Когда он был порочным - Джулия Куин

Она по- прежнему не двигалась.

– Ты поцелуешь меня, Франческа? - спросил он снова. Она потянулась к нему.

И он понял, что теперь она - его.

…мне кажется, Майкл всерьез подумывает о возвращении. Он не говорит в своих письмах об этом прямо, но интуиция подсказывает мне, что именно это у него на уме. Я понимаю, что не годится мне уговаривать его уехать из Индии, где он добился таких успехов, но я думаю, что он очень соскучился по всем нам. Ну разве не замечательно было бы, если б он был с нами рядом, дома?

Из письма Хелен Стерлинг графине Килмартин, написано за девять месяцев до возвращения графа Кшшартина из Индии.

Удивительно, думала Франческа, и как это она совсем не лишилась рассудка, когда губы его коснулись ее губ. Опять Майкл сначала спросил ее позволения. Опять он дал ей возможность ускользнуть заблаговременно, отвергнуть его и сохранить между ними благоразумное расстояние.

Но опять здравый смысл ее оказался в плену тела, дыхание ее участилось, сердце заколотилось как бешеное, и у нее просто недостало сил противостоять легкой дрожи предвкушения, которая объяла ее, едва сильные руки скользнули по ее телу.

– Майкл, - шепнула она, но они оба понимали, что умоляющие нотки в ее голосе отнюдь не означали отказа. Она не просила его остановиться - она просила его продолжать и насытить ее изголодавшееся сердце, как он сделал вчера, напомнить о том прекрасном, ради чего и стоило быть женщиной, и научить ее головокружительному блаженству чувственности.

– М-м… - только и ответил он. Пальцы его проворно расстегнули пуговицы ее платья, и, хотя оно было еще мокрым и возиться с ним было непросто, он сумел снять платье в рекордно короткое время, так что она осталась в одной хлопковой сорочке, которую дождь превратил в почти прозрачное одеяние.

– Ты такая красивая, - прошептал он, не в силах оторвать взгляда от ее грудей, четко обрисовавшихся под влажной тканью. - Я не могу… я не знаю…

Он так больше ничего и не сумел сказать, чем несколько ее озадачил, и она взглянула на его лицо. А ведь это для него были не просто слова, с изумлением поняла она вдруг. Он судорожно сглатывал, и на лице его было выражение, какого она никогда не видала прежде.

– Майкл? - шепотом окликнула она его. Это был вопрос, хотя она и сама толком не понимала, о чем спрашивает.

А он уж тем более не знал, как на такой вопрос ответить. По крайней мере словами. И потому сгреб ее в охапку, и отнес на постель, и, усадив на край матраса, приготовился снять с нее рубашку.

Вот момент, когда можно остановиться, напомнила себе Франческа. Вот сейчас можно положить всему конец. Майкл желал ее, и очень сильно, это она ясно видела. Но он остановится, если она скажет хотя бы слово.

Но она не могла. Какие бы доводы ни приводил ее мозг в пользу благоразумия и сдержанности, губы ее способны были только на одно: тянуться к его губам, моля о поцелуе.

Она желала этого. Она желала его. Хотя и понимала, что это дурно.

Он сделал ее безнравственной теперь ей хотелось наслаждаться своей безнравственностью.

– Нет, - сказала она, и ей самой показалось, что это прозвучало грубо.

Его руки замерли.

– Я сама сниму, - сказала она.

Он поймал ее взгляд, и ей показалось, что вот сейчас она утонет в этих серебристых глубинах. В этих глазах мелькала тысяча вопросов, ни на один из которых она не готова была дать ответ. Но одно она знала твердо, даже если никогда не осмелится облечь свою мысль в слова. Если она сделает это, если пойдет на поводу у желаний своего тела, то она пойдет до конца. Она станет брать, что желает, и красть, что ей нужно, так что к концу дня - если она достаточно придет в себя и положит конец безумию хотя бы к концу дня - на счету ее будет один эротический опыт, одно испепеляющее свидание, в ходе которого командовала она сама.

Он разбудил в ней распутницу, и теперь она желала отомстить.

Рука ее легла на его грудь, и она толкнула его на постель. Он сидел и смотрел на нее сверкающими глазами, чуть приоткрыв рот, и, очевидно, глазам своим не верил.

Она отступила на шаг, наклонилась, взялась за подол сорочки и шепотом спросила:

– Ты хочешь, чтобы я ее сняла? Он кивнул.

– Тогда скажи, - потребовала она. Ей хотелось знать, окончательно он потерял дар речи или нет. И еще, способна ли она довести его до безумия, сделать рабом своих желаний так, как он вчера подчинил себе ее.

– Да, -выдохнул он. Слово это прозвучало хрипло и прерывисто.

Франческа отнюдь не была невинной девицей: она была два года замужем за мужчиной, который был молод, энергичен и полон здоровых желаний и который научил ее давать выход и ее собственным желаниям. Она умела держаться бесстыдно и знала, что это может подстегнуть ее собственную чувственность, но в ее прошлой жизни не было ничего, что могло бы подготовить ее к этому моменту, насыщенному, как электричеством, порочным восторгом, когда она стала раздеваться для Майкла.

Или к тому жару, который объял все ее существо, когда она подняла глаза на Майкла и увидела, как он смотрит на нее.

Она ощутила свою власть.

И власть эта ей понравилась.

С нарочитой медлительностью она стала поднимать подол рубашки, сначала до колен, а затем обнажая понемногу бедра.

– Так достаточно? - насмешливо спросила она со знойной полуулыбкой.

Он затряс головой, мол, нет, и потребовал:

– Еще.

Потребовал? Это ей не понравилось. И она прошептала:

– Попроси.

– Еще, - сказал он гораздо смиреннее.

Она одобрительно кивнула, но когда средоточие ее женственности должно было открыться его взорам, повернулась спиной и только тогда стянула через голову рубашку.

Она слышала, как он тяжело и часто дышит, слышала совершенно отчетливо, и почти чувствовала жар этого дыхания на своей спине. Но все не поворачивалась. Вместо того она издала ленивый, соблазнительный стон и провела руками по бокам снизу вверх - по бедрам, ягодицам и потом к груди. И хотя знала, что он не может этого видеть, сжала грудь ладонями.

Он поймет, что она делает.

И это доведет его до исступления.

Она услышала за спиной шорох, шуршание, затем скрип деревянной рамы кровати и резко скомандовала: - Не двигайся!

– Франческа! - простонал он, и голос его прозвучал много ближе. Должно быть, он сел на постели и вот-вот готов был схватить ее.

– Ляг, - сказала она грозно.

– Франческа, - снова позвал он ее, и в голосе его было нечто напоминающее отчаяние.

Это заставило ее улыбнуться.

– Ляг, - повторила она, все так же не оборачиваясь. Она слышала, как он тяжело дышит, и знала, что он не двинулся с места и не может решить, как ему поступить.