Синее пламя - Алексей Пехов

В такие моменты в отличие от большинства зрителей он всегда сохранял невозмутимость. Лишь раз, когда внезапный бой башенных часов отвлек Лавиани и нож поранил Шерон ухо, маска спокойствия на мгновение исчезла с его лица. Указывающая сперва даже не поняла, почему его щека дрогнула.

В следующую секунду, поймав ее взгляд, Мильвио ободряюще улыбнулся, и только теперь девушка ощутила слабую тупую боль и как что-то капнуло ей на плечо.

Лишь сойка да треттинец знали, что случилось. Зрители ничего не замечали, хлопали и улыбались. Выступление пришлось чуть ускорить, и Шерон ушла за ширму прежде, чем кто-то успел разглядеть кровь. На ее счастье, пряди волос скрыли раненое ухо.

Позже она сидела на ступенях фургона, а кукольница Лин и Вьет хлопотали над ней. Лавиани выглядела виноватой, а потому ругалась сквозь зубы непонятно на кого. Мильвио стоял неподалеку, складывал из бумаги птицу и казался самым невозмутимым.

– Моя вина, девочка.

– Перестань, – сказала она, поморщившись, когда Лин нажала на ранку слишком сильно. – Это всего лишь царапина. Риск был оправдан. Где Ирвис? Пусть он нас поставит еще раз, в самом конце представления.

– Ты уверена? – осторожно спросила сойка.

– Вьет сказала мне, что я не должна бояться. И я не боюсь.

Она действительно не боялась, отдавая свою жизнь в руки Лавиани. И больше ошибок та не допускала. А Мильвио больше ни разу не выказывал своей тревоги. Улыбался, шутил, тренировался вместе с цирковыми по утрам, находя это полезным и немного забавным. У него никак не получалось колесо.

Вечерами он, как и все, слушал баллады Велины, пускал вместе с детьми бумажных пташек с крыши фургона, а иногда убивал вместе с Рико, Гитом и Ливеном пару бутылок вина.

Девушка тряхнула головой, прогоняя воспоминания, потому что Мильвио довел ее до сцены, встав, как всегда, возле ступенек, сложив руки на груди и сказав:

– Удачи, сиора.

Клоуны уже объявляли их номер, а затем скатились по лестнице, с огромным, сделанным из войлока молотком, все обсыпанные пудрой и мукой, едва не сбив Лавиани с ног.

Метательница ножей и ее ассистентка поднялись на маленькую, грубо сколоченную сцену. Представление, поклоны, демонстрация метательных орудий. Все было как всегда. Привычно и не ново.

Шерон встала к щиту, распахнув руки, отмечая про себя, что ее сердце бьется так же ровно, как и прежде. Она поймала взгляд Мильвио, оставшегося внизу, в первом ряду, и треттинец подмигнул ей. Девушка с трудом сдержала улыбку, оставаясь серьезной.

Ее взгляд пробежал по толпе, заполнившей главную городскую площадь. Целое море лиц. Одно ей показалось знакомым, но в этот момент врезавшийся в доску нож отвлек ее. И она забыла о том человеке.

Началось выступление.

Говорят, один из командиров Вэйрэна завел ручную змейку. Асторэ всегда любили этих существ, приписывая им бесконечную мудрость и пользу. К тому же не боялись змеиного яда. Но в тот год многое изменилось. Шестеро сделали так, что змеи стали опасны не только для людей. Змея укусила Темного Наездника, и война едва не закончилась. С тех пор он взял себе за правило с осторожностью обращаться с этими созданиями. Думаю, всем надо последовать его примеру. Если перед тобой змея – не надо оставаться беспечным.

Найденный отрывок «Хрониста Каренского университета»

Бланка, приподняв голову, посмотрела на спящего. Осторожно села, подложив подушку под спину. Простыня сползла с ее груди, и женщина рассеянно убрала светло-рыжий локон, упавший ей на лицо.

Они спали довольно долго. Бледно-синие занавески пропускали свет солнца, которое никак нельзя было назвать утренним.

Шрев не просыпался, и женщина с интересом разглядывала татуировку на его левой лопатке. Не сказать, что большая, легко можно было накрыть обеими ее ладонями.

Интересный рисунок.

На желтом, крупном, зернистом песке (такой часто встречался на морском берегу Варена) ползли восемь ярко-алых крабов с лимонными клешнями. Они выглядели настоящими. Осязаемыми. Казалось, еще секунда – и созданные художником существа оживут, поспешат по своим делам.

Чем дольше Бланка на них смотрела, тем сильнее у нее крепло убеждение, что крабы шевелятся, слышен шум прибоя, а песок тревожит налетающий с моря ветер.

Она почувствовала внезапную тошноту, отвернулась, подставляя лицо вечернему солнцу, продолжавшему заглядывать в окно постоялого двора. Дурнота медленно отступала.

Шрев глубоко вздохнул во сне, и женщина перевела взгляд на его шею. Стилет, пропитанный ядом алой тихони, лежал в ножнах на тумбочке, стоило лишь руку протянуть. Она с удовольствием представила, как погружает трехгранный клинок прямо под основание черепа. Мужчина, который подпустил ее к себе слишком близко, умрет.

Справедливая расплата за то, что он сделал с ее отцом и братьями.

Бланка глубоко вздохнула, гася ненависть, прогоняя красную пелену, начавшую застилать ей глаза.

Смешно.

Она ругала старшего брата за вспыльчивость, хотя сама недалеко от него ушла.

Нет. Не время. Не сейчас. И не важно, что говорит ей Гренн. Она понимала, что телохранитель прав, стоит со всем покончить и уехать, но женщина тянула с убийством уже несколько месяцев. Ей надо понять причины, докопаться до истины.

Быть уверенной на все сто. Что перед ней действительно тот человек.

Благодаря связям Гренна в преступных кругах Гранита и огромной, невероятно огромной плате человеку из Ночного Клана, они смогли подобраться к Шреву.

Узнали, что тот ищет в городе кого-нибудь, знающего старое наречие, – и женщина искренне порадовалась, что по настоянию отца получила образование в Каренском университете. Бланка легко читала на забытом языке, хотя всегда считала свое умение бесполезным. Но Шестеро посмеялись над ней вместе с отцом, который словно предугадал, что пригодится его дочери для совершения мести.

Человек из Ночного Клана, взявший ее деньги, дрожал точно осиновый лист, но условия выполнил. Шепнул кому надо о ее талантах, и Шрев сам пришел к ней.

Он не был похож на убийцу, в одиночку способного справиться с ее братьями и охраной. Как и на того, кто связан с Ночным Кланом. Перед ней стоял богатый любитель древностей, немного эксцентричный, но и только. Оружия при нем не было, даже кинжала. Манеры безупречные, тон обходительный и вежливый.

Пороком Бланки было любопытство, как пороком ее младшего брата Иана являлась страсть к коллекционированию предметов прошлой эпохи. Она хотела разобраться, понять, кто перед ней, что им движет, прежде чем уничтожить его. Чтобы он умирал с тем же сожалением, с каким она сейчас живет.

Поэтому после встречи с ним согласилась на авантюру – отправиться в Шой-ри-Тэйран, где потребуются ее услуги переводчика.