Время - деньги - Генри Форд

Все закупки более мелких предприятий производились с нашей стороны со всевозможной добросовестностью. И все-таки ходит масса россказней по этому поводу и получается даже впечатление, что все это были покупки «из под палки», вынужденные безжалостным применением всяких принудительных средств. В особенности, правда в свое время, много и горячо обсуждался вопрос о приобретении Standard Oil Company. При этом выставлялось на вид, что лично я обобрал беззащитную вдову, лишив ее необычайно ценного имущества и выдав ей гроши. Так рассказывается эта история, что в сердце невольно подымается чувство сострадания к несчастной, и будь она правдива, она была бы действительно образцом самой ужасной жестокости по отношению к беззащитной вдове.

Я имею основание думать, что широкое распространение этой сказки людьми, не знакомыми с истинным положением дел, возбудило против Standard Oil Company больше ненависти, чем что-либо другое.

Вот в чем единственная причина того, что здесь я вхожу в мельчайшие подробности этого единичного случая. Делаю это я против своего желания и могу сказать, после долгой борьбы с собою.

Ф. М. Баккус, очень почтенный гражданин Кливленда, мой старинный личный друг, за несколько лет до смерти (в 1874 году) начал, как и я, торговать керосином. После его смерти дело продолжалось акционерной компанией под фирмой «Standard Oil Company». Во второй половине 1878 года, наша компания приобрела отдельные части этого предприятия. Предварительный совещания, имевшие результатом эту покупку, велись несколько недель с нашей стороны Питером С. Дженнингсом, а со стороны г-жи Баккус – ее доверенным Чарльзом Г. Марр. Я лично в них участия не принимал, за исключением того, что, когда дело пошло на лад, г-жа Баккус меня вызвала для личных переговоров. Разумеется, я явился и тут она меня попросила вести дело лично с нею. Я от этого отказался, указывая на свое недостаточное знакомство с отдельными деталями дела. При этом удобном случае, я все-таки не мог не дать ей совета не торопиться с продажей своего дела, а когда она высказала разные опасения относительно будущего дела, указывая, например, что ей будет недоставать вагонов для транспортирования достаточного количества керосина, я ей тут же предложил, хотя мы сами нуждались в вагонах и всегда сами использовали их в полном количестве, все-таки ссудить ей любое количество, которое могло бы ей потребоваться. Сказал ей далее, что не понимаю причин, почему бы ей самой не вести дело с таким же успехом, как оно шло раньше. Но тут же добавил, что в случае, если она, зрело обсудив, все-таки решит продать дело, я отправлю к ней для личных переговоров специалистов по нефтяному делу. Затем она изъявила желание продать компании свое дело, и новые переговоры были завязаны с нею при посредстве Дженнингса. А далее, единственными фактом, в чем выразилось мое участие в этом деле, было мое распоряжение после оценки нашими экспертами предприятия, прибавить к цене, установленной экспертизой, еще 10 000 долларов для полной уверенности в том, чтобы г-жа Баккус не потерпела ни малейшего ущерба. Договор был заключен к полному взаимному удовольствию, установленная цена почти уплачена, как вдруг, несколько дней после сделки, я получаю от г-жи Баккус очень нелюбезное письмо, в котором сия милая дама жалуется, что с нею поступили недобросовестно. Я снова пересмотрел все дело и зтем написал ей следующее:

13 ноября 1878 г.

Многоуважаемая Г-жа Баккус!

Я оставил без ответа Ваше письмо, полученное мною вчера, до сегодняшнего дня, для того, чтобы снова пересмотреть по одиночке все статьи купчей с Standard Oil Company, чтобы лично убедиться в том, не сделано ли мною, конечно, против желания, чего-нибудь такого, что дает Вам право чувствовать себя обиженной. Правда, во время нашего разговора, я предлагал, если Вы того пожелаете, предоставить Вам участие в делах Standard Oil Company, оставив за Вами известное число акций; то тогда же из Ваших слов понял, что с продажей дела Вы желаете совершенно устраниться от участия в делах. Потому-то дела наши и были устроены так, а не иначе, на основании смысла нашего разговора, потому-то мы и дали Вам ответ соответствующего содержания, отнюдь не придавая ему смысла, приданного ему в Вашем письме после справки относительно получения акций. Что же касается Вашего замечания, что у Вас все равно отняли бы дело мы, не продай Вы нам свое дело, могу сказать, что и тут Вы меня, как и вообще всем письмом от 11 с. м., незаслуженно сильно обижаете. Для интересов предприятия, представителем коего я являюсь, чрезвычайно маловажно, нами куплено или нет дело Standard Oil Company. Я попрошу Вас припомнить время – года два тому назад – когда Вы спрашивали совета у меня и Флаглера, не продать ли Вам свое дело. Тогда Вы были согласны продать его за более низкую цену, чем Вы получили теперь, и не за наличный, а в рассрочку, причем Вы были бы очень довольны, если бы кто поручился Вам за регулярный платеж взносов. Что же касается цены, уплаченной за Вашу собственность, то она, нет сомнения, в три раза превышаете сумму, с которой мы можем со временем получить доход. Но желая сделать сделку добровольной, я и распорядился предложить 60 000 долларов, – сумма, которую большинство компаньонов считали чрезмерно высокой. Считаю, что обдумав все высказанное Вами в письме, Вы будете принуждены сознаться в нанесении мне незаслуженного оскорбления, и надеюсь, что врожденное Ваше чувство справедливости придет мне в этом на помощь.

