Истинная легкого поведения - Любовь Белых

— Сука!

— Спасибо, я знаю!

До сих пор не верилось, что этот безумный день кончился… И мы живы, почти все…

Погребальные костры не угасали почти до рассвета. Я сдерживал свою злость лишь из-за той, которая сейчас стояла рядом, упрямо глядя в огонь. Она вернулась… Пусть не ко мне, а к детям, это стало понятным по мотору ее машины в первые секунды, но все же… Она вернулась, и она все еще рядом. Да чего уже лирику разводить, она спасла не только мой зад. Малыш-Зак жив только благодаря ей. А я… Все, что я вынес из сегодняшнего дня, это только то, что я не только херовый Альфа, но и то, что я чуть не лишился главного — своей семьи. Всех тех, кто сейчас стояли полукругом у костров, с решительностью и ненавистью на лицах. Другой семьи мне и не нужно, да я ее и не помню уже… И Вика… Только Вика, одна она вбирает в себя весь мой мир, одна она мне нужна… Даже если бы на кону стоял статус Альфы и она, я бы не колебался. Только Вика…

— Пойдем в дом, — взглянув на меня своими светло-голубыми глазами, почти прозрачными, она перехватила мою руку, переплетая наши пальцы, и подтолкнула в сторону дома.

В дом… Сейчас это больше похоже на какие-то развалины, хоть он и до этого не отличался ухоженностью и презентабельностью. Большинство стекол в окнах выбиты, торец дома справа зиял темным провалом дыры, двери сорваны с петель. Внутри творилось все еще хуже, чем снаружи. Но переборов себя, я последовал за ней. Хоть на край света, лишь бы она так же крепко держала мою руку в своей всю жизнь.

— Белый волк? Кто он? — я с отвисшей челюстью наблюдал, как моя хрупкая девочка собственноручно подняла холодильник и вернула его в вертикальное положение, захлопав дверцами. Я предполагал, что в ней скрыта большая сила, не зря ей выпало столько испытаний в жизни, они ни могут не закалять… Но, чтобы настолько. Захотелось положить холодильник и поднять, примерно сопоставив нашу физическую силу. — Ты меня слышишь? — заботливо спросила она, обеспокоенно заглядывая в моё лицо. — а все думал о холодильнике… Пришлось собраться.

— Мэт.

— И как он оказался в твоей стае? — с задором и любопытством спросила она.

— Мы давно знаем друг друга, — я пожал плечами, и смахнул со стола осколки, рассыпанные крупы и сахар на пол, чтобы добраться до чудом уцелевший кофеварки. Вика тут же, оценив мои рвения, отыскала на полу чашки, передавая их мне. — Он стал членом моей стаи только сегодня. Не то чтобы я ему не предлагал… — смешок вырвался непроизвольно. Я спрятал его, отвернувшись к раковине и включая воду. Тяжело говорить о другом Альфе, пусть и бывшем, своей истинной, осознавая, что она Альфа-самка и ей вровень никак не ниже в иерархии оборотней. Словно я рекламирую конкурента. Волк был недоволен этим вопросом, он ощущал исходивший интерес от своей пары к этому самцу, и ему это не нравилось. — Он полярный Волк. Его стая всегда жила обособленно и на другой территории.

— Я Альфа полярных Волков, хоть и бывший. — внес уточнения Мэт, появившись с бутылкой домашнего вина и…. метлой.

— Ну, давай тогда рассказывай ты. — скрежетнул я зубами, домывая чашки.

