Гордая птичка Воробышек - Янина Логвин

— Только не говори, Воробышек, что не прочь взглянуть и на это мое умение.

— Ну-у, вообще-то, хотелось бы, — простодушно отвечаю я, но заподозрив подвох, тут же серьезно поправляю очки. Должно быть, в глазах парня я выгляжу ужасно наивной и навязчивой.

Он ничего не отвечает, а просто смотрит на меня, и я, вконец смутившись под его прямым взглядом, натягиваю шапку на висок и киваю на выход, демонстративно поднося к глазам наручные часы:

— Кажется, я обещала тебе помочь выбрать елку и приготовить что-нибудь. Пойдем? Мне еще к девчонкам в общежитие к десяти успеть надо. У нас сегодня намечается грандиозный девичник у телевизора. Будут сплетни, мужской стриптиз и гадание, так что опаздывать нельзя. Или ты передумал?

— Нет, не передумал, птичка, не надейся, — Илья вслед за мной шагает с места и вскидывает темную бровь. Хмыкает недоверчивою. — Мужской стриптиз в женской общаге? Ты серьезно?

— Ага, — отвечаю я. — Самый настоящий.

— И куда же смотрят бдительные вахтеры и стражи правопорядка, пока горячие парни совращают юные души в тесных казенных каморках? — удивляется Люков. — Неужели присоединяются? Надо думать, это забавное зрелище, Воробышек, эдакий совместный просмотр.

— Туда же, куда и взрослые девушки, желающие себя чем-то развлечь, — улыбаюсь я, — в голубые экраны. Стриптиз по городскому молодежному каналу показывать будут — реклама от клуба «Альтарэс», кажется. Брат соседки в клубе барменом работает, они в честь праздника шуточный ролик сняли. Лиля нам все уши прожужжала дебютом старшего брата, так что не посмотреть, какой бы несовращенной ни была моя душа, не получится.

Мы выходим за пределы крытого паддока и я подбегаю к месту, с которого Люков внезапно «украл» меня. Седовласого мужчины не видно, как и его партнеров, освещение манежа заметно тусклее, я оглядываю место, где осталась лежать выскользнувшая из рук сумка и удивляюсь:

— Странно.

— Что случилось, Воробышек? — спрашивает остановившийся рядом Илья.

— Не знаю, — признаюсь. — Я точно помню, что выронила сумку здесь, а теперь ее нет. А там ключи от комнаты, от дома, паспорт и… — «джемпер, странно пахнущий тобой», едва не срывается с языка. — Неважно, — отмахиваюсь я. — Как думаешь, мог твой отец поднять ее? Даже не знаю, что и думать. Вряд ли в этом доме кто-то способен всерьез позариться на мое барахло. Разве что Роман Сергеевич из вежливости подобрал, чтобы не валялась бесхозной. Но тогда надо бы разыскать его.

— Чертов старый лис! — сплевывает себе под ноги Люков и решительно разворачивается к дому. — Догоняй, Воробышек! — командует за плечо, и я послушно увязываюсь следом.

Он стоит у массивных мраморных ступеней — хозяин огромного сказочного поместья, внимательно смотрит на нас и что-то коротко и недовольно замечает стоящей с ним бок о бок Ирине. Девушку просят уйти, догадываюсь я, но хладнокровия и выдержки ей не занимать, и она игнорирует просьбу возможного тестя красноречивым молчанием. Картинно вздергивает голову, приоткрывает пухлый рот и, глубже запахнувшись в мех, затягивается длинной сигаретой. Мужчина рядом не может видеть выражение ее глаз, а жаль. Они так и загораются неприкрытым призывом и обещанием при виде высокого светловолосого парня с колючим взглядом. Отсверкивают холодом, едва его рука находит мое запястье и придвигает к себе.

Ну да, вскидываю я глаза на хмурый профиль Ильи, мы же для них пара.

