Три факта об Элси - Джоанна Кэннон

– В итоге получилось то, что вы, кажется, называете «смертельным проколом», – задумчиво проговорил Джек.

Мы нашли место у противоположной стены и с тарелками бутербродов на коленях смотрели, как мир кружится в ритме танго и вальсов.

– Я помню все фигуры, – похвасталась Элси. – А ты, Флоренс?

Я тоже ничего не забыла. Странно, как некоторые вещи западают в память. Пусть мои ноги отшагали десятки тысяч миль, преодолев восемьдесят с лишним лет жизни, пусть сейчас они ступают медленнее, опасливо и чаще спотыкаются, они не забыли, какой я была раньше, даже если этого уже не помнит мой мозг.

В зале было много незнакомцев: постояльцы соседних отелей, дезертировавшие на один вечер, и любители танцев из Уитби, да и кое-кто из обитателей «Вишневого дерева» вальсировал в свою прежнюю жизнь. Хэнди Саймон в центре зала исполнял фигуры, как настоящий танцор. Мужчин на танцах, как всегда, не хватало, и едва Саймон заканчивал один танец, как другая дама увлекала его на следующий.

– А вы не хотите потанцевать, Флоренс? – наклонилась к нам мисс Амброуз, свято верившая, что с собеседниками надо общаться на одном уровне. На самом деле это лишь выставляло на обозрение ее декольте.

– Я бы пригласил вас на танец, но, боюсь, мое время давно миновало. – Джек очень мягко постучал тростью по полу.

– Всегда можно рекрутировать нашего Билли Элиота. – Мисс Амброуз кивнула на Хэнди Саймона. – Похоже, он наконец нашел себе занятие по душе!

– Спасибо, мне и здесь неплохо, – чинно ответила я, сжимая тарелку сандвичей с яйцом. – Иной танец и пропустить не грех. Так жизнь устроена.

Элси смотрела на меня. Я догадалась об этом по наклону ее головы, но оборачиваться не стала. Когда мисс Амброуз отошла к кому-то еще, а Джек ушел взять побольше бутербродов, Элси прошептала мне на ухо:

– А со мной ты потанцуешь, Флоренс? За дружбу прежних дней? Может, это наша последняя возможность!

Маленький человечек на эстраде взмахнул дирижерской палочкой перед кассетным магнитофоном, и первые такты поплыли по залу.

– Эл Боулли! – торжествующе воскликнула Элси. – Это судьба. Последний танец, Флоренс! Еще один фокстрот!

Мы не танцевали вдвоем с самой смерти Бэрил. Мы как-то отдалились друг от друга, и отношения уже никогда не стали прежними. Я, конечно, танцевала с другими, но это не было как с Элси. А теперь мы снова рядом, и казалось, оркестр в ратуше молчал всего минуту и вот играет новую песню. Многолетняя пауза таинственно исчезла из нашей жизни.

Плечи Элси стали совсем хрупкими, все косточки наперечет. Она стала легкой, как птичка, того и гляди ветром унесет, но когда начался танец, все это стало неважно: она была знакомой, неизменной, прежней Элси.

Мы больше шаркали, чем танцевали. Не знаю, кто из нас шаркал, я или Элси, но ни она, ни я не двигались с прежней уверенностью и плавностью. Элси подпевала в такт шагам, и я подпевала тоже: «Что б ни случилось, я не забуду полночь, звезды и тебя!»

Потому что иногда нужно петь и танцевать, даже если тебе восемьдесят четыре, даже если все кости выпирают и тебя может унести ветром.

Толпа танцующих раздвинулась, давая нам место, и когда голос Эла Боулли отзвучал и замер, мы с Элси оказались посередине танцпола. Я видела устремленные на нас взгляды мисс Биссель и мисс Амброуз. Рядом таращился Хэнди Саймон. Джек, поднявшись со своего стула, смотрел мне прямо в глаза. Но мне было все равно. Меня не заботило, насколько странным покажутся две танцующие вместе женщины или что я себе подпеваю. Я уже хотела сказать всем, кто нас осудил, что меня не волнует их мнение, но тут двойные двери распахнулись и на пороге зала остановилась женщина: растерзанная, недоумевающая и растерянная.

Миссис Ханимен.

Хэнди Саймон

– Она не произнесла ни слова. – Одной рукой мисс Амброуз держала мобильный, а другой хваталась за голову. – Ни единого слова! Полиция считает, у нее шок.

Хэнди Саймон подглядывал в приоткрытую дверь на миссис Ханимен, которую усадили в огромное кресло в комнате для персонала. А может, кресло вовсе не было огромным, просто миссис Ханимен усохла за последние двадцать четыре часа.

– Где она пропадала? – Саймон снова поглядел в щелку. – Чем занималась?

– Никто не знает, Саймон. – Мисс Амброуз смерила его особым взглядом, который обычно удавался только мисс Биссель. – В этом-то все дело. Когда мы ее спрашиваем, она только молча смотрит на нас.

– Может, врачу позвонить?

Мисс Амброуз указала на свой мобильный и надула губы.

Чтобы избежать дальнейшего задирания бровей и раздувания щек, Саймон отошел к доске объявлений и начал читать о времени выселения из номеров и дополнительных подушках. Он не умел эффективно справляться с кризисами, потому что рядом всегда был отец, обладавший врожденной способностью сразу начинать действовать. Саймон обычно мялся в сторонке, помахивая руками и подгибая колени, чтобы не сливаться с мебелью.

Несмотря на распоряжение всем из «Вишневого дерева» оставаться в танцевальном зале, к ресепшену подтянулась группа беглецов под предводительством (кто бы сомневался!) Флоренс Клэйборн, образовав вокруг мисс Амброуз озерцо любопытства.

Саймон слышал, как начальница кричала над их головами:

– Я знаю не больше вашего! Да, но она ничего не говорит… Нет, пойти к ней нельзя!

– Но должна же она была вам как-то намекнуть? – Голос Флоренс взвился над остальными, пока они ходили по холлу за мисс Амброуз с ее мобильным. – Сказала же она хоть слово?

– Нет, ни звука не издала! А теперь извините, я тут стараюсь дозвониться до… Да-да, алло!

Мисс Амброуз отвернулась к ворсистым обоям, и старики одновременно повернули головы в сторону Саймона, как гепарды в парке Серенгети.

– Не смотрите на меня, – испугался он. – Я знаю еще меньше вашего.

Приехавшего врача проводили в комнату с огромным креслом. Саймон попытался войти следом, но мисс Биссель захлопнула дверь с оглушительным грохотом, отбросившим Саймона минимум на три шага назад. Прямо на мисс Амброуз, явно намеревавшуюся испробовать тот же маневр.

– Это из предосторожности, – сказала мисс Амброуз, стараясь устоять на ногах. – Мне она кажется абсолютно здоровой.

– Абсолютно здоровой, – повторил Саймон. По словам его отца, перед сердечным приступом мать тоже выглядела абсолютно здоровой, даже взяла себе стаканчик с тележки с напитками и надула шейную подушку.

– Подождем здесь, не будем перегружать ее впечатлениями. – Мисс Амброуз тоже начала рассматривать объявление, и Саймону пришлось искать, на что перевести взгляд. В конце концов он выбрал дверь в кухню, обшитую ободранной по углам фанерой. Из кухни то и дело выглядывала хозяйка гостиницы.

– Для вашей вечеринки что-нибудь еще понадобится? – осведомилась Гейл. – Фуршет, все силы йоркширской полиции или уж сразу вооруженная охрана?