Соль и шторм - Кендалл Калпер

Моя магия, горячая и сильная, взмыла вверх и охватила нас животворящим огнем. Я поняла – Тэйн знает ответ, чувствует его в моем пульсе, в биении сердца. Он чуть отстранился, увидел мою улыбку, запрокинул голову и расхохотался. Веселый и радостный как ребенок, Тэйн со смехом запрыгал по палубе, и я смеялась в ответ и чувствовала себя как никогда счастливой. Внезапное счастье захлестнуло волной, и я едва дышала от изумления и благодарности. Он повернулся ко мне, лицо его озаряла улыбка.

– Готова?

– Да, – честно ответила я.

Он подбежал к тому краю корабля, где висели узкие и длинные вельботы. Я смотрела, как он снимает канаты, а сердце барабанило так быстро, что, казалось, сейчас вылетит из груди.

– Мне бы пригодилась помощь, – посетовал Тэйн, склонившись над бортом. Он повернулся и глянул на меня: – Как думаешь, ты сможешь…

И замолк на полуслове. Его глаза расширились, и, вытянув руки вперед, он стремительно бросился ко мне. Вопль ужаса сорвался с его губ. Тэйн упал на меня и всей тяжестью своего тела прижал к палубе. Мир перевернулся. Мне удалось выскользнуть из-под него и откатиться в сторону и увернуться от летевшего в меня тяжелого сапога. Я перевела взгляд с сапога на ногу, затем выше – на туловище, лицо, настолько искаженное злобой, что я едва узнала Фрэнка Лероя, моряка с острова Принца. Мокрый как тюлень, он стоял надо мной с ножом в руке и выкрикивал ужасные слова. Лерой орал, что я виновна в смерти его сына, а значит, ведьма-убийца должна умереть.

Я поползла по скользкой палубе, пытаясь подняться на ноги и путаясь в мокрой одежде. Я слышала возню, стоны, глухие удары, видела смутные очертания Тэйна и Фрэнка Лероя, сцепившихся в жестокой схватке. Наконец, мне удалось встать, и я смогла их различить. Тэйн был крупнее, моложе, быстрее, но поблескивающий нож в руке Фрэнка с лихвой восполнял недостаток силы.

– Не трогай его! – обезумев от ужаса, закричала я и протянула руки, желая остановить драку, но увы…

Не было боли – не было и силы. Ведьма во мне молчала. Я до сих пор находилась в плену судьбы и страшного сна: кто-то из нас, Тэйн или я, должен умереть.

Но у меня оставался выбор! Если умру я – он останется жить, значит, я могла спасти его, приняв смерть!

Зажмурив глаза и набрав полные легкие воздуха, я прыгнула сверху на их переплетенные тела в надежде, что длинный нож Фрэнка достанет меня. Чье-то плечо ударило меня в грудь, я с шумом выдохнула и рухнула на палубу. Послышался удивленный возглас Тэйна, вокруг меня катался сплошной клубок из рук и ног. Разобрать, кто из них Тэйн, а кто – Фрэнк, в такой суматохе было просто невозможно. Но я снова придвинулась к ним, насколько могла, и крикнула:

– Это я тебе нужна!

Теплые руки обняли меня и с силой оттолкнули в сторону. Это Тэйн поднял меня и отбросил прочь. Я упала и ушиблась, из глаз посыпались искры, и я едва не ослепла. Ошеломленно встряхнув головой, я чуть привстала, а когда зрение вернулось, увидела, что Фрэнк Лерой мчится на верхнюю палубу, а Тэйн гонится за ним.

– Оставь его! Держись от него подальше, – крикнула я, уж и не знаю, кому – Фрэнку или Тэйну.

Но никто меня не слушал. Я с трудом поднялась на трясущихся ногах. Верхняя палуба была скользкой от соленой воды, повсюду валялись спутанные мотки веревок. Спотыкаясь о них, я пошла на шум борьбы. Наконец, передо мной вытянулся длинный узкий нос корабля, а на самом его конце – Фрэнк Лерой с искаженным до неузнаваемости лицом пытался пырнуть ножом Тэйна.

