Семь портретов - Александра Флид

– А вы обманщица, – качая головой, улыбнулась Юдифь. – Артур говорил, что вы обещали ему поддержку.

– Я и не отказываюсь от своих слов. Я буду с ним столько, сколько он будет в этом нуждаться.

– И продолжите мучить его?

– Вовсе нет. Со временем, когда он найдет настоящую красивую девушку и женится на ней, он будет мне благодарен.

Юдифь ухмыльнулась:

– Он уже пытался однажды. Ничего хорошего из этого не вышло, так что ему пришлось еще очень долго залечивать свои раны после этой девицы. Однако он все же оправился и решил впустить вас в свою жизнь, решил сблизиться с вами.

Она говорила так, словно ей было известно наверняка обо всем, что происходило в душе Артура, и Рита даже поразилась этой уверенности.

Юдифь говорила дальше:

– У вас тоже неудачная жизнь, вы оставили в прошлом законного мужа. Я думала, что вами стоит восхищаться, мне казалось, что вы так смелы и решительны… А на самом деле вы просто испуганная девчонка, которая не может дать себе волю.

Дать волю… когда-то она предлагала Артуру сделать то же самое.

– Вы любите его? Он мне как сын, хотя и явно слишком стар для этого, но я все же считаю, что несу за него ответственность, так что прошу быть честной.

Рита опустила глаза.

– Я не знаю.

– А я уж думала, что скажете «нет». Это было бы правильнее.

– Почему мы говорим только о нем?

– Потому что для этого вы и пришли. Вы хотели поговорить о нем, и я этому рада. Он вам не безразличен, так что хоть какая-то надежда у меня еще есть. Я собрала его по кусочкам, и мне бы не хотелось, чтобы вы разбили его заново.

– Я не собираюсь наносить ему вред. Мой дом всегда открыт для него, и он приходит каждый день.

– О, вы уже это сделали. Вы разбили ему сердце, но он продолжает видеться с вами и делает вид, что ничего не случилось, потому что вы его об этом попросили.

Откуда ей столько известно? Рита задумчиво следила за тем, как Юдифь вынимает из кармана фартука коробку с сигаретами.

– Я курю очень редко, – призналась она, видимо, заметив пристальное наблюдение. – Просто сейчас не могу без этого обойтись. Вы не представляете, насколько горд наш милый Артур. Он лелеет свою гордость, не позволяя никому сбивать эту спесь. Он не терпит лишних замечаний, никому ни в чем не признается и совсем не умеет просить прощения. Я его не виню, жизнь заставила его покрыться этой толстой и грубой коркой, но вам об этом, конечно, ничего не известно. И знаете, что здесь самое грустное? – Она коротко затянулась и довольно быстро выпустила струйку серого дыма. – Вы не знаете о его гордости, потому что он вам ее не показывал. Он позволил вам вытереть об него ноги, и даже после этого вы имеете возможность встречаться с ним. Если бы это сделал кто-то другой, то Артур бы уже давно забыл дорогу к дому такого человека. Он переступает через себя, только бы видеть вас. Разве ваш бывший муж делал что-то подобное?

– Никогда…

– Так почему же вы равняете Артура с ним? Как вы несправедливы и жестоки, кто бы мог подумать…

Рита не знала, что было бы правильнее ответить. Несмотря на то, что слова Юдифи вряд ли можно было назвать приятными, она почувствовала огромное облегчение.

В ее безупречно выстроенной логической цепочке, призванной оправдать отказ от отношений с Артуром, была брешь, и она не могла ее найти. Юдифь сделала это всего за пару минут.

Колокольчик над входной дверью коротко звякнул, и Рита вздохнула. Похоже, настало время уходить.

– Мне кажется, что вся мудрость мира собралась в вас и в моем сыне, – сказала она, поднимаясь со стула.

– Не такая я уж и мудрая. У меня полно своих проблем, и я не могу с ними разобраться.

Глава 32 Артур. Крикет

Ходить к Рите стало сложнее – теперь, когда она точно знала о его намерениях, Артур уже не мог делать вид, что ничего не было. Поначалу он полагал, что присутствие Робби лишь усложнит положение, но после начал понимать, что на самом деле оно даже помогало. Когда сын был рядом с ней, Рита чувствовала себя увереннее, и скованность, появившаяся после неудачного свидания, уже не казалась такой удручающей.

Робби в большинстве случаев ничего не говорил и вел себя так же, как и прежде, а потому Артур не мог понять, известно ли ему о том, что произошло между ним и Ритой. Конечно, был тот самый разговор, когда он принес цветы и встретился с Робби, но теперь все казалось слишком уж далеким. Рита ничего не говорила и не выказывала желания остаться с ним наедине, а Робби честно скучал в их компании и даже иногда принимал участие в изготовлении открыток.

Наверное, поэтому Артур так сильно удивился, когда Робби пригласил его на воскресный крикет.

– Мама наверняка не станет возражать – у нее огромный заказ, и если в доме будет тихо, ей это только понравится.

– Не знал, что ты интересуешься спортом, – нейтрально улыбнулся Артур.

– Я не интересуюсь, это идея отца. Вообще, мы должны были пойти с ним, но в это воскресенье у него какие-то дела, так что мне нужен напарник. Это просто один матч, который ничего не значит – вряд ли там вообще будут следить за счетом. Старые друзья отца, их сыновья и разные студенты, которые ходят в парк. Как ты понял, ничего интересного.

– Хорошо, я пойду. Это будет забавно.

– Может быть, будет неловко или длинно, но уж никак не забавно, поверь мне.

– Ты не любишь крикет?

– Разве ты любил его в школе? – удивился Робби.

– Я находил его весьма полезным. По крайней мере, можно было побегать и покричать прямо на уроке, причем без риска выслушать замечание.

– Значит, тебе повезло.

Они договорились встретиться на омнибусной остановке, а затем проехать в ближайший парк, где и была назначена встреча. Робби при этом довольно забавно ворчал, приговаривая, что с удовольствием остался бы дома, но отец все равно узнает об этом от партнеров и друзей.

Теперь, когда они просто сидели на траве, наблюдая за тем, как мужчины среднего возраста перебегают с места на место и размахивают битами, Артур понимал, почему Робби с такой неприязнью относился к этим встречам.

Здесь заключались сделки и налаживались связи, а потому к спорту такие «матчи» имели самое косвенное отношение. Наверняка, Робби чувствовал себя здесь одиноким и ненужным, поскольку совсем не интересовался финансами и юриспруденцией.

– И так каждую неделю? – прождав примерно час и не увидев никаких изменений, спросил Артур.

– Да, – недовольно хмуря брови, кивнул Робби. – Чистый маразм, иначе не сказать.

– Значит, вы с отцом уже не проводите выходные в доме? – продолжал расспрашивать его Артур, делая собственные выводы.