Элиза и ее монстры - Франческа Заппиа

– Простите, – кричу я.

Кто-то требует тайм-аут. Уоллис встает, помогает другим, а затем трусцой бежит ко мне. Его майка прилипла к груди, я протягиваю ему свою бутылку с лимонадом, и он улыбается. А потом выпивает половину ее содержимого. Дэйви тычется носом в ногу Уоллиса, пока тот не начинает гладить его.

– У нас бесконтактный футбол, чтоб ты знала, – говорит Уоллис. – Мне следует удалить тебя с поля за то, что ты мешаешь играть.

– Неа, тогда будет не так весело. – Я тянусь к нему и беру его за рукав: – Ты чертовски воняешь.

– Тебе надо играть с нами, – заверяет он. Он не отодвигался от меня уже несколько раз, когда я касалась его вот так на этой неделе, но при этом замирал, и ежу понятно, что ему это небезразлично. Сам он не предпринимает никаких шагов. Думаю, на это может быть множество причин, но пока я позволяю ему держать их при себе.

– Вряд ли у меня получится. – Если я попытаюсь играть, то меня затопчут. «Надо знать предел своих возможностей», – говорит мой доктор. Футбол – это не мое. Но Люси разделывает их под орех.

– Да.

– Ты кричишь.

– Ты тоже.

На краю поля появляется Люси:

– Эй, тупица. Мы готовы.

– Иду. – Он возвращает мне бутылку с лимонадом. В ней остался только осадок. Наверное, надо пойти что-то приготовить, раз Уоллис и остальная часть моей семьи возвращаются домой. Уоллис какое-то время смотрит на поле, а затем поворачивается и прежде, чем я успеваю что-либо понять, целует меня. У его поцелуя вкус пота и лимонада. Он быстрый. Легкий. Уоллис подается назад, глаза вниз, голос тихий.

– Сюрприз, – говорит он.

Я чувствую радостное облегчение. Морщу нос и смеюсь:

– Чертовски воняешь.

– Да ладно, уверен, тебе это нравится. – Он машет своей пропотевшей майкой в мою сторону, а затем поворачивается и бежит на поле.

– Я люблю тебя, – шепчу я, но он слишком далеко, чтобы слышать.

Все о'кей. Он знает об этом.

Прихожу с Дэйви домой и спускаю его с поводка, так что он может пробраться за мной в мою комнату и рухнуть на постель, чтобы поспать. Плед уже давно покрыт его белой шерстью, так что с того, если ее станет немного больше? Распахиваю окно и включаю вентилятор, чтобы свежий воздух циркулировал по комнате, затем задвигаю в угол компьютерное кресло и десять минут делаю растяжку. Мое тело начинает чувствовать себя куда лучше. Шея, спина, ноги. Все, что скорчивается и скрючивается, когда я подолгу сижу за столом.

Родители присматриваются к эргономическим стульям. Мама хочет купить мне фитбол, чтобы я сидела на нем. Я не устаю повторять, что буду пользоваться всем, что мама с папой купят или придумают, потому что они ужасно стараются помочь. Они знают, что в свое время поступили неправильно, это написано на их лицах каждый раз, когда они разговаривают со мной. Я не хочу, чтобы они и дальше переживали по этому поводу. Вероятно, пройдет немало времени, прежде чем мое желание сбудется, но дело того стоит.

Когда с растяжкой покончено, мне начинает казаться, будто мой мозг дышит. Сажусь на стул и включаю компьютер.

Дальнейшее стало ежедневным ритуалом неделю или около того назад. Сажусь. Смотрю на компьютер. Включаю его. Каждый день пытаюсь продвинуться немного дальше, но сразу останавливаюсь, как только начинаю чувствовать хоть малейший стресс. Включив компьютер, несколько минут смотрю на десктоп или играю в какие-нибудь игры. В один из дней ищу в гугле более удобные шлейки для собак. Я снова общаюсь с Максом и Эмми, но ни с кем больше. Ни с кем с форума «Моря чудовищ».

Я не вернулась на форум. Сегодня я запускаю браузер и заношу курсор над закладкой форумов, но не кликаю ее. Я по-прежнему чувствую, что если сделаю это, то только расстроюсь.

Но я хочу куда-то пойти. И не на поисковик или справочный сайт. Мой взгляд отрывается от экрана компьютера и скользит по книгам, стоящим рядом с ним. Я поставила их сюда, устав от вида пустого стола. «Дети Гипноса».

Туда. Я пойду туда.

Мои пальцы помнят адрес, словно мне снова тринадцать и я захожу на форум фанатов «Детей Гипноса» каждый день. Страница моментально загружается. Она по-прежнему здесь, после стольких лет. Все темы, все посты. Фанаты, может, и сбежали, но сердце по-прежнему живо, как в капсуле времени.

Я всего лишь бросаю взгляд на пост с приветствием, и во мне оживают все прежние эмоции. Я жила этим несколько лет. Я была частью фанатского сообщества «Детей Гипноса» и просыпалась каждое утро взволнованная предстоящими разговорами с друзьями. Прокручиваю несколько старых ролевых тем, где я когда-то притворялась охотником за ночными кошмарами в мире «Детей Гипноса», орудующим огромным боевым топором, как один из моих любимых персонажей, Марсиа. Затем набредаю на дискуссию о значении символов и отдельных частей текста. Увлекаюсь разговором о любимых цитатах. Читаю спекуляции на тему призрачной пятой книги и о том, что сталось с Оливией Кэйн – эти спекуляции некогда раскололи фэндом на несколько частей и навеки погубили форум.

Я не хочу, чтобы фэндом «Моря чудовищ» ожидала та же участь. Не хочу, чтобы мои фанаты отбыли восвояси, как это сделала я. Не все они найдут убежище в творчестве; не все смогут создать собственные миры, где будут теми, кем хотят быть, и любить то, что хотят любить, не страшась, что кто-то осудит их. Я не хочу, чтобы они лишились этой истории и сообщества. Я не знаю их, но знаю себя, знаю, что бы значила для меня такая потеря.

Да, это недостаточная причина для того, чтобы заставить себя закончить комикс. Если у меня не будет мотивации для этого, все равно ничего хорошего не получится, и никто не будет доволен результатом.

Но мотивация не появляется из ниоткуда. Ее нужно вскармливать, как и всякое хорошее чудовище.

Беру первую книгу «Детей Гипноса» и провожу рукой по боевому молоту, рельефно выступающему на обложке. Имя Оливии Кэйн на обложках никогда не значится. На них только оружие. Пальцы пробегают по корешку и проходятся по имени Кэйн и написанному буквами побольше названию «ОХОТНИК ЗА СНАМИ».

Открываю книгу. Читаю аннотацию на переднем клапане суперобложки. «Ночные кошмары Эмери Эшворт постоянно пытаются убить ее…» Затем листаю страницы до первой главы. Как это всегда случается, первая страница побуждает меня прочитать следующую, и следующую, и следующую – до тех пор, пока входная дверь с грохотом не открывается и в нее не вваливаются мои братья и Уоллис, а я обнаруживаю, что добралась до последней главы, и мне осталось всего несколько страниц до конца книги.

Уоллис просовывает голову в дверь:

– Привет. Подумал, что ты можешь быть здесь.

Поднимаю глаза:

– Который час?

– Около половины пятого. Твои родители готовят обед.

– О.

– Перечитываешь «Детей Гипноса»?

– Я… да, похоже на то. – Я не собиралась делать этого, но теперь мне и в самом деле хочется приняться за вторую книгу. – Я почти дочитала первую книгу.