Эпидемия до востребования - Борис Калашников

Беспорядки продолжались ровно три дня и стихли так же неожиданно, как и начались. В итоге пострадало триста восемьдесят семь автомобилей, большое количество окон и витрин. Двадцать пять полицейских и сорок восемь демонстрантов были госпитализированы, сто семьдесят три зачинщика беспорядков арестованы.

В то самое время, когда во Франции подсчитывали общий ущерб от безобразий, спровоцированных гибелью подводной лодки, Строев получил важное известие. Замминистра фармацевтической промышленности Виктор Степанович Беляков сообщил генералу, что его подчиненные разработали препарат кентобозол, способный блокировать воздействие яда мухи-убийцы.

По словам фармацевта, новое средство было опробовано на крысах. Подопытные грызуны, которым вводили микроскопическое количество яда, погибали, но те из них, которые своевременно получали инъекции кентобозола, выживали. Более того, у животных, благополучно прошедших через эксперимент, резко повышались половая активность и аппетит.

«Аппетит, – это нормально, – подумал Александр Иванович. – Бойцов можно снабдить дополнительными пайками. А вот что касается повышенной активности другого рода, то это никак для фронтовых условий не годится».

– А можно создать средство без сексуальной стимуляции? – поинтересовался генерал.

– Такое мы тоже разработали, фенреабилитин называется, – бодро отрапортовал Беляков.

– Ну так в чем же дело?

– Инъекции фенреабилитина также блокируют воздействие яда, но провоцируют паралич лицевого нерва.

– Что это значит?

– Ну, если попросту, без научной лексики… морды уколотых грызунов перекашивает набок, и они начинают подмигивать левым глазом.

Строев представил себе личный состав, уколовшийся фенреабилитином и выстроенный на вечернюю поверку, и тихо выругался.

– Не одно, так другое. А вы можете изобрести что-нибудь без побочных эффектов?

– Применение любого медицинского препарата сопровождается таковыми, – выдал аксиому фармацевт.

В телефонном разговоре с Майклом Ферри адмирал Кондраки посетовал на то, что французы не поверили его версии, согласно которой причиной гибели «Эльзаса» стало извержение подводного вулкана.

– Что ты там изобретаешь про какие-то подводные вулканы?! – сказал ему на это сенатор. – Надо говорить проще и ясней. Вали все на русских.

– Там их и в помине не было, – возразил Кондраки.

– Не важно, были они там или нет. Русские – объект с точки зрения информационной войны раскрученный, или, выражаясь вашими военными терминами, пристрелянный. Вариант с ними беспроигрышный. Столько времени мы вдалбливали согражданам, что Москва – главное мировое зло. Скажи где-нибудь в Арканзасе, что пингвины в Антарктиде стали дохнуть из-за коварных происков русских, и никто не усомнится в этом. Про твой вулкан надо доказывать, обосновывать, а здесь все предельно просто. Подлодку потопили злобные враги цивилизации. «А зачем?» – спросит кто-то. Отвечаем: «А просто так. Из своей природной подлости и кровожадности!»

Адмирал согласился с логикой сенатора. Он запустил французам информацию, что специальными техническими средствами авианосной ударной группы в районе филиппинского острова Самар обнаружены изменения структуры волн. Они вызваны турбулентными потоками от движения неизвестной подводной лодки, которая могла столкнуться с «Эльзасом» или торпедировать его. Этот так называемый кильватерный след уходил от места катастрофы в северном направлении.

На соответствующий запрос, подготовленный полковником Бризаром, Москва ответила немедленно: «В указанный вами район российские подводные лодки и военные корабли в последние две недели не заходили».

Аналогичную телеграмму французы получили из Пекина.

На следующий день Кондраки высказался уже вполне определенно. Кильватерный след принадлежит российской субмарине под номером 044. По данным американской воздушно-космической разведки, в день гибели «Эльзаса» она проводила в этой части океана торпедные пуски.

Французская сторона получила от адмирала фотографию подводной лодки 044 на фоне рифов с подписью: «Российская субмарина у берегов Филиппин готовится к погружению перед торпедными пусками».

В тот же день министр иностранных дел Франции вызвал российского посла Студеникина и показал ему фотографию подлодки 044, полученную из надежного источника. Он потребовал от Москвы признать факт торпедных пусков в районе катастрофы и, таким образом, свою вину в гибели «Эльзаса». В конце беседы министр, как бы между прочим, открыл, что под «надежным источником» он имеет в виду командующего Восточноазиатской группировкой США.

Когда на столе Строева оказалась телеграмма Студеникина, там уже лежали перехват разговора, в ходе которого Майкл Ферри советовал Кондраки валить все на русских, и снимок подводной лодки 044. К нему прилагалась короткая записка экспертов российского генштаба.

В ней указывалось, что фотография субмарины скопирована из журнала «Военное обозрение». Снимок был сделан двадцать лет назад у берегов Камчатки. Устаревший подводный корабль 044 давно снят с вооружения и к настоящему времени утилизирован.

В кабинет вошел шифровальщик и положил перед генералом телеграмму военного атташе Лодыгина из Вашингтона. Полковник сообщал, что все ведущие американские средства массовой информации пишут о том, что «Эльзас» стал жертвой неспровоцированного нападения русской подлодки.

«Кондраки перешел порог допустимого! – подумал Строев и сжал кулаки. – Сегодня фотография пройдет по сайтам и экранам. Истерия в средствах массовой информации выйдет на пик. Отношения с Францией опустятся до нулевого уровня. Европу поставят на уши, заставят солидаризироваться с Парижем. Будут отменены государственные визиты, расторгнуты подписанные контракты и так далее. Оправдываться и давать пресс-конференции станет бесполезно. Каток информационной войны наберет такую инерцию, что никому ничего не докажешь! Сколько ни кричи, что ты не верблюд, тебя все равно будут рисовать с двумя горбами. И все это при том, что француза потопил «Страйкер».

У генерала были все основания полагать так. Схема всего происшедшего, составленная на основе данных спутника «Сокол-24» и радиомаяка, прикрепленного под днищем американской подводной лодки, находилась на экране генеральского компьютера. Здесь же отображались странные маневры «Честера», залегание «Страйкера» в проливе Сан-Бернардино, его последующий выход на цель и расстрел французской подводной лодки. Сам момент торпедной атаки зафиксировал самолет дальней стратегической разведки, направленный в этот район.

Еще Строев знал, что «Страйкер», выполнив свою жестокую миссию, проследовал в филиппинский порт Субик. В настоящее время лодка стояла там у пирса номер пять.

«На войне как на войне», – подумал Александр Иванович, сгреб со стола фотографии, сделанные спутниками и самолетом-разведчиком, сунул их в папку и отправился к министру обороны.