Опиум - Лидия Сивкевич

и заставила бесконечно зевать, поэтому через полчаса я поблагодарила своего мужчину за сказку, сказала ему, как сильно люблю и, глубоко дыша вкусным воздухом, провалилась в сон.

19 января, пт

Его рука нежно опустилась мне на плечо. Я открыла глаза, улыбнулась и снова их закрыла.

– Просыпайся, у тебя несколько минут.

– М-м.

– Рита, давай. Давай, ты не пожалеешь. Ночь ясная.

Я мысленно обозвала его парочкой гнусных слов и всмотрелась в завешанное окно. Найдя там лишь темноту, нащупала на прикроватном столике телефон. Время отсчитало час ночи, это значило, что я проспала больше нормы, но всё ещё с трудом держала веки открытыми. Догадавшись, что Даня хочет показать мне красоту звёзд ясной ночью, я послушно поднялась. Сонными движениями оделась, выпила кофе и уже довольно бодрая вышла из домика. Сердце мое рухнуло в пропасть прекрасного.

Снег окрасился в оттенок весенней молодой листвы, от света он поблескивал тысячей частичек серебра и, казалось, сам излучал инопланетное свечение. Я стояла неподвижно, будто в секунду оледенела на лютом морозе, устремив взгляд вдаль и стараясь видеть как можно шире.

Темная рваная линия гор делила мир пополам: на заснеженную землю и небо, озарившееся чудом. Ветер, гуляющий по ночному небосклону, вдруг сделался цветным, разбавил холодную синеву изумрудными бликами. Волны северного сияния лениво извивались, тускнели и ещё ярче озаряли синеву, отбрасывали сиреневые шлейфы и скользили по звёздам. Звёзд было не счесть за месяцы, их сияние ничуть ни меркло под красками солнечного ветра.

Стоило мне пустить в голову мысль, что я вижу всё это наяву, не на экране и не во сне, как слезы застелили глаза. Необъятное чувство заполнило меня и стало рваться из груди вместе со сбитым дыханием.

Когда Даня притянул меня в объятия, я стала рыдать уже безутешно. Слёзы замерзали от мороза и вновь таяли от счастья. Взглянув на мужчину, который подарил мне сказку, я поймала себя на мысли, что ничего прекраснее, чем любящие глаза с отражением северного сияния я уже не увижу.

***

С тех пор почти каждые выходные, которые выпадали на будни, мы проводили в новых местах.

Мы встречали рассветы в Каппадокии, пролетая над каменным городом в воздушном шаре ярко-желтого цвета. Остальные люди вокруг зевали и зябли, а нам было тепло и бодро, потому что мы ещё не ложились спать. Мы пили красное вино на крыше ресторанчика с видом на храм Святого Семейства в Барселоне. Мы кормили булками пятнистых свиней, лениво расхаживающих на Багамах. Мы до простуды целовались в сугробах посреди горных вершин Непала. Мы занимались любовью в сыром сером закоулке Шанхая и попались полиции. Наша свобода стоила нам по две тысячи долларов каждому из трёх патрульных. Мы ходили на яхте по озеру Комо в Италии. От вида, который потряс меня до боли в сердце, я плакала. Даня гладил меня по спине и подливал в стопку новую порцию текилы. Месяц с наших плеч уплывали синяки, которые набило нам ледяным водопадом Хавасу, пока мы целовались в бассейне у его подножья. Скорее ради смеха, одно из путешествий мы провели в Кыргызстане, на озере Иссык-Куль. Смеясь, мы купили билеты, смеясь, прилетели, доехали, поднялись к рыжим марсианским ландшафтам каньона Конорчек. А потом увидели бескрайнее тёмно-синее озеро на фоне оранжевых холмов, слегка скрытое дымкой тумана и больше не шутили. Стояли и восторгались жизнью.

Мы несколько раз возвращались на север Норвегии, но больше не видели чудесного зелёного неба. Только едва заметные серые дымки поверх звёзд, будто тот первый раз нам приснился.

Время замедлилось. Я смотрела на календарь и хотела с ним спорить. Каждый раз, прилетая в Москву, я верила, что время здесь останавливалось на дни наших путешествий. Город не менялся от слова совсем. Мы улетали, когда начинал лететь мелкий снег и возвращались, когда он всё ещё беспечно опускался на землю. Мы отправлялись поздно ночью в новый полёт, проживали череду эмоций, успевали насладиться друг другом, всем великолепием вокруг, необычной едой, непривычными напитками. И возвращались, когда в Москве длилась ночь, казалось, та же самая.

Мы научились растягивать минуты. Мы управляли нашим временем. Мы жили так, как в моем представлении должен жить человек – сегодняшним днём.

Да, у нас были средства и возможности, но каждый из нас кровью и усердиями их заслужил. Я по-прежнему знала лишь свою историю. Как пришел к состоятельности Даня, мне так и не довелось узнать, но я не сомневалась – он пережил больше, чем я.

Люди вокруг не менялись. Мне казалось, что они тоже застывали, чтобы мы успели прожить как можно больше, словно они не имели собственных жизней, словно они были лишь декорациями для нашей.

Иногда я задумывалась о том, как сильно изменилась за это время. Наверняка я стала стервознее, научилась выше задирать подбородок и уже не относилась со снисхождением ко всем. Но эти изменения определенно шли мне на пользу. Пусть звучит странно, но я забыла о многих проблемах со здоровьем. Я не тратилась на элитные уходовые средства, но моя кожа выровнялась. Я очень долго привыкала к себе без синяков под глазами, без пурпурных воспалений на щеках и без жёлтых пятен вокруг губ. Мои волосы лежали на голове по-другому, объемная макушка держалась на волосках, которые настырно лезли во все стороны. Хотя, мне это даже шло.

Была только одна деталь, которая омрачала наши поездки. Мы ложились спать и я, будучи неизменно уставшей и преисполненной впечатлениями, тут же проваливалась в сон. А Даня спустя пару часов поднимался. Он умывался и одевался за минуту, брал парочку вещей и выходил, как можно тише прикрыв дверь. Но я слышала. Просыпалась и лежала с открытыми глазами всю эту минуту, не решаясь задать вопрос.

Когда я сонно потягивалась на кровати утром, он всегда лежал рядом.

У меня имелось слишком много предположений на счёт того, где он проводит эти 6 часов. В моём списке значились деловые переговоры, рабочие звонки, коротание бессонницы в баре, но когда стали мелькать мысли о других женщинах, я заговорила. И он показал мне карту полётов. Пока я спала и восполняла свои силы, он летал в ближайшие города, чтобы контролировать бизнес и искать новых покупателей. Так в нашей жизни сказка неизбежно чередовалась с реальностью.

Часть 5. Защиты нет.

2,5 года спустя, 14 августа, сб

Я целую его плечо, извиняясь за недавние укусы. Но когда его пальцы