— Ну, как тебе понравился Валдай, Женя? — очень мягко обращается ко мне мужчина. — Чудный конь, не правда ли?

— Правда, Роман Сергеевич, — отзываюсь я. — Валдай замечательный! И вы были правы насчет Ильи — ваш сын отличный наездник.

— Где сумка? — без предисловий обращается к отцу Люков. — Я не вижу ее в твоих руках. Где она?

— В доме, — невозмутимо отвечает тот, словно этот факт сам по себе разумеющийся. — Где же еще? Твоя девушка вежливо согласилась поужинать со мной, надеюсь, ты не против? Я всего лишь помог.

— Еще как против, — отрезает парень. — Без твоей помощи обойдемся. У тебя гости, если ты не заметил, зря распыляешься. Давай, зови своего дворецкого или кто там у тебя на дверях. Пусть вынесет сумку, и мы сразу уедем.

— А потом? — между прочим интересуется мужчина, допуская в вопрос непонятный контекст, и Илья тут же сужает взгляд. Я так и чувствую волну холода, откатившуюся от парня, и невольно ежусь.

— Все что потом, тебя не касается, Большой Босс, — словно ворочая руками тяжелые камни, отвечает он. — А что касается, так это совет: спрятать подальше от меня своего наследника. А лучше запереть надежду рода под замком, потому что потом я не обещаю ему простой разговор по душам. Не в этот раз.

— Жаль, сынок, что ты меня не услышал, — огорченно выдыхает хозяин дома. — Как я уже сказал: вопрос с Яковом ты волен решать сам. Я не стану вмешиваться. Сейчас меня волнует обещанный мной ужин и Донг. Я уже сказал китайцу, что ты здесь. Думаю, он очень расстроится, если увидит Женю одну.

— Так Донг действительно у тебя? — недоверчиво спрашивает Люков у отца, и я вижу изумление, промелькнувшее в его глазах. — Впрочем, неважно, — тут же прогоняет непрошеное чувство. — Это ничего не меняет. Когда это ты успел Воробышек склонить к совместной трапезе? С чего вдруг? Она не голодна.

Господи, как глупо. Дернуло же меня признаться незнакомцу. Я чувствую (не настолько я наивна, чтобы принимать участие мужчины ко мне за чистую монету), что по большому счету безразлична ему. Что для седоволосого хозяина поместья родной сын куда важней ужина с какой-то незнакомой девчонкой. А те концы нитей, за которые он пытается ухватиться в надежде остановить Илью, — пустой пшик, распознать который мешает личное упрямство. Я не могу дать ему желаемое и поспособствовать тому, что непонятно моему пониманию и меня не касается, кем бы он нас с Люковым не считал.

— Это совершенно неважно, — серьезно замечаю отцу и сыну. — Прошу вас, Роман Сергеевич, не берите в голову случайно сказанные мной слова. Так уж случилось, ничего непоправимого и страшного в том нет. Пожалуйста, верните сумку, нам с Ильей действительно хотелось бы уйти. Уже довольно поздно, а у нас еще куча незаконченных дел.

— Женя! — вдруг вскидывается мужчина и говорит так глухо и проникновенно, что мое сердце в ответ на это простое обращение пропускает удар. — Вспомни, девочка, что я тебе говорил. Разве я прошу многого? Ради Бога, пожалей старика.

— Чего вы хотите? — выдыхаю я.

— Желание. Одно-единственное желание, обещанное мне. Знакомство с Валдаем состоялось, ты прокатилась… В ответ на наш уговор я приглашаю тебя разделить с моей семьей радость встречи Нового года. Обещаю, тебе понравится праздник.

— Роман Сергеевич, — спешу я возразить, — я не сомневаюсь, что он окажется вполне достойным вашего дома, но я не давала слово согласия. Вы неправильно меня поняли…

— Я помню, — останавливает меня взмахом руки мужчина и нервно поправляет куртку, — но все равно надеюсь, что ты не откажешь.