— Отойди. — слишком бережно он отодвинул за талию Вику в сторону, чтобы протиснуться вперед к столу и взмахнул метлой. Должен признать, метлой он орудовал очень умело. — Не кипятись, я чту традиции и ее метка красноречивее твоего гневного и ревностного сопения. — не глядя на меня, усмехнулся он, а после, как ни в чем ни бывало, повернувшись к Вике, которая копалась в свалке на полу, в попытках отыскать нужное и уцелевшее, наигранно радостно произнес: — Нечего особо рассказывать. Оборотень, по праву рождения ставший Альфой, теперь уже не существующей стаи. Познакомился с этим засранцем лет десять назад. Он очень хотел заполучить меня в свою стаю, — врет же! Ну врет же! А Вика вон, какие заинтересованные взгляды на него бросает. — Я был непреклонен, у меня были другие планы и цели. Сегодня… Сегодня мне пришлось выбрать сторону. И пока что я об этом не жалею. — как бы меня не раздражал интерес мой пары к этому оборотню, но его слова для меня многое значили. Это Вике он рассказывает краткие сухие факты из своей биографии, но я же знаю…

— Почему несуществующей стаи? — грусть просочилась в ее голос, и она обеспокоенно взглянула на него, держа большой осколок в руке.

— Потому что я остался один. Альфа без стаи та еще ирония, не находишь?

— Теперь у тебя есть стая. — вмешался я, все еще взвинченный.

— Да, и это радует. Не скучно.

— Что стало… С твоей… Семьей? — спросила она и стушевалась, отводя взгляд, — Прости. Можешь не отвечать. Мне жаль.

— Ну почему же, я скажу. — он оперся о древко метлы и холодно отчеканил: — Их истребили. Чистильщики. Более десяти лет назад, так что пустить слезу не могу, прости. — этим он только подтвердил мои догадки. Никто не забыт и ничто не забыто. Я сам часто прячусь за такой же маской, прикрываясь равнодушием и напускной веселостью, когда в груди вот-вот разверзнется дыра. Да и, не зря же он столько лет кочевал по свету, как шавка, вынюхивая все о чистильщиках и других стая.

Два года назад, когда наши пути пересеклись случайным образом, он с фанатизмом доказывал мне, что за чистильщиками стоит кто-то из Альф, или высшей иерархии. Разумеется, я ему не поверил. А вчера он, как нельзя вовремя, хоть и с плохими новостями объявился на моем пороге.

— Чистильщики? Кто это? — закатив глаза, спросила Вика. Мне стало ее жаль. В один день, скопом, на нее столько всего свалилось.

— Люди. Хорошо вооруженные и обученные люди, которые знают против кого сражаются.

— Люди… Эээ… Охотятся на оборотней? — прошептала она. — Это же странно. Вы сильнее.

— Мы-сильнее! — поправил ее Мэт, делая вид, что очень увлечен подметанием. — Дело в том, что у них особенное оружие, особенные методы, особенные цели и особенные разработки.

— Ты говоришь, как о Пентагоне…

— Эти люди худшее, что видел этот мир. Если ты попал к ним в руки, самый черед молиться всем существующим Богам, чтобы умереть и принять смерть достойно, а не отправиться к ним в лаборатории. — едва сдерживая злость, перебил он ее. — От туда не возвращаются. Прежними. Почти. Я встречал одного оборотня, и он уверял меня, что его просто в какой-то момент, бесконечной череды пыток и исследований, выпустили. Вырубили. Отвезли в лес, где он очнулся, совершенно голый и свободный. И все бы ничего, но он потерял своего Волка. Его просто не стало. Они нашли способ устранить наш ген, и не остановятся на достигнутом, пока все мы не умрем.

— Умрем? Ты же сказал, что он жив!

— Был жив. Но умер, спустя месяц от воспаления легких в районной больнице. Оборотень. Умер. От. Воспаления. Легких. Звучит, Вика?

— Ты обьясняешь это не той, — уверенно заявила она, сверкнув лихорадочным блеском в глазах, — Я большую часть жизни жила и не знала, что я оборотень. И я не скажу, что это была очень плохая жизнь. — нервно улыбнусь, она отвела взгляд прежде чем спросить: — Значит эти чистильщики нашли способ из оборотня сделать человека? — я напрягся, как и мой Волк, как и Мэтти.