Остров любви - Кэт Мартин

Николас открыл дверь, даже не взглянув в сторону кровати. Повернувшись спиной к Глори, он не спеша разделся и убрал в шкаф вещи. Из-под опущенных ресниц она следила за тем, как муж ходит по комнате, любовалась игрой его мускулов. Наконец, он повернулся и направился к постели, но резко остановился и замер в полнейшем смятении: тонкое кружево пеньюара подчеркивало прелестные груди жены. Николас взял ее на руки и прижался щекой к волосам.

– Теперь ты мне веришь? – прошептал он, обжигая Глори дыханием.

? Да.

Его глаза светились от счастья, на губах играла радостная улыбка.

– Обещаю, ты не пожалеешь об этом.

Утро прошло в хлопотах, связанных с подготовкой к поездке в Нью-Йорк. Кучер и конюх, одетые в ливреи, подали к крыльцу четырехместную карету, изготовленную в Англии по специальному заказу. Николас помог Глори усесться. В дорогу она надела красновато-коричневое, с зеленой отделкой, платье, ее муж – темно-серый фрак с черным бархатным воротником.

Покачиваясь в карете, молодая женщина старалась не думать о предстоящих днях. Николас хочет, чтобы она вращалась в среде тех людей, которые еще совсем недавно чурались ее. Что они ей скажут? Как следует отвечать? Будут ли эти люди относиться к ней с прежним презрением?

– О чем ты думаешь? – прервал молчание капитан. – Со стороны кажется, будто на твои хрупкие плечи взвалили непосильный груз.

Она улыбнулась, близость мужа отвлекала от тягостных размышлений.

– Ни о чем. Правда. Просто любуюсь природой.

Николас не поверил, хотя пейзаж, действительно, был очарователен: все кругом зеленело, и несколько разбросанных вдоль дороги домиков выглядели куда чище и ярче, чем всего несколько дней назад. На поля уже потянулись работники, чтобы подготовить почву к весеннему севу. Неизвестно откуда взявшаяся шавка с лаем бросилась на карету.

– Тебе беспокоит предстоящий бал, – заметил Блэкуэлл несколько минут спустя.

– Ничего не могу с собой поделать. Нам обязательно нужно туда пойти?

– Я хочу, чтобы все раз и навсегда узнали, что ты моя жена, что я люблю тебя и не позволю говорить о тебе плохо.

Закрыв глаза, Глори откинулась на спинку сиденья, вжимаясь в него так сильно, словно хотела исчезнуть.

– А мы не можем ненадолго там появиться, а потом уйти?

– Нет. Я хочу, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения. Мы укоротим злые языки раз и навсегда.

Глори отвернулась, на глаза навернулись слезы.

– Я не уверена, что у меня хватит смелости встретиться с этими людьми.

– На балу я не отойду от тебя ни на шаг.

По щеке Глори скатилась слезинка. Она чуть слышно прошептала:

– Они ненавидели меня, говорили ужасные вещи, называли меня… капитанской подстилкой.

Блэкуэлл вспыхнул, все в нем клокотало от злости.

– Я мог бы купить и продать большинство этих людей. Если кто-то скажет о тебе хоть одно дурное слово, я или разорю его, или застрелю!

Он сжал кулаки и нахмурился. Потом, подвинувшись ближе к жене, обнял ее за плечи, словно желая защитить от злого и жестокого мира.

Успокоенная словами мужа и его заботливым тоном, Глори улыбалась сквозь слезы. Никогда еще она не любила Николаса так сильно.

До городской квартиры Николаса добрались лишь к вечеру, поужинав в дороге.

К удивлению и радости Николаса, их встретил Брэдфорд.

– Вам давно следовало сюда приехать. – Брэд радостно заулыбался, в его глазах плясали лукавые огоньки. – Я жду вас не дождусь.

– А ты-то что делаешь дома? – удивленно спросил Николас.

– У меня каникулы. О вашем приезде сообщила мама.

– Уверен, она просто в восторге!

Усмехнувшись, Брэдфорд закатил глаза.

Обменявшись с братом крепким рукопожатием, он обратил все свое внимание на Глори.

– Вы, как всегда, очаровательны. Хотя, нет, это не совсем так. С тех пор, как мы виделись, вы стали еще красивее. Надеюсь, ваше самочувствие улучшилось?

– Мне уже совсем хорошо, Брэд. Спасибо. – Молодой человек помог Глори выбраться из кареты, лакеи стали выгружать вещи супругов, а Николас повел жену в дом. Навстречу вышла Элизабет Сент Джон Блэкуэлл. На ней было простое, но довольно дорогое платье из серого бархата, темные волосы, разделенные на прямой пробор, падали на плечи.

– Здравствуй, Николас, – произнесла она натянуто. – Маленькая широколицая женщина была явно не в духе.

– Мама, дорогая, ты прекрасно выглядишь. Городская жизнь тебе явно на пользу. – Легкий сарказм в тоне мужа удивил Глори.

– Пошла мне на пользу? Да я еще ни разу в жизни не чувствовала себя так плохо. – Она взглянула поверх широкого носа на Глори. – Кого это ты с собой привез? Что-то я ее не припоминаю.

– Это моя жена, Глория Блэкуэлл. Глори, познакомься, моя мачеха, Элизабет Сент Джон Блэкуэлл.

– Здравствуйте, миссис Блэкуэлл. – Она протянула женщине свою изящную руку, затянутую в белую перчатку.

Та критически осмотрела девушку с ног до головы.

– Не могу сказать, что рада знакомству, милочка. С того дня, как мой пасынок водворил меня в эту квартиру, мне пришлось пережить из-за вас много скандалов.

Рука Глори тяжело опустилась.

– Довольно, Элизабет, – угрожающим тоном произнес Николас. – Моя жена ни в чем не виновата. Что же до квартиры, то ты все уши мне прожужжала просьбами отвезти тебя в город. Мне казалось, ты будешь несказанно рада этому.

– Я забыла, каким мрачным может быть город, каким шумным и грязным. Мне хотелось совсем другого. Хотя, уверена, тебе нет никакого дела до того, что мне нравится, а что нет.

Николас сжал кулаки.

–Почему бы вам не пройти в вашу комнату? – спокойно сказал Брэд. – Перед сном мы встретимся, чтобы выпить по бокальчику.

– Прекрасная идея, Брэд. – Придерживая Глори за локоть, капитан прошел в комнату, расположенную в конце длинного коридора. Через несколько минут слуги, одетые в черное, внесли вещи.

Когда супруги остались одни, Глори обратилась к Николасу:

– Она всегда такая?

– Какая такая? – усмехнулся он. – Язвительная и грубая, злая и резкая? Отнюдь нет. Это одно из самых теплых ее приветствий. Как правило, мачеха вообще со мной не разговаривает.

– Но почему?

– Она ненавидит во мне моего отца.

– Что же такого он мог ей сделать, чтобы она обращалась с тобой так…

– Отец был неудачником, а мачеха ожидала от него слишком многого: богатства, власти, положения в обществе.