по этомуаду. Думаю, если бы не мы, он бы просто сдался. Я хочу поступить правильно. Ноне знаю, как. Надо уехать? Остаться? Все равно, как если б я выбирала из двухзол.
– Я знаю.
– Сделаешь для меня кое-что, док?
– Что?
– Постарайся заставить Тони придти. Прямо сейчас. Спросиего, в «Оверлуке» мы в безопасности?
– Я уже пробовал, – медленно произнес Дэнни. – Сегодня утром.
– И что же?
– Он не пришел, – сказал Дэнни. – Тони не пришел.
И вдруг разразился слезами.
– Дэнни, – встревоженно сказала она. – Милый, не надо.Пожалуйста.
Грузовичок вынесло за двойную желтую линию и, перепугавшись,Венди вернула его обратно.
– Не отвози меня к бабушке, – попросил Дэнни сквозь слезы. –Пожалуйста, ма. Я не хочу туда, я хочу с папой…
– Ладно, – мягко сказала она. – Ладно, так мы и сделаем. –Венди вытащила из кармана рубашки в стиле «вестерн» гигиеническую салфетку ипротянула Дэнни. – Останемся. И все будет отлично.
Джек вышел на крыльцо и подтянул язычок молнии до самогоподбородка, моргая на ярком свету. В левой руке он держал работающие отбатареек садовые ножницы. Правой он вытащил из бокового кармана носовой платок,промокнул губы и сунул его обратно. Снег, сказали по радио. В это верилось струдом, хоть видно было, как на далеком горизонте собираются тучи.
Перехватив ножницы другой рукой, Джек отправился по дорожкек искусно подстриженным кустам. «Работы немного, – подумал он, – чуть-чутьпройтись, и хватит». Несомненно, ночные холода остановили рост кустов. Укролика вроде бы немного заросли уши, да на двух лапах у собаки появилисьпушистые зеленые шпоры. Но львы и буйвол выглядели отлично. Легкая стрижка – идело в шляпе, а потом пусть выпадает снег.
Бетонная дорожка оборвалась внезапно, как трамплин. Джексошел с нее и прошагал мимо пересохшего бассейна к засыпанной гравием тропинке,которая вилась между садовыми скульптурами до самой детской площадки. Шагнув ккролику, он нажал кнопку ножниц. Они ожили с тихим гудением.
– Здорово, Братец Кролик, – сказал Джек. – Как делишкинынче? Чуточку снимем с макушки и удалим лишнее с ушей? Отлично. А скажи-ка,слышал ты анекдот про коммивояжера и старушку с пуделем?
Звук собственного голоса показался неестественным и глупым,и Джек замолчал. Ему пришло в голову, что звери-кусты не слишком его заботят.Резать и мучить старую добрую живую изгородь, чтобы сделать из нее нечтосовершенно другое, Джеку всегда казалось отчасти извращенным. Изгородь вдольодного из вермонтских шоссе на крутом склоне превратили в рекламный щит,расхваливающий какой-то сорт мороженного. Заставлять природу торговать вразносмороженым совершенно неправильно. Нелепо.
(Торранс, вас наняли не философствовать!) Что да, то да.Чистая правда. Джек подстриг кролику уши, смахнув на траву немного сора:палочек и прутиков. Садовые ножницы гудели на низкой, металлической,отвратительной ноте, которая, кажется, присуща всему, что работает от батареек.Солнце сияло, но не грело, и поверить в надвигающийся снегопад было не так ужтрудно. Джек работал быстро, зная, что в таком деле прерваться и начатьраздумывать означает напортачить. Он прошелся по мордочке кролика (вблизи онавовсе не была похожа на морду, но Джек знал, что, стоит отойти шагов надвадцать, как свет и тени создадут некое ее подобие – свет и тени вкупе своображением наблюдателя), а потом защелкал лезвиями по его брюху.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!