Ваш покорный слуга

Джон Д. Рокфеллер.

Но на г-жу Баккус никакие мои представления не действовали. Чтобы не оставлять моих утверждений в положении голословных отговорок, я предлагаю вниманию читателя, вместе с этим, следующие документы: первый – письмо Г. М. Баккуса, брата покойного мужа г-жи Баккус, участника ее предприятия, оставшегося и после смерти брата на службе у этой компании. Письмо написано без всякого постороннего влияния, и я лишь впоследствии получил от автора разрешение поместить его в печати. Мне отнюдь не важна возможность воспользоваться похвалой лично мне в этом письме, но я просто боюсь выбросить хотя бы одно слово из опасения возможных недоразумений:

Баулинг-Грин, Огейо. 18 сентября 1903 г.

Г-ну Джону Д. Рокфеллеру, Кливленд, Огейо.

«Не знаю, попадет-ли когда-либо настоящее письмо в Ваши руки, или Ваш секретарь не отправить его в корзину для ненужных бумаг. Но я должен, поскольку это в моих силах, успокоить свою совесть, и не причем, если Вы не получите или не прочтете его. С того самого дня, когда вдова моего покойного брата написала Вам то несправедливое и неразумное письмо, касающееся продажи Standard Oil Company, в которой и я принимал небольшое участие, с того самого дня я хотел Вам писать и высказать все несогласие свое с содержанием этого письма. Я жил в семье брата и в день Вашего посещения оставался дома, чтобы по особо выраженному желанию г-жи Баккус принять вместе с нею участие в переговорах о продаже с Вами. Я же с самого начала стоял за продажу.

Я был при г-же Баккус во все время фатальных переговоров с г. Розе и г. Малоней, и делал все возможное, чтобы помешать г. Розе настроить г-жу Баккус враждебно к Вам. Она, по моему мнению, необычайно умна в делах денежных, – но не понимает и не поддается убеждению, что наиболее разумным, в финансовом смысле, поступком было одно – продажа ее доли в предприятии. Она забывает, что пять следующих лет все возраставшей, убийственной конкуренции разорили бы Standard Oil Company, сделали бы ее крах неизбежным, а долги, лежавшие на участке земли Авеню Эвклида, ее загубили бы в конец и, если она что и спасла из своего нефтяного дела, то только благодаря плану Джона Д. Рокфеллера. Она воображает, что потеряла миллионы, и трижды в день внушает это своим детям, так что, полагаю, это стало у нее чем-то в роде мании. Ни одним разумным убеждением, кто бы его ни сделал, ее не убедишь. Во многих отношениях она вполне рассудительна, но в этом одном – необычайно упряма. Я убежден, что если бы со стороны Рокфеллера было ей обещано продолжать выдачу дивидендов, мне пришлось бы пойти против продажи. Но об этом не могло быть и речи. Я знаю о 10,000 долларов, которые накинуты на цену по Вашей просьбе, я знаю, что заплатили втрое против действительной стоимости, знаю и то, что единственным средством спасения нашей компании от банкротства была продажа. Я просто облегчаю свою совесть своим настоящим письмом. После продажи я был достаточно неумен; отправился в Буффало попытать счастья, но скоро разорился и с позором вернулся. Тогда я уехал в Делет и снова поднялся, пока «земельная горячка» опять не довела меня до нищеты. В промежутках я опять подымался и снова падал, но пытался глотать горькие пилюли опыта и бодро смотреть в будущее, не садясь под смоковницу и не обвиняя Джона Д. Рокфеллера в собственных несчастиях.