Хозяин тайги - Елена Синякова

и толчет эту самую засушенную траву.

Чай заваривает?

Но с каким лицом!

Гуля молчала до тех пор, пока Гром не совершил всех манипуляций и не подошел к ней с большой кружкой, откуда дымился ароматный травяной пар.

Гуля чуть улыбнулась, когда он подхватил одной ладонью лисёнка, чтобы освободить ее руки для кружки.

- Спасибо. Пахнет вкусно.

Девушка всё улыбалась, начиная ощущать себя очень странно, потому что в ответ Гром не улыбался, а напряженно смотрел за тем, как она сделала один глоток и сморщилась.

Горечь была такая, что на секунду свело внутренности!

- В прошлый раз таежный чай был куда вкуснее, - снова предприняла попытку улыбнуться Гуля, но видя выражение глаз Грома растерялась окончательно.

Господи, да что с ним происходило?

- Я мед добавил, - пробасил он.

- Это не очень помогло.

Гуля повертела кружку в руках, пытаясь рассмотреть что в ней было, хотя едва ли могла разобраться и сказать наверняка, что он заварил.

Полынь? В таежных травах она совсем не разбиралась.

- Мне обязательно нужно это пить?

- Да.

- И что это за трава?

Гром как-то весь застыл, словно окаменел, и ответил не сразу, но когда выдохнул, то ее рука задрожала.

- От не желательной беременности.

Эти два слова просто не могли стоять рядом друг с другом.

Никак.

Ни при каких обстоятельствах.

Потому что зарождение новой жизни это самое настоящее чудо и волшебство.

А как волшебство может стать не желательным?

Такое не укладывалось в голове.

Гуля пыталась не паниковать, потому что видела, что Гром не такой как обычно.

Его в буквальном смысле штормит.

Головой она понимала, что у такого поведения определенно должна быть причина. А вот сердце дрогнуло и забилось часто-часто и затравленно от одной единственной мысли, которая истерично билась в пульсе - он не хочет детей от нее.

И эта мысль перечеркивало собой всю радость от ее нахождения в этом огромном красивом доме, который Гром назвал их общим.

-…зачем ты привел меня в свой дом, если боишься, что у нас могут появиться дети?

На самом деле Гуля не так собиралась начать очень сложный и важный разговор, который не назревал, а свалился на нее как гром среди ясного неба. И прошиб острой молнией насквозь, отчего ноги снова предательски дрогнули.

- Я всё объясню. Но для начала присядь вот сюда.

Мужчина снова подхватил ее на руки и осторожно усадил на большой диван, выпустив сюда же и перепуганного лисёнка, который тут же забился в угол, глядя на берсерка бусинками испуганных глаз.

Он никак не отреагировал на то, что Гуля тут же поставила на низкий деревянный столик кружку как можно дальше от себя, и обратила все свое внимание на Грома.

Сейчас он не нервничал, но был в состоянии какого-то угрюмого покоя, словно смирился или принял какое-то решение.

Какое именно - страшно было даже подумать.

Но девушка наверняка знала только одно - она не сделает больше ни глотка из этой кружки.

А еще вернется в свой дом, как бы горько и обидно не было.

- Ты еще совсем ничего обо мне не знаешь, милая. Клыки и умение рычать – это всего лишь вершина огромного айсебрга. Да, ты не испугалась, но это всего лишь начало.

Гуля расправила плечи и попыталась выдохнуть застывший в легких воздух, слушая Грома настолько внимательно и всей душой, что в голове даже стало тяжело.

- Если я скажу тебе, что не человек - ты поверишь?

Это был странный и какой-то жуткий вопрос, но девушка медленно кивнула в ответ.

Она всегда видела и понимала, что он сильно отличается от других мужчин, просто не задумывалась над этим дальше.

Но видимо пришел момент сделать это.

- Хочу показать тебе кое-что. Но обещай, что ты не будешь бояться.

Гром смотрел на нее внимательно и проникновенно, чуть выгнув брови в ожидании ответа, и Гуля снова кивнула, не представляя, что может произойти сейчас.

Сложно было сказать, что она ожидала увидеть, но когда мужчина стал раздеваться, она едва сдержала улыбку.

Голым она его уже видела. И точно знала, что бояться там нечего.

Можно было только млеть и восхищаться тем, как выглядел ее мужчина.

Поэтому когда Гром откинул от себя измазанные в саже штаны и выпрямился во весь рост, девушка замерла, и в какой-то момент перестала дышать, подумав в сотый раз настолько же он большой и красивый.

- Я был серьезен, когда говорил, что не являюсь человеком.

Проговорил на полном серьезе Гром, и девушка почему-то кивнула снова, словно это было единственное, что она могла делать сейчас.

Но Гуля точно не ожидала, что он неожиданно сделает странный выпад, словно пытался перепрыгнуть сам себя, при чем головой назад. И в ту же секунду перед ее округлившимися глазами окажется медведь.

Самый настоящий!

В шерсти, с ушками, и вытянутой мордой!

Только такой огромный и мощный, что захотелось вскрикнуть и спрятаться за диван.

Черт, и она бы сделала это!

Может даже взвизгнула бы!

Если бы не увидела взгляд Грома.

У медведя были его глаза.

Такие родные и любимые до дрожи в груди.

Этот медведь мог испугать только тем как именно он «появился» - слишком уж непонятно и фантастично, чтобы в это можно было поверить вот так сразу.

Однако факт оставался фактом.

И Гуля отметила, что паника перед этим великаном прошла почти сразу, стоило только принять мысль о том, что внутри этой шерсти сидит ее Гром.

Вот так казалось бы нелепо и просто.

А главное настолько быстро эта мысль укоренилась в голове у девушки, что в какой-то момент ей даже показалось, что она подозревала об этом всегда.

Ну а что? Гуля ведь с первой встречи видела, что Гром отличался от мужчин. Даже тех, кого она видела в деревне.

И сейчас картинка словно сложилась в идеальный пазл.

Он медведь.

Никем другим он быть просто не мог.

Девушка чуть улыбнулась, заглядывая в пытливые приветливые глаза медведя, который сел на большую мохнатую попу посреди комнаты, и смотрел на нее, не шелохнувшись.

- А ты меня понимаешь в таком виде?

Медведь издал забавный звук, словно фыркнул, и неожиданно кивнул.

С ума сойти можно было!

Гуля разговаривала с медведем!

- Ты не впадаешь в беспамятство, когда становишься зверем?

Мишка забавно что-то проворчал на своем медвежьем наречии, и мотнул большой мордой.

Девушка улыбнулась шире, когда поняла, что зверь совсем не опасен,