Как карта ляжет - Элли Лартер

же просто, как из клуба любителей вкусных булочек. Снимай свой жилет, - президент протянул ему перочинный нож, и Лысый торопливо стащил с себя кожанку с клубной символикой.

- Вы все одного поля ягоды, - презрительно фыркнул Лиам. - Ты, Джонни, мой братец. Напридумывали себе несуществующих идеалов и теперь бежите из клуба, как крысы...

- Как крысы с тонущего корабля, ты хотел сказать? - хмыкнул Лысый.

- Заткнись! - рявкнул на него Лиам.

- Оба заткнитесь! - сердито прикрикнул на них Брэдли, а потом продолжил: - Пока Лысый отрывает свои нашивки, я вынесу еще одно важное решение. На сей раз - единоличное. Карри Джонсон также исключается из клуба.

Со всех сторон раздались перешептывания и возгласы:

- Что за...

- Разве так можно?

- Нужно голосование!

- Где доказательства, что он собирался сбежать?

- Мы не можем решать это без него самого!

Лиам фыркнул:

- Наш прекрасный принц облажался, смиритесь.

Брэдли поднял указательный палец, призывая всех к тишине:

- Он не только член клуба и ваш вице-президент, он еще и просто мой сын. Сын, который меня предал. И всех вас тоже, - он обвел взглядом присутствующих.

- Почему вы никому не даете права высказаться? - спросил Шеннон. Как и большинство мужчин, он надеялся на какой-то вразумительный ответ, тем более что никто пока не знал о болезни президента, но реакция Брэдли оказалась совершенно неадекватной: примерно такой же, как и во время последней ссоры с Алисией.

- Потому что это мой клуб! - неожиданно рыкнул президент. Голова у него вдруг закружилась, он схватился побелевшими пальцами за столешницу, и Лиам едва успел подхватить его под локоть.

- Садись, отец, садись...

Брэдли уселся и перевел дыхание. Все молчали. Лысый продолжал отдирать нашивки от своего жилета.

- Мой сын меня предал, - сказал наконец Брэдли. - И это не обсуждается. У меня нет возможности отобрать его жилет и выжечь его татуировки - пускай оставит это все себе, трусливый щенок. Но если он еще хоть раз появится на пороге этого дома - убейте его.

- Где Карри? Где Карри? Пора! - взволнованно шептал Сэм, поглядывая на часы. Лекс уже добрался до кухни, но второго участника побега все еще не было.

- Я пойду проверю, - вызвался было Лекс, но Сэм остановил его:

- Опасно. Сиди тут. Подождем еще.

Но время неумолимо утекало сквозь пальцы, и медлить было больше нельзя. Спустя еще три минуты Сэм сказал:

- Полезай.

Лекс мешкался несколько секунд, но потом покорно забрался в ящик и улегся, вытянув ноги. Сэм осторожно опустил на него второе дно, а потом начал торопливо наполнять ящик тухлой курицей.

- Что там? Все еще нет? - приглушенным голосом прошептал Лекс изнутри.

- Нет, - ответил Сэм. - Лежи смирно.

Сам он никогда не решился бы на побег, но смелость этих мужчин его восхищала. Именно поэтому он согласился помочь, а вовсе не за сигареты и порнушку, как можно было подумать. Эти ништяки были лишь приятным дополнением. Теперь, когда Карри не прибыл на место в условленное время, он переживал. Ему не хотелось, чтобы план сорвался. Но он ничего не мог сделать. И поэтому просто методично зашвыривал в деревянный ящик скользкие куриные тушки.

45 глава

- Довольно, - сказал Брэдли, когда Лысый, уже не в состоянии стоять на ногах, оперся руками о спинку стула. Гримаса боли застыла на его лице, но он крепко стискивал зубы и не произносил ни звука. В воздухе пахло паленым мясом. Лиам с наслаждением работал горелкой. - Довольно! - повторил президент громче, и Лиам наконец выключил смертельную машинку, любуясь своей работой. Он выжег все: и без того сведенную татуировку, и плечо с клубной символикой. Покалеченный и несчастный, Лысый стоял перед членами прежнего своего дома, ныне изгнанный, с опущенной головой.

- Как скажешь, - Лиам пожал плечами. Он отошел в сторону и положил окровавленный инструмент на тумбочку.

- Это все, - сказал Брэдли. - Лысый... - он хмыкнул и поправил себя: - Впрочем, думаю, теперь ты не будешь носить эту мерзкую клубную кличку... Лайнел, ты свободен. Скатертью дорога. Всего доброго.

Лысый поднял глаза:

- Я думал, вы спросите что-нибудь про свою дочь...

- А что мне про нее спрашивать? Вы все меня предали: она, ты, Карри. Не удивлюсь, если вы сбежите все вместе.

Лысый поджал губы. Спрашивать или говорить что-то еще было просто бессмысленно. Он и без того был опущен ниже плинтуса.

Впрочем, он не чувствовал себя таким уж несчастным: боль жгла его снаружи, но не изнутри. Впереди отрывались хорошие перспективы: они с Лэсси отправятся в Голливуд, Карри и Кристен с ребенком - в Китай. Жизнь продолжалась, пускай даже и без клуба... Это место очень долго было его домом, но теперь... теперь его домом было сердце любимой женщины.

Лысый вышел, и Брэдли снова поднялся со своего места:

- У нас на повестке еще один вопрос. Я выдвигаю своего сына, Лиама Джонсона, на пост вице-президента. Предварительно это было объявлено пять дней назад. За это время каждый из вас мог определиться для себя, как будет голосовать. Все готовы?

Люди начали переглядываться. После того треша, что только что устроили здесь президент и его младший сын, спорить было как-то стремно. Никто не хотел оказаться на месте Лысого - с выжженной спиной и униженным достоинством, - или на месте Карри - отвергнутым собственными родными... В том, что предполагаемое предательство Карри нуждалось как минимум в тщательном рассмотрении и доказательстве, почти никто в зале собраний не сомневался. Но что было толку спрашивать об этом у разъяренного президента и его озлобленного сына?

Проще было молчать и делать, как они велят.

По крайней мере, пока.

- Итак, - повторил Брэдли. - Голосуем