– Нет! – взвизгнула я, но Тэйн успел схватить обломок мачты и закрылся от удара, а затем швырнул обломок во Фрэнка. Тот споткнулся, потерял равновесие и с грохотом упал, взвыв от боли, но нож не выпустил и по-прежнему размахивал им перед собой. Лезвие поблескивало в свете луны. Тэйн осторожно отступал.

Я подбежала к ним и вклинилась между Тэйном и Фрэнком, широко раскинув руки.

– Погиб, погиб, – бормотал Фрэнк, балансируя одной рукой, а второй со свистом размахивая ножом.

В бледном лунном свете я видела слезы на его потной, воспаленной коже, видела боль и тоску в его глазах, и хотя это было уже неважно, вспомнила, что сын Лероя служил юнгой на борту «Орлиного крыла».

– Тэйн, уйди, – прошептала я, медленно оттесняя его от Фрэнка.

– Эвери… – произнес он с трудом.

– Нет! – с воплем, целясь и в меня, и в Тэйна, Фрэнк бросился вперед.

Я снова отлетела в сторону, угодив ногой между двух сломанных досок и вывихнув лодыжку. От острой боли на глаза навернулись слезы. Оглянулась – Фрэнк, промахнувшись, прокатился на несколько футов вперед и упал. Но тут же с неожиданной ловкостью вскочил и снова поднял руку с ножом, метя в меня, но Тэйн, вытянув руки, преградил ему путь. На мгновение мне показалось, что Тэйну удалось его схватить, но Фрэнк увернулся и подпрыгнул, схватившись за свисающий канат. Зажав нож в зубах, он проворно вскарабкался наверх, Тэйн прыгнул следом, и канат жалобно скрипнул.

– Тэйн! Стой! – крикнула я, вскакивая на ноги, но лодыжку пронзила такая острая боль, что я невольно остановилась. Да и будь я цела и невредима, лазать по канату так же ловко, как китобои, все равно не смогла бы.

Фрэнк все карабкался и карабкался наверх, как будто без определенной цели, а Тэйн его преследовал. Вскоре оба оказались на расстоянии двадцати футов от палубы, и тут уж добраться до них я никак не смогла бы. Наконец, Тэйн догнал Лероя и схватил за лодыжку, но Фрэнк поднял другую ногу и с жутким хрустом ударил Тэйна сапогом в лицо.

Яркая, густая кровь хлынула из его разбитого носа, и я почувствовала, как во мне снова нарастает ненависть и боль, такая непереносимая, словно голодный дикий зверь с рычанием вонзил клыки в мое сердце. Магия вновь наполнила меня, но теперь я не теряла головы, чтобы случайно не навредить Тэйну.

Доски под ногами задрожали, поднялись и вспенились волны. Они бились о борт «Модены», болтая ее из стороны в сторону. Я споткнулась, но с трудом, стараясь не замечать острой боли в изувеченной ноге, смогла удержать равновесие. Фрэнк Лерой испустил недоуменный крик. Корабль медленно поплыл, постепенно набирая ход, затем резко повернул в сторону, чуть не стряхнув Тэйна и Фрэнка. Прихрамывая, я поспешила к левому борту и вгляделась в вертящуюся воду. Магический узел поднимал на поверхность волны, закручивал их и тянул судно в водоворот. Я глянула вверх, на Тэйна и Фрэнка. Оба, бледные и перепуганные, все еще болтались на канате. «Модена» кренилась все ниже, ее борт глубже погружался в воду. Ошеломленный Фрэнк с воплями заскользил по канату вниз и вскоре уже оказался снаружи, всего в дюжине футов от воды. Мы вращались все быстрее, «Модена» скрипела и трещала, брызги волн лизали сапоги Фрэнка, но он по-прежнему не выпускал свой нож, намертво вцепившись в канат. Лицо его потемнело от страха и злости.

– Еще немного! – шептала я, призывая воду добраться до Фрэнка. – Еще немного!

Лерой крутился, качался, налегая всем весом на канат, и я поняла, чего он добивался – хотел забросить себя на палубу, ко мне. Спотыкаясь, я попыталась добраться до снасти, на которой висел Тэйн.